Король Теней (ЛП) - Маккаммон Роберт Рик - Страница 9

Что ж, Лэнсер был уверен, что разгадает эту тайну. Он всегда справлялся.

— Хорошенькая утренняя работа! — сказал Чесли, глядя на тюремную повозку, груженую дюжиной ворчащих преступников.

— Прекрасная, — ответил шериф, закуривая трубку и позволяя себе легкую улыбку. Со временем, когда все исследования и сборы были завершены, повозки с освобожденными заключенными и грузом несчастных негодяев покинули деревню. Лэнсер уехал последним, оставив после себя только завывающий ветер на пустых улицах. Так Прекрасный Бедд Профессора Фэлла превратился в настоящую прекрасную могилу[17].

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СМЕРТЕЛЬНЫЙ ТАНЕЦ

Глава четвертая

Океанская синь, океанская серость… Океан — денно и нощно. Океан широкий и бескрайний. «Тритон» все плыл и плыл по нему.

Сказать, что все в порядке, было нельзя. Около двух недель назад к востоку от Гибралтара на двухмачтовую бригантину обрушился шторм, идущий с северо-востока. Волны набрасывались на корпус корабля огромными кулаками, ветер свистел в такелаже, трепал паруса и устилал палубу серебристым ковром из летучих рыб. Удар самого высокого вала был не такой силы, как тот, что едва не сломал заднюю часть судна, доставившего Мэтью из Чарльзтауна в Англию в цепких лапах фехтовальщика Антона Маннергейма Дальгрена, но, тем не менее, некоторую разруху этот шторм нанес.

Под палубой члены экипажа из восьми человек по очереди работали ручными насосами в течение нескольких часов днем и ночью, поскольку море вторглось в корпус и грозилось подняться до непозволительного уровня, если не сдержать его. По прикидкам хладнокровного капитана Роджера По, «Тритон» был строптивой леди, которая не угодит в лапы Средиземного моря так просто при условии, что моряки как следует поработают мускулами.

Все на борту, кроме одного, успели отрастить бороду, и все, кроме одного, теперь походили на головорезов из Уайтчепела в своей перепачканной одежде. На контрасте с ними Профессор Фэлл, большую часть времени обитающий в своей роскошной (по морским меркам) каюте, выходил на палубу чисто выбритым, одетым в яркий узорчатый халат, украшенный золотыми пуговицами и французскими оборками на манжетах и вороте, в китайской шляпке с кисточками. Он мог прогуливаться по палубе в любое время, но Мэтью отметил, что, когда они вошли в более теплые воды и температура воздуха повысилась к северу от африканского континента, Профессор стал ограничивать свои вылазки ночным временем.

Хадсон Грейтхауз, изнемогающий от недостатка физической активности, долго спорил с капитаном и добился от него права работать вместе с командой. Иногда он даже подключался к работе с насосами и так изматывался, что готов был ускользнуть из этого мира на некоторое время в царство снов. Когда работы ему не доставалось, он часами рыбачил. Это было оценено по достоинству, потому что ему удавалось поймать сибаса, кефаль, красную нерку и морского окуня.

Что до Мэтью, то он проводил время за чтением книг, которые захватил с собой, таких, как: «Задачи шахматиста для тренировки ума или развлечение с игрой королей», «Открытия Плутарха и теории античного мира», «Путешествие в Италию на лошади за один день — чудеса Венеции и ее окрестностей», «Сотня шахматных дебютов или Задачи для великого ума» и «Наблюдения за ночным небом». Последняя, по мнению Мэтью, представляла в текущих обстоятельствах особый интерес, потому как впереди было еще много ночей, в течение которых можно было наблюдать за небом. В целом ему было не в тягость морское путешествие, он быстро освоился. Еда казалась ему сносной, тридцать с лишним книг, которые он вез с собой, были прекрасными вечерними спутниками за неимением других. Хью Гинесси, Элиасу Кирби, Аарону Сандерсону и Роуэну Доузу, как и экипажу «Тритона», ума недоставало, однако капитан По, по счастливой случайности, оказался заядлым шахматистом и держал на борту шахматный набор. С ним времяпрепровождение на борту делалось вполне переносимым — воистину, Мэтью доводилось путешествовать в куда более скудных условиях.

Видя, сколько книг вез с собой Мэтью, Хадсон поинтересовался, не найдется ли и для него что-нибудь почитать. Его интересовала книга, где какой-нибудь лондонский судья посадил за решетку кучу отбросов. Мэтью было нечего ему предложить, поэтому Хадсон пожал плечами и вернулся к рыбалке.

Этим утром Хадсон снова был занят рыбной ловлей. Солнце оставляло игривые отблески на волнах, небо было почти безоблачным, а сильный бриз наполнял паруса. Мэтью стоял рядом, перегнувшись через борт, и наблюдал Великого в действии, когда капитан По, стоявший в нескольких футах от них, поднял подзорную трубу и направил ее вдоль кильватера.

— Все еще там? — полюбопытствовал Хадсон.

— Да. — По был немногословным человеком. Это был высокий худощавый мужчина с рыжевато-каштановой бородой, слегка тронутой сединой, и бровями, густыми, как конская грива. Узкое лицо венчал нос-луковка, который казался куском гончарной глины.

— Можно взглянуть? — спросил Мэтью, и ему дали трубу. Он нашел объект наблюдения — белую двухмачтовую бригантину, которая казалась примерно на двадцать футов длиннее их корабля, и, по оценке Мэтью, находилась на расстоянии восьми морских миль. Отсюда можно было разглядеть британский флаг — Крест Святого Георгия — на верхней мачте, но под ним был второй белый флаг с какой-то эмблемой, которую было не разобрать. Он вернул трубу капитану По и кивнул: — Интересно…

Корабль, как он узнал от капитана, был замечен еще пять дней назад и совершенно точно шел по их следу. Впрочем, почему бы и нет? По сказал, что этим курсом ходят многие корабли британских купцов.

— А торговцы всегда такие… — Мэтью помедлил, подбирая верное слово, — безупречно чистые?

— Зависит от обстоятельств, — сказал По.

— Могу я поинтересоваться, от каких?

— От капризов капитана, — хмыкнул По.

— Положим, что так, — согласился Мэтью. — Но этот корабль не похож на торговый.

— Не похож?

— Я бы предположил, — продолжил Мэтью, — что торговец будет везти груз к месту назначения, а оттуда забирать новый. А этот, кажется, идет налегке: слишком уж резво скачет на волнах. По крайней мере, мне так кажется. Если на борту и есть груз, то он должен быть очень легким.

— Пассажирский корабль, — сказал капитан и еще раз взглянул в подзорную трубу. — Ага. Действительно «скачет», как ты говоришь. Это пассажирское судно. — С этими словами он сложил трубу и направился к трапу, ведущему на верхнюю палубу, где рулевой управлял большим корабельным штурвалом.

— Что ты весь извертелся? — спросил Хадсон, глядя, как Мэтью наблюдает за белой бригантиной. — У тебя, что, жуки в гамаке завелись?

— Никаких жуков. И я не верчусь. Просто… любопытно. Этот корабль… он очень красивый. По крайней мере, кажется красивым с такого расстояния. И большой. Если он перевозит пассажиров, то они находятся там в куда более комфортных условиях, чем мы или даже Берри… и даже чем профессор Фэлл.

— Даже тараканам на этой посудине комфортнее, чем нам, — ответил Хадсон, сосредоточив внимание на удочке и бечевке, которая вместе с грузилом опускалась в водяную глубь. — У них хотя бы есть твердые панцири. А моя спина в этом гамаке страдает… Опа! Кажется, поймал! — Он дернул удилище вверх и начал поднимать свою добычу. — Отличная рыбина! Весит немало!

Мэтью прислонился к борту, наслаждаясь теплым прикосновением солнца к своему лицу. Борода немного чесалась, но он был уверен, что в ней никто не завелся. По крайней мере, ему хотелось так думать. Он позволил своим мыслям свободно блуждать по голове. Если «Леди Барбара» шла без препятствий, и ей благоволил попутный ветер, Берри могла уже быть почти дома. В Нью-Йорке сейчас была хорошая погода: в апреле на деревьях распускались почки, на холмах зеленела трава, в воздухе пахло теплом, которое предвещало лучшие деньки — майские и летние. Ах, как было бы здорово вернуться в…