Лич на стажировке. Часть 1 (СИ) - "Алаис" - Страница 45

— А кто ее создал?..

Ответ я не получила, да и не слишком его уже ждала. Потому что посреди комнаты, прямо на моих глазах, из ниоткуда на расчерченный кругами пол шагнул Тид.

Дождались.

Линс ударила первой — метнула в мертваря сгусток огня. Тот шустро увернулся и бросил в волшебницу какой-то предмет, раскрывшийся в полете ловчей сетью. Новая порция магического пламени испепелила ее на полпути. Тем временем Мэб подхватил отставленную в сторону булаву и рывком поднялся на ноги, за пару широких шагов сократив расстояние до противника. Но Тид оказался быстрее: отскочив назад, он выставил перед собой энергетическую ловушку, вынуждая некромага резко затормозить и сменить траекторию движения. Я же пыталась понять, что мне делать.

— Разрыв плоти, кость от огня Мэбу, дальше дело за Линс, — быстро скомандовал подселенец.

— Я не помню заклинание разрыва!

Вместо ответа Альд прошелестел короткую, но сложную свистяще-шипящую комбинацию звуков. Видимо, предполагалось, что я повторю это с первого раза. Что ж, по крайней мере энергию в боевые заклинания Калир меня научил направлять, а там уж хотя бы ею долбану...

По памяти я воспроизвела произнесенное подселенцем заклинание, подкрепив его неслабым энергетическим импульсом. Вряд ли изначально предполагался такой эффект — итог превзошел мои ожидания. Будь я живой, наверное, меня бы стошнило.

Уверенно отходивший к лестнице Тид вдруг упал на колени, завалился назад и звучно стукнулся затылком о каменный пол. Выгнувшись дугой, он взвыл под хруст собственных ребер, пробивавших кожу вместе с одеждой и раскрывавшихся в разные стороны наподобие игольчатых лепестков кошмарного ярко-алого цветка. Линс ахнула, Мэб устремился к мертварю, чтобы добить. А я принялась судорожно рыться в поясной сумке, ища пластинку с заклинанием защиты от огня. Что-то мне подсказывало, что для упокаивания мертвого чернокнижника одной лишь зачарованной булавы будет недостаточно. Наверное, мою внезапно обострившуюся интуицию зовут Альд.

Вой резко прервался хриплым булькающим смехом. Оставаясь неестественно изогнутым назад, Тид поднялся с пола, щедро орошая своей яркой кровью начертанные под ногами руны. Мэб предугадал его намерения и бросился наперерез, перекрывая собой путь вниз и замахиваясь булавой. Жуткий потусторонний смех мертваря путал мои мысли, поэтому все, что я могла делать — сосредоточенно просматривать руны на костяных пластинках. Снова взревело магическое пламя.

Калир не раз говорил, что неорганизованность в личных вещах однажды меня убьет. Похоже, этот момент настал.

Пластина защиты от огня никак не желала обнаруживаться. Приворот попался четыре раза.

Комнату озарила короткая вспышка. Судя по рыку мертваря, его настигла булава, но вполне ожидаемо — без особого результата. Марионетки тварей среднемирья упокаивались куда сложнее обычных зомби. Я услышала шаги справа — ко мне подошла Линс. Видимо, ожидала момент, когда можно будет поджарить напиравшего на Мэба чернокнижника без особого риска.

Только Тид, несмотря на свое изувеченное состояние, будто становился лишь сильнее и все яростнее бросался на некромага. И мощные удары булавы, казалось, его совершенно не смущали. Остались ли в его теле вообще целые кости?..

А Мэб, наоборот, заметно замедлился. Краем взгляда я заметила на нем несколько мелких ран и ослабляющих печатей. Да где же эта пластинка?!

— Так, ты хоть заклинание защиты от огня знаешь?

Удивительно своевременный вопрос. К счастью, в кои-то веки я могла на него ответить утвердительно. Стихийной магии меня немного учил первый наставник, и защита от огня меня впоследствии не раз спасала на кухне.

Щелчок двери оказался неожиданно громким. Запирающие чары окончили свое действие. Линс обернулась. Я нашла нужную пластинку. Наконец-то.

— Мэб, лови и активируй! — рявкнула я, бросая некромагу костяную пластинку и придавая ей ускорение легким касанием заклинания левитации.

— Линс, жги! Выжигай всех!

Огнемаг покосилась на меня и быстро кивнула, показывая, что поняла. Я замерла, увидев, как Мэб тяжело припал на одно колено, пропустив удар Тида для того, чтобы поймать пластину. На пальцах Линс заплясали язычки пламени. В дверном проеме показались первые скелеты. Я пробормотала простенькое заклинание, и в следующий миг пространство внутри святилища поглотило ревущее магическое пламя.

Линс хватило на десять секунд непрерывного потока огня. Пластинки и моего заклинания — на пятнадцать. К счастью, этого хватило — камень выдержал, а гореть в святилище толком было нечему — волшебница не позволяла пламени подниматься вверх. Когда обессиленная девушка осела на каменный пол, я с облегчением увидела, что Мэб невредим, от Тида осталась обугленная куча вяло шевелящейся спекшейся плоти, а скелеты рассыпались кучками подрагивающих костей. Первое, что сделал поднявшийся на ноги некромаг — со всего маху опустил булаву прямо в останки чернокнижника. Потом снова. И снова. Отвратительный звук. Линс начало трясти.

— Помоги ему, — подсказал подселенец.

Я подлетела к Мэбу и жестом приказала ему остановиться. Прикасаться к рассредоточенному по небольшой площади Тиду не хотелось, но другого выхода я не видела. Осторожно ткнув кончиком скелетированного пальца в плоть чернокнижника, я мысленно произнесла заклинание и даровала мертвецу покой. И еле успела отдернуть руку — мимо нее пронеслось навершие булавы. Сдавленно выругавшись и ударив уже неподвижные останки еще пару раз, некромаг устало оперся спиной о стену и с тревогой посмотрел через мое плечо.

Веселье еще не окончилось. Шорох и щелкание за моей спиной тонко намекали на то, что ко входу в святилище направляется новая делегация мертвецов скольки-то-там-летней давности. С одной стороны упокоить их было проще, с другой же...

Я развернулась и замерла. В центре комнаты, рядом с лежащей на полу Линс, стояла девушка. Та самая, которую я видела в саду. Полупрозрачный силуэт с глазами, светящимися ярко-синим призрачным огнем.

— Ли... — прошептал в моем разуме подселенец. — Она проснулась.

Алианна.

Сестра Альда.

Дух сошедшей с ума ученицы Суртаза, если верить словам ее же покойного ученика.

Как там говорил рыжик? Местный страж немного психованный?

Девушка смерила взглядом Мэба за моей спиной, задумчиво посмотрела на меня, затем чуть склонила голову, рассматривая Линс, как мне показалось, с любопытством. Так прошло несколько томительных секунд, во время которых к дверному проему успели приковылять несколько скелетов. Страж вскинулась и, ловко подобрав длинный подол, осторожно переступила через волшебницу. Повелительный взмах руки, и скелеты перед ней осели неподвижными кучками костей.

А потом она закричала.

Заклинание слуха тут же отказало. Не особенно задумываясь о своих действиях, я отлетела как можно дальше и могла лишь беспомощно наблюдать за тем, как Мэб схватился за голову и осел на пол, а из видимого мне уха Линс потекла кровь.

Алианна стояла спиной ко мне в паре шагов от входа, чуть запрокинув голову и крепко сжав маленькие кулачки. Судя по тому, что заклинание слуха все еще не восстановилось — она продолжала кричать. Я ощутила, как мои кости начали мелко трястись. Эта дрожь — совсем слабая и едва заметная поначалу, постепенно нарастала. Окончательно треснуло и раскрошилось пострадавшее во время телепортации ребро. Нужно было что-то делать.

Знакомая боль от перехвата контроля над телом была ожидаемой и даже в какой-то степени желанной — потому что я понятия не имела, что делать с духом. Альд же, воспарив на привычную для себя высоту, решительно направился к сестре. Остановившись за ее спиной, осторожно обнял Алианну за хрупкие плечи, глядя ей в лицо сверху вниз.

Губы девушки сомкнулись, а крепко зажмуренные глаза, наоборот, удивленно распахнулись, засияв призрачной синевой. У меня было стойкое ощущение, что подселенец что-то говорил, потому что Алианна зашевелила губами, похоже, ему отвечая. А, может, говорила только она, и Альд вполне мог не слышать ее голос так же, как и я. Наверное, этого мне никогда не узнать. Да и не мое дело, в общем-то. Но выражение удивления и робкая недоверчивая улыбка сделали лицо обретшего плоть духа настолько прекрасным, что я на миг ощутила укол зависти. И только потом вспомнила, что завидовать мне, в общем-то, нечему. И незачем.