Боевые перчатки - Шломан Владимир - Страница 14

— Хорошо, расскажу, — согласился отец. — Это было в одном кишлаке. Мы должны были разведать ночью, есть в нем враг или нет. Это задание выполняли я и еще пятеро моих товарищей. На окраине кишлака я задержался, чтобы в случае чего поддержать огнем наших ребят, которые стали пробираться вперед, передвигаясь короткими перебежками.

Когда ребята исчезли из вида, я услышал слабый шорох. И тут же на меня сверху спрыгнул моджахед. Я успел кувырком через голову уйти в сторону. Сзади кто-то выбил у меня автомат. Короче, меня хотели взять в плен живьем., Но это не входило в мои планы. Я ударил противника, стоявшего позади, с разворота ребром ладони по горлу. Только он упал, как передо мной возник тот, который прыгал сверху. В руках у него блеснул нож. Видя, что я убил его товарища, он хотел убить меня. Конечно, он мог бы застрелить меня из автомата, который висел у него за спиной, но тогда его бы услышали наши, а это, наверное, не входило в его планы.

Он атаковал внезапно, коротким ударом, без замаха. Я только успел уклониться, подставив под удар предплечье. Он порезал мне руку. Кровь брызнула из раны. Но у меня не было времени думать об этом. Мой противник приготовился к решительной атаке. По его предыдущему удару я понял, что передо мной профессионал в рукопашном бою. Поэтому я максимально сосредоточился, чтобы не пропустить следующую атаку. Лезвие ножа блеснуло при лунном свете. Я увернулся. На этот раз противник меня не задел, но я успел захватить его кисть руки, в которой был нож, и нанести ему колющий удар пальцами по глазам. Я перехватил инициативу. Следующим движением я выбил у него нож. Ну а все остальное, как говорится, было делом техники.

— Ты убил его? — спросил Вовка.

Игорь Андреевич покачал головой:

— Нет, повалил на землю и связал. Я взял его в плен. Через полчаса вернулись наши. Без стрельбы они уничтожили нескольких врагов и были сильно удивлены тем, что я взял одного врага в плен.

— Почему удивлены? — поинтересовался Вовка.

— Обычно спецназ врага в плен не берет. Я сделал исключение… Больше я об этом не хочу говорить, — вздохнул Игорь Андреевич.

Было видно, что ему тяжело вспоминать о войне, на которой он потерял немало своих друзей.

— Папа, а я слышал по телевизору в одной программе… Я уже не помню, в какой, говорили, что рукопашный бой и каратэ не нужны в современной войне.

— Это ерунда. Очень часто бывает, что во время ведения боевых действий попросту невозможно использовать оружие. Ну, например, нужно бесшумно захватить ракетную базу противника. Для этой цели готовятся специальные группы, которые в совершенстве владеют различными приемами боевых искусств. Кроме того, они отлично метают холодное оружие: ножи, специальные отравленные стрелы… Умеют прекрасно маскироваться.

— Почти как ниндзя, — заметил Вовка.

— Да… Многое взято и от японских средневековых разведчиков — ниндзя, — согласился Игорь Андреевич. — А самое важное, на мой взгляд, что тот, кто занимается различными единоборствами: дзюдо, каратэ, боксом, самбо, рукопашным боем — приобретает ценные качества. Например, силу, выносливость, терпение, хладнокровие, умение побеждать страх… Все эти качества очень важны. Без них мужчине не обойтись не только при защите своей Родины в военное время, но и в обычной, повседневной жизни. Ведь, к сожалению, и в мирное время приходится рисковать собой, защищая, например, женщину от хулиганов. Да и просто постоять за себя мужчине нужно уметь. Так что лично я доволен, что ты занимаешься каратэ, тем более у моего хорошего боевого друга, с которым мы многое повидали…

— Да, Олег Станиславович — отличный тренер и хороший человек. Ребята обращаются к нему с различными жизненными проблемами, и он подсказывает, как поступить правильно, — сказал Вовка.

— Скоро у вас соревнования? — спросил Игорь Андреевич.

— В воскресенье. А что?

— Я приду за тебя поболеть, — улыбнулся отец.

— Хорошо, папа. Для меня это будет отличная поддержка, — радостно сказал Вовка.

Глава 9

В субботу вечером к Вовке пришел Юрка.

— Как настроение накануне соревнований? — пройдя в комнату, спросил он.

— Настроение как настроение… Да нормальное, — пожал плечами Шатров. И, как бы спохватившись, сказал:

— Да ты садись. Чего стоять?

Юрка сел на стул, а Вовка на кровать напротив друга.

— Настроение должно быть не нормальным, а боевым.

— Нормальное настроение и есть боевое, — ответил Вовка.

— Как это? Что-то я не понимаю.

— Один знаменитый японский фехтовальщик на мечах сказал, что естественные движения и естественное, ну, то есть нормальное, состояние духа — это самые лучшие приемы боевого искусства.

— Интересно. Значит, ты владеешь «лучшими приемами», — сказал Юрка.

Шатров улыбнулся:

— Надеюсь.

— А мандража нет? Коленки не трясутся?

— Вроде пока рановато.

— Что, совсем не волнуешься?

— А чего волноваться? Надо выходить и биться.

— А я вот перед соревнованиями волнуюсь, — честно признался другу Юрка. — А когда выхожу на ринг — сразу перестаю. Вижу перед собой только противника — и все. И в голове одна мысль: «Я должен победить».

— У каждого свой метод настройки перед соревнованиями. Я, например, читаю про знаменитых мастеров боевых искусств, про их подвиги. И меня это как-то вдохновляет. Даже кажется, что я становлюсь сильнее и увереннее.

— Это классно. Уверенность перед соревнованиями — важная штука. Говоришь, читаешь про мастеров…

— Да, читаю, — кивнул Шатер, — и перед твоим приходом читал.

Он указал рукой на лежащую на столе книгу.

— Расскажи мне что-нибудь интересное. Я люблю послушать такое.

— Ладно. Если хочешь, — согласился Шатров, — я расскажу тебе об одном из основателей современного кэндо… Тэссю Ямаскэ…

— Кэндо — это фехтование на мечах? — спросил Юрка.

— На учебных, деревянных, — уточнил Вовка.

— А-а-а… Ясно.

— Так вот, Ямаскэ родился в городе Эдо — так раньше назывался Токио — в семье самурая. Этот мастер жил в девятнадцатом веке. Ямаскэ был высоким, очень сильным и вскоре стал лучшим учеником в одной из школ фехтования. Однажды в город Эдо приехал знаменитый мастер меча Адзари. Ямаскэ хотел проверить свои силы и вызвал на учебный бой мастера.

— Ничего себе… Смелый он был, — произнес Юрка.

— Слушай, что было дальше. Поединок продолжался долго, но в конце концов Ямаскэ использовал свою физическую силу и поверг Адзари на землю. После этого противники сели напротив друг друга. Адзари спросил: «Что вы думаете о нашем поединке?» Ямаскэ сразу без сомнений ответил: «Это была трудная схватка, но, к счастью, я победил». Адзари ответил: «Это не так. Прежде чем я оказался на земле, я прошел вашу защиту и нанес удар в грудь». Ямаскэ присмотрелся к своему защитному снаряжению и увидел, что три бамбуковые полоски на нем были сломаны. Он действительно пропустил удар.

— А что было после этого? — нетерпеливо спросил Юрка.

— По обычаю того времени он стал учеником победившего его мастера, то есть Адзари. Когда Ямаскэ стал тренироваться у мастера, то он оценил настоящую его силу. Адзари был непоколебим в любом поединке, его было невозможно заставить отступить. А устрашающий взгляд мастера всегда следил за противником. Ямаскэ тренировался долгие годы, прежде чем достиг такого уровня мастерства, какой был у Адзари. Вскоре Ямаскэ основал собственную школу. Этот мастер тренировался день и ночь. Он вставал в пять часов утра и занимался с тяжелым деревянным мечом. С шести до девяти часов продолжалась постоянная тренировка кэндо. В свободные от тренировок дни мастер ходил пешком в монастырь, до которого было пятьдесят километров. Там он учился искусству сосредоточения, или, как теперь говорят, медитации.

В своем тренировочном зале Ямаскэ ввел очень строгую дисциплину. Ученики обязаны были не пропускать ни одной тренировки. Через три года лучшие из них допускались к первому испытанию. Они должны были в течение дня провести двести схваток. Спустя несколько лет тренировок они уже должны были выдержать шестьсот схваток.