Недотрога в моей постели (СИ) - Невинная Яна - Страница 16

— Нет, ничуть.

И снова это высокомерное чужое выражение лица, которое она, кажется, надевает на себя как маску, чтобы защититься.

— Или… — как-то очень приторно улыбнулась она, расслабленно откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу. — Или ты думаешь, что это как-то связано с тобой?

— А разве нет? Мы с тобой ходили на балет «Лебединое озеро», а потом тот пожар…

— Максим, Максим, — покачала головой Тая, будто говорила с несмышленым ребенком, — всё думаешь, что весь мир вертится вокруг тебя. Я всегда любила балет, тема борьбы добра и зла вечна. Как и банально отражение стихий в творчестве. Я начала с азов и была очень удивлена, когда меня вообще кто-то заметил. Великая сила интернета. Перестань себе что-то придумывать, а лучше назначь дату свадьбы!

— А тебе, я вижу, есть дело до моей свадьбы, — вскинулся я, со злостью глядя на незнакомку перед собой, которую только что считал понятной и простой. Она изменилась… Обрела новые грани, которые мне только предстоит постичь.

Наш разговор прервали. А мы даже не заметили, как к нам тихо подошла девушка в униформе и вежливо проговорила, протягивая Тае бутылку шампанского:

— Передали с хвоста вагона. Мужчина в сером пиджаке.

Тая растерянно взяла в руки бутылку и кинула взгляд в указанном направлении. Спустя секунду растерянность сменилась радостной улыбкой. Это что, блядь, такое?

Подорвавшись с кресла, я выхватил бутылку и быстро зашагал в конец вагона, где восседал с видом короля мира незнакомый мужчина преклонного возраста с плотоядной улыбочкой. Совершенно лысый. Но без очарования лысых качков Голливуда.

— Если вы не заметили, девушка не одна, так что можете засунуть себе… — начал я учить горе-ухажера уму-разуму, но тут мимо меня протиснулась Тая, заслоняя меня.

Я лишь успел вдохнуть ее нежный аромат и тут же переключился на то, чтобы внимать ее отповеди. Сейчас она в своей манере отчитает за наглость этого престарелого Казанову. Однако Тая с улыбкой взяла в руки шампанское и заискивающим тоном начала петь в уши улыбающемуся старику:

— Платон Ильясович, очень любезно с вашей стороны. Право, не стоило.

— Что ты, Таечка? Я лишь хотел выразить восхищение твоим талантом. Нинель не нарадуется гарнитуру, очень милая вещица. Будет что-то новенькое, жду рассылку. А если молодой человек тебе мешает, — зыркнул он на меня недобрым взглядом, — у меня тут охрана в соседнем вагоне. Можем снять его с поезда, если ты хочешь.

Я почувствовал себя полным придурком, а Тая, посмотрев с укоризной, виновато улыбнулась.

— Не нужно, но спасибо вам большое. Мы, пожалуй, пойдем.

— Хорошо. Но, если что, обращайся, девочка.

Рассерженно протопав мимо меня, недотрога села обратно в кресло, а когда дождалась моего возвращения на место, яростно прошептала:

— Вот видишь, до чего доводит твоя горячность? Сначала думаешь, а потом делаешь! И что с того, если даже извинишься? Урон нанесен.

— Ты сейчас об этом старике или о нас?

— Я о тебе, Максим, о тебе! Ты не меняешься, как ни пытаешься доказать обратное. Подумал, что это настырный поклонник, а это всего лишь благодарный клиент. Ты портишь мой бизнес, а себя выставляешь болваном.

— Бизнес, ювелирка… — пробормотал я задумчиво, поглаживая подбородок пальцами. — А где здесь место твоей музыке, Тая? Я же восстановил тебя в консерватории.

Она отшатнулась. Вот реально вжалась в кресло и задрожала.

— Это не твое дело, Максим. И вообще, перестань уже лезть в душу! Выспрашиваешь, допытываешься. Чего ты хочешь добиться?

— Успокойся. Меньше всего я хочу заставлять тебя нервничать.

— Тогда и перестань. Лучше скажи, как ты планируешь начать разговор с отцом. У него больное сердце, а ты хочешь просто так заявиться незваным гостем? Я думаю, надо предупредить о твоем приезде.

— Зачем? Разве сын не может поздравить отца с юбилеем?

— Не паясничай, пожалуйста.

— И не думал. Просто не считаю нужным разводить лишние политесы. Поговорим по-мужски и решим наши разногласия. Мы родные люди, не до смерти же нам друг друга бойкотировать.

— У тебя всё так просто…

— Таечка, милая, так и должно быть, — улыбнулся я ей, наблюдая, как напряжение потихоньку отпускает ее по мере того, как мы пребывали на конечную станцию. — И кстати, о дне рождения отца. Ты выбрала подарок?

— Да, конечно. Давно. Нарисовала ему пейзаж в память о времени, проведенном в Италии.

— Тебе нравилось жить там? — спросил я миролюбиво, надеясь, что хоть этот вопрос не будет воспринят в штыки.

— Вполне, — она мечтательно улыбнулась явно приятным воспоминаниям, — там всегда тепло и люди дружелюбные, море и дивные цветы. Простор для вдохновения.

— Море и цветы, говоришь… Как мало людям для счастья надо.

— Ты же сам только что сказал, что всё должно быть просто. Только, к сожалению, просто никогда не бывает, — философски изрекла она и вместе с шипением останавливающегося поезда грустно улыбнулась. А потом с облегчением поднялась, подхватывая свой дурацкий чемодан на колесах.

— Ладно, Максим, дальше я сама, я уже вызвала такси, чтобы добраться до места самостоятельно, — сообщила она мне равнодушным тоном и попыталась продвинуться по проходу.

Который я, естественно, загородил.

— Ты никуда без меня не поедешь.

— Кто так сказал? — вскинула она бровь, поворачиваясь ко мне спиной, чтобы уйти другим путем, но позади ее уже стояли недовольные пассажиры, хмуро глядя на нашу толкотню.

— Молодые люди! — возмутилась толстуха в леопардовых лосинах с пушистой собачкой в руках и золотым «Vertu» в руках. — Вы всю дорогу пререкались и опять продолжаете! Займитесь уже сексом и решите все ваши проблемы!

Дико смущенная Тая без вопросов вручила мне чемодан и стремительно упорхнула в сторону выхода, я же улыбнулся возмущенной девушке и помог вынести ее вещи. Тая стояла на перроне, разговаривая с кем-то телефону. Подойдя, я понял, что она договаривается с таксистом, и тут же отнял у нее трубку.

— Здравствуйте. Заказ отменяется, ложный вызов оплатим.

— Да что это такое?! — возмутилась Тая, чуть ли не топая ногами. — Я не хочу ехать с тобой, понимаешь? Мы всю дорогу выясняли отношения, мешали соседям, ты чуть не подрался с моим клиентом, нагрубил таксисту. Ты вносишь в мою жизнь слишком много хаоса! Это… это невыносимо!

— Невыносимо, говоришь? — проговорил я медленно, глядя в ее сверкающие от ярости глаза, а она даже не заметила, что подошла ко мне близко-близко, выплескивая свой гнев, дыша часто, так что опускалась и поднималась высокая грудь.

А я сжимал кулаки, чтобы не схватить ее и не прижать к себе. Не хотел пугать. Но я должен был признаться:

— Невыносимо не знать, где ты и что с тобой, — вырывались из меня пропитанные горечью слова. — Невыносимо понимать, что, может, никогда не увижу тебя. Невыносимо проживать день за днем, понимая, что так и не получил прощения и не получу этого шанса никогда. Вот что невыносимо. Ты там в своей Италии хоть иногда вспоминала меня? — прошептал я ласково, осмеливаясь обхватить ее шею руками сзади и погладить тонкую нежную кожу.

Вздрогнув, Тая быстро освободилась от моего скромного прикосновения, но я заметил, как расширились ее зрачки и как она на секунду замерла, будто решая, что делать, а ее ответ прибил меня к земле:

— Каждый день, Максим, каждую ночь. Как самый страшный кошмар, что со мной случился в жизни…

Глава 13

Тая

Сморгнув так не вовремя подступившие предательские слезы, тут же пожалела о вырвавшихся словах. Не нужно было признаваться, нельзя давать Суворову козырные карты в руки. Но он вывел меня из себя, а я и так была вся на взводе после напряженной, изматывающей поездки, когда он искусно играл у меня на нервах. Только ему удается так воздействовать на меня. Ему одному.

— Тая, — дернулся он ко мне, но я не хотела слушать, именно сейчас не хотела. Может быть, потом, а быть может, никогда. Но точно не на заполненном людьми перроне под звуки объявлений из громкоговорителя.