Девочка в реакторе (СИ) - Котова Анастасия - Страница 69

Марина внимательно выслушала приятеля, сбросила пепел в пепельницу и, выдержав недолгую паузу, сказала:

— Я постараюсь тебе помочь. У меня есть знакомые девушки, такие же страдающие от одиночества, как и ты. Правда, сводничество не совсем мое занятие, но раз уж такое дело… — она замолчала и, решив ничего не утаивать от приятеля — с которым прошла службу от и до! — рассказала: — Я здесь не просто так. Я ищу своих детей. Паша их куда-то увез, и я их все найти не могу. Даже в милицию заявление написала. Бесполезно! В общем, здесь я по делу, и мне просто необходимо где-то переночевать, так как денег доехать до Харькова у меня нет. От Москвы до дома ехать прилично, а пешком идти я не собираюсь…

— Оставайся у меня! И денег я тебе дам!

Марина усмехнулась:

— А расплачиваться я буду чем?

— Ничем! Это по старой дружбе!

— Ладно, — девушка фыркнула и затушила сигарету в латунной пепельнице, — мне пора. Чем скорее я найду детей, тем быстрее уеду отсюда. Мне Москва, если честно, никогда не нравилась. Я деревенская. Ладно, бывай.

Встав из-за стола, она вышла из бара.

Встала на пороге и, засунув руки в карманы джинсов, задумалась, уставившись куда-то вдаль.

А затем резко развернулась и вернулась обратно в бар.

Москва. Наши дни

— Если я тебе так нужна, то попробуй, найди меня! — и в ту же секунду звонок прервался, раздался звук повешенной телефонной трубки.

Из телефонной будки вышла девушка невысокого роста. Длинные, цвета воронова крыла, волосы, объемные, напоминающие грозовое маленькое облачко, с вьющимися кончиками, были прикрыты черной бейсболкой. Спортивная куртка оставалась расстегнутой, открывая взору прохожих тоненький топ до пупа, прикрывающий груди. Такого же цвета брюки напоминали шаровары. Белые кроссовки на босую ногу натирали на стопах мозоли.

Лаборатория на другом конце страны

— Мы обязаны тебя показать нашему товарищу главнокомандующему. Он заинтересован в твоих способностях и надеется, что ты кое в чем ему поможешь…

— Меня хотят использовать в качестве оружия?

Громкий мужской смех пронзил царившую в маленькой комнате тишину.

— Что ты, девочка, какое оружие, о чем ты!..

— Мои способности, как ты выразился, заинтересовали многих. Я вас, людей, совсем не понимаю: с какой такой целью вы постоянно пытаетесь уничтожить друг друга? Из-за глупостей типа религии или нации? Это так важно?

— Есть такая вещь как политика. Все политические средства хороши, даже война. Власть, знаешь ли, не терпит конкуренции. Править всегда должен кто-то один, поэтому постоянно происходят стычки. А если у соседа есть что забрать… столкновения неизбежны.

— Ясно.

Пауза.

— Я бы хотела сходить к отцу на кладбище. Я очень сильно по нему скучаю. Прошло много лет с момента его смерти, а мне до сих пор его не хватает…

— Он-то воспитывал тебя всего ничего, с чего вдруг такая любовь?

В пронзительных синих глазах промелькнул огонек гнева.

— А мама? Разве ты ее не вспоминаешь?

— Моя мать предательница, променяла свою единственную дочь на очередного мужика. Про нее и вспоминать нечего. Стерва…

— Послушай, меня в последнее время очень сильно волнуют наши отношения…

— Отношения? А что это? Это то, когда ты приходишь ко мне поздно ночью, залезаешь мне под рубаху, а потом до утра меня трахаешь? Ты это называешь отношениями?

Его лицо побагровело:

— Я несу службу…

— Отличная служба, когда ты бесцеременно трахаешь свою подопечную. Знаешь, мне это все надоело. Если меня действительно отвезут в кремлевский бункер, то я предпочту остаться в объятиях президента, но явно не в твоих…!

Он гневно ударил ладонью по столу.

— Не смей так со мной разговаривать!

— А то что? Ударишь? Давай! Я уже привыкшая!

Волна гнева схлынула, и с приоткрытых уст вырвался едва слышный стон.

— Прости. Я весь на нервах. Еще это задание…

— Кстати, когда меня собираются перевезти?

На него снова нахлынули эмоции, но он быстро успокоился и ответил:

— На днях.

Окраина. Город на другом конце страны

— Дай прикурить.

Один из спецназовцев вышел вперед, протягивая открытую зажигалку.

— Когда ваш начальник подойдет? Или он передумал меня сопровождать?

— Алина Валерьевна…

— Алина.

— Господи, Алина!.. Алина, Сергей просил передать, что скоро подойдет, и мы со спокойной душой отправимся в столицу.

— Отлично.

— А мне кажется, он тебя побаивается, — рассмеялся мужчина в темной форме, — до сих пор помню, как ты его стрелой затюкала, потом по кускам собирали…

Волна гнева накрыла разум с головой. Прилив ярости растекся по венам подобно бушующему ночному океану. Она и сама не заметила, как цепкими пальцами слегка придавила горло военнослужащему, задумавшему подшутить над ней и ее силами.

— Ладно, ладно… Я признаю… что был неправ… — прохрипел несчастный, поднимая руки вверх.

— То-то же. А то смотри у меня, патологоанатомы не соберут!

— Цель на мушке!

— Все в порядке, — перепуганный мужчина поправил форму и облегченно выдохнул, — дурочка же еще, ничего не понимает…

— А она ему прямо нужна, да?

Спецназовец едва слышно выругался:

— Наше дело — доставить ее до места назначения, а уж кремлевские бойцы сами с ней разберутся! Мир на пороге войны, наши соседи устроили бунт и настоящую революцию, и если мы что-то с этим не сделаем, нам грозит ядерная война!

— С ней уж точно…

И снова Долгожитель. I

— Да, я хочу свернуть всю эту систему! Я хочу показать им всем, насколько они ошибаются! Ты думаешь, ты одна такая умная, да? — вещал низкий и мягковатый мужской голос. Датчики висели прямо над ее головой. Мила металась в коридорах, пытаясь вырваться из ловушки, в которой оказалась по собственной глупости. — Она тоже так думала, когда шла со мной, рука об руку! И захотела умереть, когда поняла, что грозит мне, и ей!..

“Она? Кто она?”

И через секунду поняла, кто.

Лабораторная механическая дверь автоматически открылась, показывая очередной свободный коридор, в котором царила полнейшая темнота. По глазам больно ударил яркий свет, и Мила невольно вздрогнула. Ей навстречу вышла полноватая высокая девушка с длинными мелированными волосами. Отчасти незнакомка напоминала блондинку с неокрашенными темными корнями. На голове лежала помятая медицинская шапочка — обычно такие носят медсестры в больницах. Красный кардиган съехал, открывая короткое левое плечо, на котором на тонкой бретельке висело белоснежное платье, подпоясанное тонким кожаным ремешком.

Девушка едва передвигалась на каблуках. Красные туфельки надолго врезались в память. Из темно-карего глаза вытекала черная густая жидкость, расплавляя пунцовую щеку и тонкие желваки. Капельки падали на прозрачную ткань и оставляли маленькие дырки. Из ноздрей потекла аналогичная субстанция, превращая губы в кровавую дорожку.

— Это Лиза, моя, с позволения сказать, бывшая. Как я еще могу назвать девушку, которая поклялась быть со мной до последнего, а когда нам обоим грозит опасность, сразу же отреклась от меня? Ее мамочка, такая же несведущая женщина, настояла на том, чтобы дочь ушла от такого “нехорошего человека”! Я, нехороший человек, дал ее дочери работу, она любила меня больше жизни, если б не ее мамаша…!

— Ты решил всех убить?! Но за что?!

Мила едва не плакала от безысходности и закрыла лицо руками. Лиза, сделав еще три шага, рухнула к ее ногам. Черная жидкость полностью расплавила милое личико, оставляя лишь куски окровавленного мяса. К горлу подступил тяжелый ком, не давая закричать в голос. Стены лаборатории давили на психику, кожа покрылась мурашками, а тело сотрясала мелкая дрожь.