Английская наследница - Джеллис Роберта - Страница 32

— Убирайтесь! — зло сказал он. — Здесь никого нет. Лорд Говер вернулся в Англию.

— Вернулся! Когда? — спросил Роджер.

— Пять дней назад. Здесь никого нет, кроме меня и моей жены.

— О, Господи! — воскликнул Роджер. — Но есть же кто-нибудь, кто занимался бы делами англичан?

— Я же сказал, никого. — Привратник повернулся, чтобы уйти.

Роджер бешено грохнул по воротам и властно крикнул:

— Стой! Привратник остановился.

— Где мистер Линдсей, судебный исполнитель?

— В Версале, если еще не уехал, но я думаю, что он уехал, — последовал сердитый ответ.

Роджер вернулся к экипажу, где его ждала Леония, в смятении.

Когда они проехали ворота, он снова вспомнил, что потеряет Леонию, как только они доберутся до лорда Говера. Когда он звонил в дверь, мысль о том, что он теряет Леонию, заставила болезненно сжаться его сердце. Узнав, что лорд Говер уехал, вместо того чтобы расстроиться, он повеселел. Роджер думал только об одном — он не потерял Леонию.

Чувства Леонии почти полностью совпадали с его чувствами, но она хотела знать, рад ли он освободиться от нее или нет. Поэтому, когда он сказал, что у него дурные новости, Леония одарила его самой лучезарной улыбкой.

— Конечно, это такая досада, — радостно сказала Леония, она не казалась разочарованной. — Ну, и что мы будем делать?

— Я полагаю, — медленно сказал Роджер, — что нам следует выехать из города на Версальскую дорогу. Если Линдсей еще не уехал, мы могли бы к нему присоединиться. Мы хорошие знакомые, поэтому все обойдется. Но если он уже уехал…

Искорки в глазах Леонии погасли. Она думала, что с отъездом лорда Говера Роджер будет привязан к ней, пока не найдется другой путь, чтобы покинуть Францию. Ей очень хотелось удержать Роджера. Уж лучше не встречаться с Линдсеем, кем бы он там ни был, потому что это означало расставание с Роджером.

— Если он уже уехал, мы могли бы поехать в Бретань, пока есть деньги. Как ты думаешь, Роджер, безопасно поменять ассигнации на монеты? Ты не знаешь никого, кто мог бы это сделать?

— Знаю, — весело ответил Роджер. Безразличное отношение Леонии к отъезду лорда Говера его очень взбодрило. — Да, я знал таких людей в Париже. Только живы ли бедняги, на свободе ли, а если да, то есть ли у них запасы, чтобы помочь нам. И еще одно. Если лорд Говер попал в немилость, значит Англия готова вступить в войну и не очень умно говорить, что я англичанин.

— Хорошо бы раздобыть газету, — сказала Леония.

Не следовало ехать в повозке, пусть даже такой обшарпанной, через весь город. Леония предложила оставить ее в конюшне, которую она помнила по прошлым приездам семьи в Париж, после чего они пешком отправились в один из политических республиканских центров. Они ожидали увидеть оживление, людей, снующих туда-сюда, где никто не заметит новую пару, чтобы поговорить и почитать объявления. Однако, к их удивлению, это место оказалось тихим и пустынным.

Несколько мужчин взглянули подозрительно на Роджера, когда он, чтобы что-нибудь сказать, спросил гражданина Бриссо.

— Разве вы не знаете, что он в Заль де Менаж? Там сейчас очень важное собрание ассамблеи, — сказал один.

— Я только сегодня приехал, — ответил Роджер. — Подумал, что могу быть полезен в это опасное время. Я оружейный мастер, но не знаю, кому предложить свои услуги.

Его голос был совершенно спокойным и лицо почти бесстрастным, но Леония, которая стояла рядом с ним, увидела бисеринки пота на виске, а правая его рука была в кармане, где лежал револьвер. Она оглянулась в поисках подходящего предмета, который можно было бросить, если нужно будет защищаться, но тяжелая минута прошла.

— А-а, — сказал делегат. — Вы очень кстати. У вас ружья? Нам нужны мушкеты.

— У меня есть несколько, но они не здесь. Никто не ходит с мушкетами по улицам. В основном у меня инструменты и части для револьверов.

— Понятно, — согласился мужчина. — Вы откуда?

— Я из Бретани, — ответил он, — но я француз.

— А-а, — это сказали с удовлетворением. — Я и подумал, что акцент у вас странный. Вы добрый гражданин, раз приехали. Где вы остановились?

— Пока нигде. Видите ли, со мной жена.

Мужчина посмотрел на Леонию. Она скромно опустила голову, благодаря в душе объемистые оборки шляпы, закрывавшие лицо. Чувствуя напряжение хозяйки, Фифи извивалась у нее на руках и тихо рычала.

— Здесь неподалеку есть кафе. — Мужчина подвинул лист бумаги. — Ваши имена?

— Гражданин и гражданка Сантэ, — ответил Роджер. Он решил не называть истинных имен, но изменил только одну букву, чтобы избежать слишком аристократического звучания. Отказаться от него полностью он не рискнул, чтобы не проговориться, когда к нему обратятся. Всегда можно изменить имя, если это понадобится, а сейчас он все равно не имел документов, удостоверяющих личность.

— Пожалуйста, — сказал делегат, вручая Роджеру помятый листок. — Скажете хозяину кафе «Бретон», что Лефрон послал вас, и он вас примет. Возвращайтесь сюда вечером. Бриссо, Вержно или Годе будут здесь, чтобы поговорить с вами.

Скрывая облегчение, Роджер потащил Леонию к выходу. Они быстро пошли в указанном направлении, а потом свернули обратно к конюшне, где были оставлены лошадь и повозка.

— Мне это не нравится, — сказал Роджер. — Слишком все спокойно. Как будто люди боятся дышать. Думаю, нам следует попытаться выбраться отсюда. Одному Богу известно, что мы будем делать, если Линдсей уехал, но у меня такое чувство, что скоро в Париже будет очень неспокойно.

Леония не возражала. Она от всей души надеялась, что Линдсей уехал, но у нее было такое же предчувствие. Они запрягли лошадь и направились к западным воротам по направлению к Версалю. Когда они проезжали улицу Риволи, Роджер вскрикнул. Медная дощечка на двери адвоката, с которым он долгое время имел дела, была на месте. Более того, она ярко сверкала, недавно начищенная. Роджер остановил лошадь.

— Фуше все еще здесь, — сказал он. — Это один из моих знакомых, я не думаю, что он меня выдаст, даже если Франция и Англия на пороге войны. Попытаем удачи, Леония, или ты хочешь скорее уехать?

— Давай попробуем, — быстро ответила она. — Не думаю, что несколько минут, которые мы потратим, так уж важны. Если он может разменять ассигнацию, нам гораздо легче будет уехать.

— На улице было спокойно. Роджер усадил Леонию в глубь коляски, где ее не было видно, и дал револьвер с взведенным курком! Он не думал, что она попадет в цель, если придется стрелять, но на звук выстрела он прибежал бы к ней на помощь.

Через несколько минут он вышел в сопровождении клерка, который занялся лошадью.

— Пойдем, Леония, — сказал Роджер. — Фуше здесь, он поможет нам по мере возможностей, но боюсь, что завлек тебя в ловушку.

— Какую ловушку?

— Никто не имеет права уехать из Парижа. Вот почему мы просто въехали. Их не волнуют шпионы, потому что обратной дороги у них нет.

— Но это не может быть надолго, Роджер, — ответила она. — Это безумие. Прекратится торговля. Начнется голод. Раньше или позже они должны это отменить.

Роджер открыл дверь перед Леонией. Мэтр Фуше поднялся с кресла и Роджер сказал:

— Мэтр Фуше, позвольте представить леди Леонию де Коньер, дочь графа Стоура. Некоторое время она жила во Франции, но из-за сложившегося положения ее семья попросила доставить ее домой. К несчастью, я был недостаточно расторопен, и у нас появились затруднения. Мне только сейчас сказали, что мы, кажется, попали в Париже в западню.

— Мое почтение, ваша милость, — сказал Фуше.

Он не спрашивает, отметила Леония, откуда я приехала. Ясно, он догадался, что я аристократка и скрывалась. Или он бессилен помочь и чувствует, что незнание истинного положения — защита для нее, или просто не желает впутываться во что-то опасное, этого Леония не могла угадать. Она отвечала на его вопросы, но потом вернулась к теме, с которой они начали.

Фуше улыбнулся ей:

— Вы совершенно правы, ваша милость, но вы не поняли. Не то чтобы никому не позволено уехать, хотя это и действует всего несколько дней. Для того чтобы выбраться, необходимо специальное разрешение, паспорт, подписанный офицером Парижской Коммуны. Для меня дошли очень тревожные слухи. У нас есть «друзья», которые заседают в галерее собрания, слушают, участвуют в дебатах и приносят нам новости. — В Жирондистском клубе я слышал, что какое-то важное собрание проходит именно сейчас, — сказал Роджер.