Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Агентство "ЭКЗОРЦИСТ": CRYPTIDIS (СИ) - Глебов Виктор - Страница 33


33
Изменить размер шрифта:

Я пил маленькими глотками горячий шоколад, откусывал от рисового пудинга по кусочку и смотрел на холст в тяжёлой раме.

Это был семейный портрет. В центре находился мужчина с суровым взглядом светло-голубых глаз, тонкими, почти прямыми бровями, коротко подстриженный. Справа от него стояла высокая рыжеволосая женщина, очень худая, с таким же спокойным и суровым взглядом. На переднем плане, перед мужчиной, сидела девушка, почти ребёнок. Её тёмные волосы были заплетены в толстую тугую косу, спускавшуюся на небольшую, только формирующуюся грудь. Большие зелёные глаза смотрели прямо и чуть насмешливо.

Портрет буквально заворожил меня, и я невольно огляделся в поисках того, кто мог бы рассказать, чья семья на нём изображена. Однако поблизости не оказалось ни официантов, ни хозяина гостиницы. Поэтому я решил обратиться с вопросом к человеку, в одиночестве сидевшему за соседним столиком. Он был одет в куртку камуфляжной расцветки, штаны с накладными карманами и высокие кожаные ботинки на толстой подошве. На вид ему было лет шестьдесят, и я подумал, что он вполне может знать историю появления здесь старого полотна.

— Прошу прощения, сэр, — сказал я, поворачиваясь к нему. — Не могли бы вы удовлетворить моё любопытство по поводу картины, что висит над камином?

Мужчина вытер длинные усы рукавом и кивнул.

— Это портрет семьи Зальм, немецких князей. Они жили в Доркинге, правда, давненько — ещё в семнадцатом веке, вроде. Сейчас-то никого не осталось. Как дочка их померла, так Зальмы и уехали. Наверное, вернулись в Гегемонию. А вообще, не знаю.

— Вы помните имена этих людей? — спросил я, глядя на лица, потемневшие от времени, не щадившего краски.

— Отца звали Вольдемар, а мать — Астрид. Это они тут и нарисованы, — мой собеседник ткнул пальцем в картину. — А девушка на переднем плане — их дочь Виолетта. Ей было всего шестнадцать, когда она умерла.

— Отчего? — вставила Глория.

Мужчина пожал широкими плечами.

— Неизвестно. Это ведь было давно. Однако существует предположение, будто она зачахла он несчастной любви. У нас это вообще вроде местной легенды. Я её с детства знаю.

— И кто был избранником девушки? — поинтересовалась Глория, пока я вглядывался в тонкие черты рано умершей княжны.

Чем-то холодным и жёстким, властным веяло от них. Совсем не так, казалось бы, должна выглядеть та, чью жизнь сгубила несчастная любовь. Гораздо больше она походила на роковую красотку из тех, что отбивают чужих мужей, а затем бросают их, отдавая предпочтение молодому любовнику.

— Кто был избранником? — ухмыльнулся наш собеседник. — Да её папаша! Поговаривали, что Виолетту отравила собственная мать. Из ревности.

— Ничего себе! — покачала головой Глория. — Вот так нравы тогда были. Хотя и сейчас чего только не случается.

Я перевёл взгляд на рыжеволосую женщину. Да, в ней действительно ощущалась болезненная страстность, возможно, граничащая с нервной болезнью или даже серьёзным психическим недугом. Особенно обращали на себя внимание глаза — в них виднелся маниакальный блеск. Наверное, такие же были у древних вавилонских цариц, не ведавших жалости. Пожалуй, она могла и отравить. Даже родную дочь. Удивительно, как художнику удалось схватить это выражение лица.

— Значит, Зальмы жили в Доркинге. А где именно?

— Их дом стоял в низине. Теперь его, конечно нет. Время безжалостно к прошлому. Не щадит никого и ничего. Имение немецких князей было когда-то одним из самых прекрасных и богатых в этих местах, но теперь от него не осталось ничего — всё рассыпалось в прах.

Наш собеседник грустно вздохнул и приложился к пивной кружке, из которой время от времени потягивал пенный напиток благородного янтарного цвета.

— А почему их портрет висит здесь, в гостинице? — сняла у меня с языка вопрос Глория.

Незнакомец усмехнулся.

— Дело в том, — ответил он, вытирая усы, — что хозяин нашего «Пони» купил эту картину у какого-то старьёвщика, а потом повесил здесь. Он вообще обожает стаскивать сюда всякий хлам — уж не знаю, на кой чёрт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вы хорошо осведомлены, — заметил я.

— Ещё бы. Уже двадцать лет служу в Доркинге егерем!

Было большой удачей встретить свидетеля по делу, которое мы приехали расследовать, особенно учитывая, что он принял нас за обычных туристов и был готов делиться информацией, не беспокоясь, что его самого могут включить в число подозреваемых. Всё складывалось даже лучше, чем я рассчитывал: вместо человека, просто знакомого с местами, где произошло преступление, мы получили возможность поговорить с тем, кто принимал непосредственное участие в событиях. Ведь именно этот человек обнаружил одно из тел.

— Неужели?! — воскликнул я с притворным удивлением. — Вот это да! А скажите, это не вы нашли труп, о котором трубили по телевидению?

Егерь мрачно усмехнулся.

— Он самый, сэр. Николас Броуд, если вам интересно моё имя.

— Кристофер Блаунт, — представил я в ответ. — Глория Глостер.

Егерь кивнул лейтенанту, которая была в штатском, так как не успела переодеться. К счастью.

— Страшно вам было, когда нашли тело? — спросил я. — По телевизору говорили, будто труп изуродовали.

Тут я преувеличил, но лишь для того, чтобы спровоцировать егеря опровергнуть мои слова. Как известно, мало что способно конкурировать в плане развязывания языка с духом противоречия.

— Было ли мне страшно? — задумчиво переспросил Броуд. — Пожалуй, нет. Я всякое повидал на своём веку. Хотя, конечно, приятного в такой находке мало. Бедняжка была пробита насквозь. Врач, который делал вскрытие, мой старый приятель, сказал, что удар рассёк сердце пополам. Можете представить себе такое? Несчастная женщина! Кому могло прийти в голову убить её?

— Вы знали её? — сочувственно спросила Глория. — Видели до того, как нашли тело?

— Конечно, мисс. Графиня часто болтала со мной, когда я проходил мимо. Всегда окликала меня, если я шел из леса.

— И о чём вы разговаривали?

— Ну, по правде, она спрашивала всегда одно и то же: всё ли в порядке с деревьями, со зверями. Нравится ли мне моя работа. Иногда просила сказать, как называется та или иная птица. Словом, ничего особенного.

— И вы сразу узнали её, когда нашли?

Я бросил на Глорию предупреждающий взгляд: слишком уж её вопросы стали напористы и прямолинейны. Как бы Броуд не сообразил, что разговаривает с полицейской.

Егерь кивнул и обхватил кружку широкой ладонью.

— Да, сразу. Сначала решил, что ей поплохело. Подбежал, а у неё в груди рана, и кровь так и хлещет! — он быстро сделал большой глоток.

— Что, очень сильно текла? — я сделал сочувственное лицо.

— Да, сэр. Как подумаю об этом, так меня зло берёт! — узловатые пальцы егеря сжались в кулаки. — Ведь, если кровь не свернулась, да ещё так лилась, значит, графиню убили перед самым моим приходом! Вот я и думаю: приди я на минуту-другую раньше, так, может, и не случилось бы несчастья. Ведь не посмел бы преступник при мне на неё напасть, как думаете?

— Скорее всего, — согласился я.

— Об этом я и говорю, — кивнул Броуд и вдруг отодвинул почти пустую кружку и встал. — Ладно, что-то я засиделся, а время уже позднее. Пойду-ка я на боковую. Был рад знакомству, — кивнув, егерь надвинул на лоб панаму и удалился.

Глава 36

— Считаешь, убийства в Доркинге связаны между собой? — спросил я Глорию. — Просто последняя жертва умерщвлена другим способом.

Девушка пожала плечами.

— Выводы делать рановато, однако иное орудие убийства — не доказательство, что и преступник иной. Конечно, обстоятельства смерти тоже разные. На телах первых двух женщин обнаружены следы борьбы, а на теле третьей — только одна рана. Тем не менее, если убийца использовал в третьем случае саблю или шпагу, то у него отсутствовала необходимость бороться с жертвой, так как подобные удары наносятся с расстояния. Кроме того, все женщины убиты в течение двух недель, а их тела, если я правильно поняла, найдены едва ли не в одном лесу. Нам, конечно, придётся самим осмотреть места преступлений, но я мало верю, что мы обнаружим что-нибудь полезное. Скажи лучше, что думаешь о егере.