Гобелены грез - Джеллис Роберта - Страница 70

Но он не обнаружил ничего обнадеживающего ни на платьях и белье, ни даже в кошельке, который он нашел среди вещей и в котором до сих пор хранились серебряные монеты. Часть вещей он отложил для сестер и довольно уныло, потому что был сперва очень обнадежен, найдя имущество матери спустя столько лет. Он поднял и встряхнул красивый отороченный мехом зимний плащ. Ему, конечно, он был слишком мал, но слишком дорог, чтобы отдать его бедным из милосердия. Если мех не иссох, то плащ можно будет переделать для Одрис. Он начал ощупывать плащ, и что-то зашуршало. Сердце Хью часто забилось. Он бешено шарил по одежде и вскоре обнаружил открытый шов и спрятанный в нем мешочек, в котором был скрученный пергамент.

Первые строчки письма отвечали на один из его вопросов: он сразу узнал имя матери. Он читал:

"От сестры Урсулы Маргарет Ратссон. Шлю тебе привет полный глубокой скорби. Дорогая сестра, я пишу это письмо тебе, а не нашему отцу, как ты просила; и оно доставлено тебе секретно, потому что я очень боюсь за тебя. Умоляю тебя раскаяться в содеянном грехе и расстаться с сэром Кенорном. Он тебе не муж, которому ты должна быть верна, оставив всех остальных. Ты должна думать о нем как о дьяволе, совратившем тебя. И все же я боюсь, что он настоящее порождение ада: его внешность так странна; волосы, словно языки пламени, взметнувшиеся с его головы и бровей. Он совратил тебя, как дьявол совращает многих женщин. Сэр Кенорн говорит тебе, что супружество очистило тебя от греховной похоти, но это неправда, моя дорогая сестра. Ты вышла замуж за этого человека против воли отца, потому что ты жаждешь его. И поэтому грешишь каждый раз, когда отдаешь себя ему, пусть и как его жена. Я уверена, что супружество не примирит нашего отца с твоим мужем. Я даже уверена, что подобное известие приведет его к насилию, а может и к убийству. Я также не думаю, что семья сэра Кенорна будет рада тебе, особенно, если ты придешь без приданого, проклятая отцом. Дорогая сестра, послушайся моего совета, приди ко мне. Предоставь себя Богу. Спаси тебя Господь от непослушания и похоти. Написано двенадцатого дня апреля месяца 1114 года от рождества Христова. "

Хью сидел, глядя на прочитанное письмо, с трудом веря в его существование. Но сомнений не оставалось. Пергамент был старый, чернила выцвели и у монахинь не было причин сыграть такую глупую и сомнительную шутку. Его интересовало, знала ли его мать о существовании этого письма. Возможно, что нет, потому что непохоже, что она сама умела читать, а просить священника замка или еще кого-нибудь прочесть его было опасно. Тот факт, что письмо было секретно доставлено ей, а не ее отцу, говорил о том, что Урсула отказалась быть связующим звеном между ними. Сначала Хью страшно рассердился на сестру Урсулу, но потом он подумал, не хотела ли она своим отказом защитить его мать. Убийство. Да, если Маргарет боялась своего отца и его преследований, то вполне возможно, что она скрывала от монахинь свое имя. Как бы то ни было, письмо Урсулы пришло слишком поздно. Хью родился 7 сентября, поэтому к апрелю его мать была уже беременна более четырех месяцев.

Нелестное описание его отца, как дьявола, скорее развеселило Хью. По описанию сестры Урсулы он должен был быть очень похожим на отца, и Кенорн не соблазнил Маргарет — он женился на ней. Хью знал, что некоторые священники в своих проповедях утверждают, что находить удовольствия в любых желаниях тела — значит сильно грешить, но Тарстена нельзя было отнести к этой школе. Он учил Хью, что даже небольшое удовольствие, которое не причиняет никому вреда, только угодно Богу, который хочет, чтобы его дети были счастливы. Хью вздохнул, подумав, что вообще не может обвинять Кенорна. Он сам совершил поступок куда хуже, потому что он совратил Одрис и не женился на ней. А его отец, казалось, заслуживал преданности Маргарет: он не бросил ее. Тарстен говорил, что леди приехала в сопровождении мужчин и говорила, что ожидает скорого возращения мужа. Хью, сидя на койке, смотрел на пустую стену напротив. Его отец не вернулся. Почему?

Возможно, было много причин; многие из них причиняли ему боль или были опасны, поэтому Хью выбросил из головы этот вопрос. Он не мог сейчас на него ответить. Он не мог найти ответ на более важный вопрос: кто был сэр Кенорн? Имя было не очень распространенное, и дальнейшие поиски будут безрезультатны, если не найти хоть какого-то намека на местность, где он жил. Хью хотел бы знать об этом хотя ответ уже был не особенно важен. У него было доказательство, что он законнорожденный и, его отец был рыцарем. Это указывало на знатное происхождение, и это было все, что он хотел знать.

Хью не ожидал, что, узнав о своих родителях, он сможет как-то воспользоваться этим. Непослушная дочь не наделялась долей наследства; и все же он получил больше чем нужно, найдя монеты в ее кошельке. Вполне вероятно что отец его был таким же бедным, как и он сам; может быть, продавшим меч за пропитание, и без сомнения, хотел обладать этой женщиной, но ее отец, конечно, не принял бы его в качестве поклонника дочери. И вот: каков отец, таков и сын. Хью криво ухмыльнулся, но вскоре нахмурился. Если Кенорн был беден, то откуда у Маргарет в кошельке взялось серебро? Хью вздохнул и снова ухмыльнулся. Очень похоже, что монеты попали к ней из сундука ее отца. Это было очень несущественно, но Хью ловил себя на мысли, что мать ему нравилась все больше и больше; он восхищался ею, жалея, что так и не узнал ее. Она, должно быть, была сильной и смелой женщиной.

Затем возник еще один вопрос. Почему Маргарет отказалась от помощи монахинь и не понесла ребенка в собор? Ответ на этот вопрос и вероятный намек на семью отца он надеялся найти в сообщении, которое отдала ему настоятельница. Возможность того, что Маргарет сказала, что Кенорн уехал на север или юг, была маленькая, но лучше меньше, чем ничего. Хью собрал все вещи, кроме мехового плаща, кошелька и двух красивых шелковых вуалей, которые он пожелал отдать Одрис, чтобы она хранила их в память о его матери. Он также собрал простыни и одеяла, связал их снова в узел и оставил все в углу комнаты. Он достал пергаментный свиток, чтобы прочитать его при более ярком свете в крошечном уединенном садике, где наслаждался, прогуливаясь, священник.

Многие ответы на вопросы настоятельницы были очень кратки. Некоторые из монахинь, которые находились в монастыре в то время, никогда не видели Маргарет, остальные и вспомнить о ней совсем мало или совсем ничего не помнили; но ответ сестры Агаты был очень длинный. Сестра та присутствовала при рождении Хью, и она все еще хорошо помнила это событие; отчасти потому, что старалась становить кровотечение у Маргарет, а потом она разозлилась и одновременно расстроилась, когда Маргарет удалось схватить ребенка и убежать вместе с ним. Все произошло по вине одной монахини, которую она оставила присматривать за больной, пока сама сестра Агата решила передохнуть. Монахиня, в которой было больше веры, чем здравого ума, убедила Маргарет совершить последний обряд, подразумевая тем самым, что она умирает. Она также убеждала Маргарет сразу же окрестить сына и посвятить его служению церкви, чтобы ее муж не смог окунуть ребенка в грешную жизнь.

Хью стало ясно, что произошло. Слабая, находясь в жару, Маргарет боялась, что сына спрячут от Кенорна и сделают из него священника или монаха. Поэтому она притворилась, что согласна, и послала монахиню за священником. Тогда, быстро надев платье, она выскользнула из монастыря, чтобы спрятать ребенка в укромном месте. Даже перед лицом смерти она не дрогнула и не лишилась мужества и преданности мужу. Глаза Хью наполнились слезами. Глупая монахиня уже умерла, и он не мог отомстить ей, но он почувствовал огромное желание узнать мать получше.

У него было огромное желание скакать прямо в Джернейв и поделиться с Одрис своей радостью и обретенной любовью и одновременно печалью о матери. Хью очень хотел сообщить сэру Оливеру, что он не безродное отродье, вознесенное выше своего истинного положения снисходительностью Тарстена, а имеющий права сын благородного человека. Он поднялся, но вспомнил о полотне, на котором рог единорога указывал на Джернейв. Хью сжал губы. Он, пожалуй, лучше напишет Одрис и пошлет ей для сохранности плащ, вуали и сообщение настоятельницы.