Недотрога в моей постели (СИ) - Невинная Яна - Страница 9

Блондинка вдруг замерла и обратила внимание на третью девушку. На мой взгляд, самую симпатичную из них. Худовата, но волосы красивого медового оттенка, длинные и волнистые, не броская красота, а спокойная и изящная, большие глаза, пухлые губы. Лицо показалось знакомым, но память не нашла нужного файла и ничего не подсказала.

— Что-то ты молчишь, подруга, выкладывай.

— Девки, у меня тест… две полоски показал, — мрачно сообщила третья девушка, и две другие онемели, а потом дружно заохали.

— Да ты что!

— Точно?!

— Что делать будешь?

— Илонка, это косяк! Как ты умудрилась?

— Да просто новые таблетки прописали, от прошлых побочка пошла. А эти новые такие мелкие, заразы. Я одну уронила в раковину, подумала, что ничего такого, ведь ни разу не было залетов. Да еще сообщение в директ пиликнуло, я отвлеклась… — закрыв лицо руками, глухо закончила эта Илона совершенно убитым голосом.

— Беда, беда, — покачала головой блондинка. — Какой срок?

— Пять недель.

— Еще успеваешь сделать медикаментозный аборт. Ты же не надумала рожать?! Как твой-то? Сказала ему? — оживилась простушка.

— Нет, ты что? Он же спит и видит семеро по лавкам, — поморщилась Илона. — А я еще не решила, что делать. У меня есть пара недель подумать. Это мое тело, и я буду решать. Вообще, обидно, когда мужчина хочет ребенка. Будто ему меня мало. Это странно.

— Да ну, рожать нам еще рано, — начала рассуждать блондинка. — Я, конечно, не против детей, но это всё, конец карьере. Ну или по крайней мере большая пауза. А потом растяжки, живот убирать. Бр-р-р… У нас в роду всех разносило после родов.

— Вот и я так думаю, — кивнула Илона, задумчиво поглаживая живот. — Там и ребенка-то нет еще. Так, микроб какой-то. Всё будет зависеть от этой недели. Если мне предложат хороший контракт, пойду в клинику. Таблетку выпью и забуду, как страшный сон. Девки, не забывайте принимать таблетки. Паршиво себя чувствую, если честно, совершенно работать не могу, а мне надо по полной выложиться…

И они продолжили обсуждение профессиональных будней, которые меня совсем не заинтересовали, и вскоре я потеряла нить беседы, прокручивая в голове услышанное о беременности.

Они обсуждали самый важный момент в жизни женщины как досадную неприятность. Помеху на пути к славе.

Вправе ли я осуждать их? Это вообще не мое дело. Но помимо воли во мне кипело возмущение, и было жаль отца ребенка, которого держали в неведении. Я еще не знала, что вскоре узнаю его имя, а этот случайно подслушанный разговор станет судьбоносным.

Глаза 8

Тая

— Хорошо, Тони, я согласна завершить показ, — практически первая фраза, которую я выдала за завтраком в отеле на следующее утро. После бессонной ночи я не очень хорошо соображала и взяла крепкий кофе в надежде прийти в себя.

Причиной моего плохого сна стало осознание, что за девушка оказалась беременной. Я узнала ее, когда неожиданно в памяти всплыл образ из прошлого. Это девушка Максима. Картинки ужасного прошлого болезненно укололи в сердце, напоминая, как они обнимались в тот момент, когда я подошла к Суворову с дурацкой просьбой разобраться с моим костюмом.

Как же эти двое, наверное, потешались надо мной, такой наивной и глупой. До сих пор от воспоминаний обливаюсь холодным потом и краснею, хотя та история позади. Но она живет во мне зудящим кошмаром и снова напоминает о себе.

Почему-то я уверена, что отец ребенка — Максим, хотя Илона и не упоминала его имя. Я просто это знаю, интуиция подсказывает. А она красивая, гораздо ярче двух других девушек, обаятельная, не отталкивающая, интересная, стройная и с чувством стиля.

И как бы ни хотелось это признавать, я завидую ее уверенности, способности держать себя открыто и свободно. Я так не умею, так и не научилась чувствовать себя как рыба в воде посреди толпы. Сравниваю себя с ней и мысленно во всем ей проигрываю.

Теперь она беременна от Максима. Носит его ребенка. Он будет отличным отцом, я не сомневаюсь. Стоит лишь вспомнить, как хорошо ему удавалась роль крестного отца маленькой девочки, которая когда-то так мило общалась со мной и называла Рапунцель.

Эх, сейчас бы она явно расстроилась, увидев обрезанные волосы. Принцесса перестала быть таковой, потеряв свои роскошные локоны…

Почему же мне так странно больно от осознания, что Максим продолжает встречаться со своей девушкой? Что она станет матерью его ребенка? Какое мне вообще дело до них, до него? Они должны быть для меня словно из параллельной реальности, никаких пересечений, никаких контактов, ничего.

«Сосредоточься на настоящем, живи моментом», — проговаривала я словно мантру, механически улыбаясь ликующему модельеру.

Как обычно, как в любом другом месте, мой безумно энергичный друг вел себя так, словно его ничуть не волновало, что он шумит и нарушает сонную утреннюю тишину кафе.

— Это просто потрясающе! — продолжал он восклицать, с аппетитом поглощая заказанную яичницу с беконом. — Это лучшая новость за сегодня!

— Но сегодня только начинается, — улыбнулась я ему, отпивая глоток терпкого обжигающего напитка, лишь усугубляя скопившуюся во рту горечь.

Не от кофе, а от болезненного осознания собственной никчемности — думаю о чужих отношения, принимая близко к сердцу. Забыть, переключиться… Срочно!

— Уверен, за этот день больше не будет новостей лучше, — без тени сомнения заявил Тони и взял меня за руку. Я быстро метнула взгляд на наши сплетенные пальцы. Его, такие смуглые, нежно гладили мои — невероятно бледные и слегка подрагивающие. Я пыталась найти в себе хоть какой-то отклик на прикосновение Тони, поймать хотя бы бледный отголосок прошлых чувств к неправильному мужчины, но, кажется, я отдала Максиму Суворову слишком много, и для другого ничего не осталось.

Или, может, я просто боялась дать волю чувствам? Я прямо-таки заставила себя улыбнуться Тони чуть нежнее, чем обычно, — не как другу, а как поклоннику. Близился тот час, когда коллекция будет представлена публике и Тони сможет завершить выматывающее путешествие от первого всплеска вдохновения к грандиозному успеху.

Я перестану быть музой, но перейду ли к статусу девушки?

И главное, хочу ли этого? Каждый день я задаю себе этот вопрос и каждый день малодушно переношу ответ в разряд «Я подумаю об этом завтра»…

Но женщину, произнесшую эту легендарную фразу, ждала нелегкая судьба, полная тяжелых испытаний, разочарований и жарких страстей. Для нее эта фраза не стала панацеей от бед. И мне она тоже поможет.

Поэтому, взяв волю в кулак, я решила пойти ва-банк и наклонилась ближе к Тони, смотря прямо в его искрящиеся радостью глаза, и коснулась губ легким поцелуем. Прижалась крепче, водя по ним своими в попытке что-то ощутить, что-то кому-то доказать, сделать хоть что-то, чтобы наконец разрубить тянущий узел боли внутри и положить начало новому этапу своей жизни.

Тони не был бы итальянцем, если бы не зажегся мгновенно, словно фитиль подожгли, обхватил мою голову ладонью и прижал к себе, вклиниваясь в рот горячим языком. Со вкусом яичницы…

Боже, о чем я думаю? Вот о чем?! Он целует меня, а я думаю о вкусе этого поцелуя, о зрителях за соседними столиками, о предстоящем выходе на сцену — в общем, о чем угодно, тогда как я не должна думать вовсе. Где те самые мурашки по коже, где пресловутые бабочки в животе? Нет и в помине. Но это всё от волнения. Да-да, точно от него.

Тони оторвался от моих губ и что-то жарко зашептал на итальянском, из чего я сделала вывод, что поцелуй ему понравился и он моей скованности и отстраненности не заметил.

«В следующий раз, когда вся эта кутерьма с показом будет позади, я не буду отстраненной, я буду вся его, целиком и полностью», — пообещала я себе, и мы пустились в обсуждение технических деталей предстоящего показа.

Время бежало неумолимо, и, хотя коллекция Антонио будет представлена на подиуме только вечером, а к показу мы готовились несколько месяцев, весь день ушел на репетицию, примерки, фотосессии и прочее.