Отпускник (СИ) - Ледов Вадим - Страница 61

Еще не вполне понимая, что делаю, я потянулся к телефону. О черт! Он же сдох! Но трубка к удивлению, отозвалась бодрыми гудками. Не веря себе, я набрал номер своего старого, еще с универа, приятеля — Мишки Городецкого, страстного теннисиста. После того, как год назад Мишка женился, а я, наоборот, обрел свободу, наши жизненные пути, как-то разошлись. Мишкина жена, Ольга — дочь полковника в отставке, преподавательница психологии в Военном институте, сумела в короткий срок, сделать из бывшего бабника и охламона, примерного семьянина. Однако о его сексуальных подвигах в бытность холостяком, она была прекрасно осведомлена. Ревновала и стремилась ограничить его контакты с приятелями из прошлой жизни. Что ей, собственно, и удалось, поскольку Мишка был в нее безумно влюблен, и готов исполнять все ее желания. Единственно с чем у нее не получилось справиться — Мишкина страсть к теннису. И тогда она, будучи мудрой женщиной, сама купила себе короткое теннисное платье (благо, было, что показать), ракетку и отправилась с мужем на корт, дабы уберечь его от влияния длинноногих девиц, в изобилии водящихся в тех местах, якобы из любви к спорту, а на самом деле, только и занимающихся стрельбой глазами по потенциальным женихам.

По всем законам жанра — летом, в июле, в воскресенье, в час дня, Мишки, ну никак не могло оказаться дома. Он должен был быть, где угодно — на корте, на пляже, у тещи на даче, у черта на куличках, но только не дома… Трубку сняли после первого же гудка:

— Обслухиваю вас, внимательно! — бодрым фальцетом заявил Мишка. — В чем дело, клиент? Почему молчите и дышите в трубку? Мяукните или квакните, хотя бы, — добавил он, поскольку я, обалдев от неожиданности, на несколько секунд лишился дара речи.

— Мишка, черт! Узнал?

— Никитка! Ты что ли? Вот мудила, вспомнил, наконец, старого товарища!

С минуту мы радостно орали в трубки, обзывая друг друга и вспоминая, кто кому звонил в последний раз. Далее, мы разъясняли судьбы, различных общих друзей-приятелей: кто, где, кого видел, и кто чем занимается в настоящее время. После исполнения этих дружеских формальностей, я перешел к делу:

— Мишк, а ты все по теннису прикалываешься, или Ольга, тебя-таки отучила?

— Ага, щас! Со мной ходит, как миленькая! Партнерша моя… Да ты, ты, ходишь! — голос Мишки удалился от трубки. Про теннис мы говорим… Никита Северов позвонил, сто лет, сто зим, помнишь его? Ну да, да… высокий симпатичный… Я тебе дам, высокий симпатичный! — голос Мишки вернулся в трубку. — Ольга там с кухни трендит… — пояснил он и без того ясное, — вот слух-то у человека! А ты чего, Никит, про теннис-то спросил? Сроду им не интересовался.

— Да, собственно… он мне и сейчас по барабану. Я спросить хотел… ты тренером-то не стал?

— Не-е! Ты же знаешь… учить не моя стихия! И потом… — добавил он, понизив голос, — сейчас, в основном, девки учиться идут. А моя разве даст с таким контингентом работать?.. Короче… — начал он, вновь громко, — мне и Ольки моей хватает, для учебы. Да, да милая, я тебя люблю! Котлеты готовы? Ну, сейчас… дай поговорить с человеком! Сто лет же не общались!

— Ну, все равно… — продолжил я. — Ты ж там давно крутишься, всех, наверное, знаешь, в этом клубе вашем, теннисном.

— Ну да! — с гордостью сказал Мишка. — Я клубный активист! Все тусовки, турниры, будьте почтенны!

— Отлично! Знаешь, я тебя хотел спросить не слыхал ли ты про одну девицу?

— Какую такую? — голос Михаила опять стал трагически тихим.

— Алену Вишняк… может, слышал?

— Аленку? Естественно, знаю! Она же у нас звездочка, местной величины! Прикинь, год назад пришла к Сашке Коротких, а сейчас уже играет, чуть ли, не лучше его. Он ее на мастера спорта двигает… но она не сильно-то стремится… девка талантливая, слов нет, но ленивая-я… пофигистка. Слушай… — Мишка заговорщицки хихикнул. — А чего это ты, ей интересуешься? Ты что, к ней яйца подкатываешь? Так она ж малолетка! На молоденьких уже потянуло? А-а… старый козел?

— Ну во-первых не малолетка… восемнадцать ей. Знаешь… — я вздохнул, придется врать старому другу, — понравилась она мне…

— Девка-то симпотная! — с пониманием подтвердил Мишка. — Чижик-рыжик! Одобряю!

Я почувствовал, как сердце вновь гулко бухнуло в груди:

— Она, что рыжая?

— Здрасти, вам, пожалуйста! — удивился Михаил. — Ты, что с ней в темноте знакомился?

— А, ну да… — спохватился я. — Извини, конечно, помню! В общем, мы с ней договорились о свиданке… А она не пришла… продинамила, короче, меня. А я про нее, ничего, кроме этого гребаного тенниса, не знаю. Ни где живет, ни телефона… Ты не мог бы мне помочь? Узнать про нее… Ну… где тренируется, с кем, когда? Я, как бы случайно туда подкатил… Типа, ба-а… какая случайная встреча, мадемуазель!

— Да, господи… я ж говорю, тренера ее знаю. Сашка Коротких — он, можно сказать, корефан мой… Сейчас звякну ему, все узнаем про твою Алену, будь спок! Не клади трубку, я с сотика ему…

— Хорошо! — подтвердил я, но в трубке уже раздался треск, Мишка положил ее на какую-то твердую поверхность. Послышался его удаляющийся голос:

— Ольгусик! Где мой сотик? Нет, милая, голова у меня, как раз на месте!..

Несколько минут, его не было слышно, и я начал опасаться, как бы снова не вырубился телефон, не оборвалась, начинающаяся вырисовываться, спасительная тонкая линия, ведущая к Алене.

— Але… — наконец раздался в трубке Мишкин фальцет. — Ты еще с нами?

— Да, да! — я нетерпеливо заерзал задом по тахте. — Узнал что? Не томи, ну?

— Знаешь, старичок… вынужден тебя разочаровать…

Мое сердце оборвалось и повисло на какой-то тонкой жилке.

— Сашка сказал, что Алена ходить на занятия больше не будет, — продолжал Мишка. — Она уезжает куда-то поступать… вот. Он сам в шоке… столько надежд на нее возлагал… Но что делать, учиться надо не только теннису! — он сделал паузу, ожидая реакции, но я лишь подавленно молчал.

— Что расстроился? — голос Мишки стал веселым. — Ты не отчаивайся, Северов, не имей такой привычки! Если очень поспешишь, то имеешь шанс застать свою динамщицу. В полвторого, она явится на корт, который на Детском, чтоб попрощаться с любимым учителем, вернуть ему кое-какие вещички и т. д. Сейчас… — Мишка очевидно посмотрел на часы, Я тоже глянул — пятнадцать минут второго! Успеваю! Настроение стало, радостно-тревожным.

— Спасибо друг! — крикнул в трубку и бросил ее на рычаг даже не дослушав ответа. Метнулся в коридор, влез во вдруг, ставшие непослушными туфли, подхватил с полки пакет и выскочил из квартиры, прихлопнув за собой дверь.

От третьего дома на Золотодолинской, до Детского проезда и трехсот метров не будет. Я преодолел их за несколько минут. На корте, как всегда было, полно желающих приобщиться к аристократическому виду спорта. Звонко хлопали ракетки. Слегка одетые, мужчины и женщины в бейсболках и теннисных козырьках, азартно бегали по площадкам, в погоне за шустрыми мячиками. Изображая праздношатающегося наблюдателя, я медленно побрел вдоль сетки забора, напряженно вглядываясь в лица играющих. Алены среди них не было. Ничего! Время еще есть! Времени полно… десять минут еще до полвторого! Так, откуда она может подойти? Да хоть откуда… практически с любой из четырех сторон. Как бы так встать, чтоб увидеть ее и при этом остаться незамеченным?

Я дошел до конца огороженной площадки с кортами и завернув за угол, встал за бетонным щитом, который теннисисты-любители использовали для отработки ударов. Встал так, чтобы иметь, по возможности максимальный угол обзора. Я ожидал Алену пешей и поэтому не обратил внимания на, тихо прошуршавшую мимо, серебристую тойоту Камри.

Автомобиль доехал до другого конца площадки и припарковавшись на обочине, посигналил несколько раз. Только тогда я обратил на него внимание. На звук клаксона отреагировал стройный загорелый парень, одетый по жаре, в одни шорты. Парень заулыбался и помахал в сторону тойоты рукой. Сказал что-то своей партнерше по партии и, поигрывая ракеткой, отправился к выходу с корта.