Чужие миры - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 7

Непонятно. Но ясно, что разворошат они осиное гнездо. Месяц назад Ганц куда-то уехал, и пока еще не вернулся. Что он собрался раскопать?

Где именно?

Ричард не знал. До на то и королевский доверенный, что ему доверяют!

До-ве-ря-ют.

Это Ричард и выложил другу.

Джерисон посмотрел с пониманием.

А Мири?

Пока тоже тишина. Ты сам все знаешь...

Джес знал. На эту тему он с Ганцем говорил не раз. Да, тишина...

Только вот кажется мужчине, что это затишье перед бурей.

— Джес, может, тебе Мири пока в Иртон отправить? С детьми?

— Окончится сезон штормов — и я последую твоему совету.

Ричард кивнул. Потом поделился еще одной новостью.

— Мария беременна.

Джес расцвел улыбкой.

— Рик, мои поздравления! За это надо выпить!

— Согласен! Наливай!

Увы, в кубке оказался сок. На этот раз — вишневый. Джес был верен себе, и пить до возвращения супруги не собирался. Но Ричард не возражал. В хорошей компании и с компотиком посидеть можно. А в плохой что ни выпей...

Авестер, Берма.

Этого типа Лиля заметила сразу.

Оказывается, ремесло трактирщика включает в себя кучу всяких хитростей.

И разбираться в продуктах, и в прислуге, и за клиентами следить, чтобы рассчитались, а не улизнули незамеченными, и чтобы фальшивые монеты не подсунули, и с уборкой...

Все сразу и на одном человеке.

Топ-менеджер небольшого отеля?

Да, пожалуй. Только вот отпуск по беременности и родам никтоцре дает. Хочешь жить?

Да хоть с младенцем на сиське, а иди и работай!

И смотри за клиентами, чтобы какого непорядка не учинили. А от этого типа веяло неприятностями. Да еще какими!

По виду — типичный аристократ. В образе графини Иртон Лиля с такими дело имела не раз. Но графиню-то они уважали. И за ее спиной маячила тень супруга, который отлично владел клинком.

А сейчас она просто трактирщица.

; А этот...

И ведь не из бедных.

На руке браслет с баронскими сапфирами, а одежда из дорогого эльванского бархата. Темно-вишневый камзол расшит золотой нитью, здесь и сейчас это дорого, очень дорого. Но винные пятна роскошную вещь не красят.

Сапоги с вырезными отворотами, из дорогой тонкой кожи, с вышивкой, но и на них грязь. И выражение лица...

Квасит товарищ благородный.

Не первый день и не от радости. А это плохо. Кто его аплет, на какие его подвиги потянет... благородного.

В зале вскрикнула Лари.

Лиля дернулась туда, но не успела — девушка влетела К кухню.

Рукав порван, на плече наливается синяк.

Кто?

Б-барон...

Браслет Лари тоже заметила.

Лиля выглянула в зал и скрипнула зубами.

Вот сейчас и пожалеешь об отсутствии твердой руки. Йот и поплачешь-то... Стражники в зале есть. Но толку от Них не будет.

Благородный же!

Случись дело в темном глухом переулке, его бы запинали, как обычного смерда. Но здесь и сейчас, при свидетелях... сословные различия — это местный краеугольный Камень. Нет, они его связать не посмеют... пока он не на-

ТНориг что-то уж очень плохое.

Не подожжет таверну, не разложит на столе ту же Лари, не убьет саму Лилиан.

Он может сделать и так. Безусловно, тогда его схватят. Но ведь дворянин же! А они — простолюдины. С него штраф, а то и с них! Просто так, за компанию, чтобы не жаловались на благородных.

Ему — все равно.

А для них может быть уже поздно...

Лиля толкнула Лари в угол.

— Сядь! Что эта скотина заказала?

— Еще вина...

— Отлично. Сама подам.

Лиля цапнула с полки первый попавшийся кувшин, схватила порошок, растворила — и выплыла лебедью.

Крупные размеры имеют одно преимущество. Если умеешь ими пользоваться правильно, становишься потрясающе грациозной и величественной.

Но это — если уметь.

Осанка, движения, взгляд, посадка головы, и конечно, уверенность в себе. В двадцать первом веке Лилиан была бы «слонихой». После родов, когда еще не втянулся живот, когда грудь шестого размера...

А здесь — шикарная женщина.

Бароненок — и тот захлопал глазами.

Мальчишка еще, лет двадцать — двадцать пять. Темные волосы, светлые глаза, смешной вихор надо лбом. Хотя это для Лили он мальчишка, по меркам того же двадцать первого века. А здесь — взрослый мужчина.

И убивал уже наверняка.

Иуб^т...

Лиля остановилась рядом с его столиком.

— Господин, вино для вас. Вы заказывали.

Господин расплылся в улыбке. Тем более, что грудь в вырезе Лиля демонстрировала весьма щедро.

— Что за вино, красотка?

— Самое дорогое, двенадцатилетней выдержки. Как и положено для такого важного господина.

— Двенадцатилетней?

Барончик уже хотел возмутиться, но Лиля наклонилась еще ниже.

— Господи, умоляю вас попробовать. Хозяин будет ругаться.

Барончик выдохнул. Посмотрел еще раз в вырез...

И решительно набулькал себе вина.

— Господин, может вы хотите мяса, жаренного на углях? Или пельменей с рыбой? Наш новый рецепт? Или...

Лиля пела, что та сирена, расписывая все достоинства меню.

Ей и надо-то было пару минут. А потом лошадиная доза снотворного, всыпанная в кувшин, подействовала на пьяного сопляка. И мужчина свалился носом в стол.

Лиля всплеснула руками.

— Господин, вы заснули!? Оххх... стража!

Долго звать не пришлось. Высунулись из-за столика, словно все время выполняли свой долг.

— Госпожа? Звали?

— Господину стало плохо, — со всем уважением показала пальцем Лиля. — Может, вы заберете его к себе? В участок? Атам он отлежится, придет в себя...

Старший над стражниками посмотрел на Лилю.

Был он уже стар, сед, и уловку ее отлично распознал. А еще он знал историю Марион. И видел, как из зала вылетела Лари, в слезах. Видел, только что он мог сделать?

Да ничего!

Скрипеть зубами.

Благородная мразь, попался б ты мне, где темнее...

— Конечно, госпожа. Доставим в лучшем виде. Лиля умоляюще сложила руки.

— Пожалуйста...

Барончика она больше не видела.

А пожилой стражник, который так и заводил — покушать и горло промочить, как-то обмолвился, что в районе доков нашли тело...

Вроде как благородный!

Выпил, загулял... и кто ж его так?

Не узнать...

Нет, не узнать.

Лиля помнила глаза одного из Кошачьих подручных, который шмыгнул за дверь.

Помнила понимающие глаза стражника.

И — молчала.

Некоторым тайнам лучше остаться нераскрытыми. А уж что там был за барон, что ему было нужно...

Она не знала, и знать не хотела. Она сейчас в тылу врага, а врагов жалеть не принято. И точка.

Ативерна

Зачем Ганца Тримейна понесло в охотничий домик Леруа?

От полной безнадеги!

Несколько месяцев прошло, а дело с места не двигается. Правда, и убийств пока не происходит, но все равно!

Убийца, как хищное животное. Как медведь-людоед, если он один раз попробовал человечину, так и будет охотиться на людей.

Это не меняется.

Нубийца...

Ганц хот^л бы надеяться, что тот помер своей смертью. Но — вряд ли Альдонай преподнесет своим верным слугам такой подарок. Сколько уж было случаев... и каждый раз зло не молитвами останавливали, а клинками.

Где-то сидит эта бешеная крыса. И кинется, обязательно кинется, дайте лишь время и возможность.

На кого?

Кто станет жертвой чудовища?

Миранда?

:      Ида?

Еще какая-то, неизвестная ему девушка?!

Ганцу не знал. Но ему было заранее страшно. Если он может хоть что-то сделать... синдром хомячка в колесе, как смеялась Лилиан Иртон? Бежать, лишь бы двигаться? И неважно, что на месте и без смысла, без цели...

Бежать же!

Вот и побегаем!

>;<

Охотничий домик герцогов Леруа был... достаточно роскошным для многих, в том числе и для Ганца. А герцогу, наверное, казался почти хижиной.

Всего десять комнат, два этажа, пристройка для прислуги, конюшня — и несколько сараев рядом. И все.