Канатная плясунья - Джеллис Роберта - Страница 75

– Я думаю, тебе стоит самому сходить завтра утром за одеждой и подогнать ее по фигуре, – заметил Телор. – Ты ведь знаешь, тебе ни одна вещь не подходит в плечах.

– Нет, – резко перебил его Дери. – Мне нужна одежда, в которой я мог бы сегодня выйти в город.

Сказав это, карлик встал и поспешил за харчевню. Телор последовал за ним, сделав знак Кэрис, чтобы та оставалась на месте.

– Зачем тебе понадобилось сегодня выходить в город, Дери? – спросил Телор.

– Идиот! – огрызнулся карлик. – Неужели ты думаешь, что я буду спать в одной комнате с тобой и Кэрис и слушать, как вы будете заниматься любовью? В моем кошельке есть золото, и его более чем достаточно, чтобы купить себе то же удовольствие. Ты дал мне понять, что тебе недостаточно моего предостережения относительно заигрываний с Кэрис.

– Я не заигрываю с Кэрис, – возразил Телор.

– Значит, больше не будет никаких деревенских девушек? – Дери недоверчиво вскинул брови.

– Ни деревенских девушек, ни богатых леди, – ответил Телор, голос которого звучал уже не так грубо. – И дело вовсе не в моем неожиданном целомудрии. Просто, мне кажется, я потерял ко всему этому интерес.

– И надолго? – вопрос этот мог бы заключать в себе насмешку, но этого не было, и глубокое участие Дери заставило Телора глубоко вздохнуть.

– Столько, сколько Кэрис будет хотеть меня, – сказал он прямо. – Ты оказался прав, я испытывал к ней желание уже с самого начала, меня тянуло к ее изумительному телу, милому лицу и ясным глазам, но это не простое желание, Дери. Когда Кэрис рядом, мне хочется жить, я полон сил и энергии, когда же мы расстаемся, мне словно чего-то недостает, я чувствую себя опустошенным. Она поддерживает мой дух своей бодростью и удивительным мужеством.

– Боюсь, как бы это не оказалось всего лишь словами, – заметил Дери, в голосе которого прозвучала нескрываемая злость.

И эта злость была направлена на него самого.

Дери, действительно, удивился, когда Телор заговорил, что считает Кэрис красивой, поскольку сам карлик никогда бы не подумал назвать девушку привлекательной. Телор просто привязался к ней, а потому и находил прелесть и в ее худом теле, и в удлиненном «лисьем» личике. Дери понимал, что Телору вряд ли когда-нибудь наскучит Кэрис, да и она вцепилась в него, как клещ, потому что чувствовала себя с ним счастливой и уверенной, каким чувствовал себя с менестрелем и сам Дери, и потому, что женщинам Телор никогда не надоедал.

И еще Дери знал – Телор сдержит свое слово и останется верным Кэрис столько, сколько она сама этого захочет, поэтому их чувствам не должна помешать даже ревность.

Но поскольку Телор неправильно истолковал слова Дери и тот тон, которым они были сказаны, так как слишком увлекся своими чувствами, он резко покачал головой и засунул свой нож поглубже в ножны.

– Это не просто слова. Влечение к телу быстро проходит, а вот тяга к душе живет долго. Я чувствую, что буду желать только ее, Кэрис, ее одну, ее тело и ее душу, но клянусь, если это желание во мне умрет, я никогда не изменю ей ни с одной женщиной, пока она будет рядом. Разве могу я обидеть Кэрис? Ведь она столько раз спасала мне жизнь, – Телор криво усмехнулся. – Мне, правда, не всегда нравится то, что она делает, но ведь и этого я тоже не смогу забыть! Не думаешь ли ты, что мне захочется оказаться однажды с перерезанным горлом или с ножом, торчащем в глазу? Ни один мужчина, знающий Кэрис и находящийся в здравом уме, никогда не заставит ее даже чуточку ревновать, – менестрель положил руку на плечо Дери, и лицо его снова стало серьезным. – Я намерен жениться на Кэрис и сделать это в церкви, перед глазами людей и Бога, если, конечно, выйду живым из того, что задумал, и если этого захочет сама Кэрис.

Глава 17

Услышав слова Телора, Дери побледнел, его терзали сразу два чувства: готовность быть кому-то нужным – он знал, что будет нужен Кэрис, если Телор погибнет, – и страх, что с менестрелем, которому он многим обязан, может случиться что-нибудь непоправимое.

– Выйти живым? Какого черта, что ты опять задумал? – проворчал Дери.

При неровном, дрожащем свете единственного факела, горящего рядом с задней дверью харчевни, Телор не смог рассмотреть, как изменился цвет лица карлика. И менестрель снова покачал головой.

– Не сейчас. Я все объясню тебе после того, как поговорю с лордом Уильямом. И если он не заинтересуется моим планом, который я хочу ему предложить, мне придется придумать новый, и я вовсе не хочу слышать, как ты назовешь меня идиотом, если из моего плана ничего не выйдет. Я знаю, ты думаешь, что я не прав, сближаясь с Кэрис сейчас, когда моя жизнь в опасности, но я ничего не могу с собой поделать. Я хочу ее. Я и так уже был достаточно близок к смерти, даже не вкусив всей прелести Кэрис, чтобы отказываться от этого сейчас.

Дери пытливо вглядывался в лицо Телора. Теперь же он опустил глаза и кивнул.

– Именно поэтому ты и должен остаться с ней наедине.

– Но сейчас, когда город полон мужчин, у проституток хватает работы, – мягко заметил Телор, – а мы здесь чужие. И если у них есть свои постоянные клиенты...

– Постоянные клиенты не платят золотом, – отрезал Дери.

– Но в этом нет необходимости, – настаивал Телор. – Я могу провести с Кэрис ночь и под открытым небом. Погода прекрасная. И потом, с двумя одеялами...

– Мы рисковали жизнью, чтобы заполучить это место всего лишь четверть часа назад, – возразил Дери, – и если ты хочешь, чтобы комната осталась пустой, что ж, это твое дело, но меня сегодня ночью там не будет. У меня тоже есть свои желания, даже если этого не хочется моей душе. А теперь иди и постарайся найти лавку, открытую в столь поздний час, и подыщи там для меня одежду, чтобы я смог, наконец, снять с себя эти доспехи.

Телор вернулся к Кэрис, чувствуя себя последним идиотом. Даже если Дери и не испытывал желания к Кэрис, его, должно быть, возбудило, как он, Телор, целовал ее и ласкал. Ведь уже довольно долгое время, подумал менестрель, у карлика не было женщины – у служанки в замке Коумб времени было только, чтобы отдаться ему один раз, да и то, наверное, все происходило в спешке. И вполне естественно, что Дери хотелось расслабиться, сказал себе менестрель, но все равно он испытывал какую-то неловкость и, вернувшись в харчевню, чтобы сказать Кэрис, что скоро вернется, он хмурился.

– Что-нибудь случилось с Дери? – с беспокойством спросила девушка.

– Нет, – Телор попытался успокоить Кэрис, хотя сам был далек от этого. – Он хочет выйти вечером развлечься, и это меня беспокоит, ведь сейчас в городе полно воинов, которые жаждут того же.

– Неужели он не может подождать до утра? Всего одну ночь? Ведь утром мы уже уедем отсюда, разве нет?

Телор не знал, как ответить на последний вопрос девушки, и был рад, что у него есть предлог избежать ответа на первые два. Он не забыл страха Кэрис перед близостью с ним и не хотел, чтобы время, проведенное ею без него, прошло для девушки в тревоге, а не в радости ожидания. В действительности же, склонившись над Кэрис и глядя, как легкий ветерок перебирает пряди ее удивительных волос, которые становились то красными, то золотыми при свете факелов, Телору вообще не хотелось никуда идти. Но, если он пойдет на поводу у своих желаний, Дери может подвергнуться риску, и тогда ему придется ответить на вопросы Кэрис. Поэтому Телор просто сказал, что все объяснит, когда вернется, а сейчас он должен спешить и найти лавку, где можно подобрать что-нибудь из одежды для Дери прежде, чем все закроется.

Как правило, лавки закрывались с наступлением темноты. Редко кому могло что-то понадобиться поздним вечером, но поток непривередливых покупателей, в большинстве своем изнывающих от безделья воинов, кошельки которых трещали от легко добытых в азартных играх денег, вынуждали даже самых здравомыслящих торговцев выставить горящие факелы у входа в лавки и осветить прилавки множеством свечей. Телор без труда нашел для себя именно то, что искал, купил рубашку, брюки, тунику и плащ, выбрав вещи из прекрасной ткани, красивых, но сдержанных расцветок, и заплатил за все это, не торгуясь, Поскольку расплачивался Телор не заработанными деньгами, а теми, что захватили у людей Орина, его не особенно заботило, сколько он истратил.