Бешеные уланы (СИ) - Макклеллан Брайан - Страница 18

Щелк-щелк.

Стайк сделал еще один шаг, более болезненный, чем предыдущий, потом еще один и еще, пока расстояние между ним и Сиродом не сократилось вдвое. Тетива арбалета со щелчком встала на место, и Сирод завозился с болтом. Стайк резко вздохнул, отчего боль прошила все тело, и бросился вперед, вложив в удар оставшиеся силы.

Сабля врезалась в нагрудник Сирода. Силы доброй стали должно было хватить, чтобы пробить древнюю броню, однако вместо того, чтобы пронзить Сирода насквозь, клинок отскочил от нагрудника, словно от наковальни. По залу разнесся лязг металла.

Сирода отбросило назад, и он выронил арбалет.

Стайк снова и снова рубил по броне, пока хватало сил поднимать саблю, потом не удержался на ногах и налетел на Сирода. Извернувшись, он приземлился на здоровое плечо и охнул от боли. Сирод пошатнулся, а затем рухнул на пол рядом с ним.

— Зачарованные доспехи? — спросил Стайк, осознав, почему металлический запах магии пропитал здание.

— Тебе никогда их не пробить! — Сирод вскочил и подался к оружию на стене.

Стайку удалось в последний раз взмахнуть саблей, аккуратно перерезав сухожилие правой ноги Сирода. Губернатор завопил и рухнул на пол. Он продолжал рыдать, пока Стайк с трудом поднялся на колени, дополз до него и, опираясь на нагрудник Сирода, выпрямился.

— Не надо было сжигать Фернхоллоу.

Сирод выглядел скорее разозлившимся, чем страдающим от боли. Он часто дышал, на губах выступила слюна.

— Почему ты не сдох?

— Меня часто об этом спрашивают.

Стайк встал над губернатором, расставив ноги. Взялся за шлем и поднял голову Сирода так, чтобы они смотрели друг другу в глаза.

— Ты просто кусок дерьма. Ты это знаешь? Ты хоть понимаешь?

— Я губернатор Лэндфолла, — закричал Сирод, брызгая слюной. — Отпусти меня!

Стайк резко повернул голову Сирода. Теперь на него смотрела задняя часть зачарованного шлема, тело дернулось и обмякло.

— Зачарованные доспехи или нет, — Стайк постучал по шлему, — а все мы смертны.

— Слыхал я об этом месте, — сказал Шакал несколько минут спустя.

Он небрежно оглядывал похожий на сокровищницу оружейный зал музея, будто Стайк не истекал кровью из арбалетной раны в нескольких футах от него.

Стайк хмыкнул, не переставая давить на сердце под самой раной и надеясь, что проклятая штуковина не задела ничего жизненно важного, пока он ее вытаскивал. Он уставился на тело Сирода, все еще в доспехах. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы снять их и насадить Сирода на какое-нибудь копье из его дурацкой коллекции. Можно выставить тело у входа в музей на всеобщее обозрение.

Прямо сейчас это казалось трудной задачей.

— Это ведь кавалерийские доспехи, — заметил Шакал.

Стайк удивился его осведомленности.

— Да, знаю.

Он хмуро глянул на ближайший доспех, оценивая изящные линии. Интересно, когда его изготовили и зачаровали. Насколько он понимал, нынешние избранные способны на такое, но считают, что чары ниже их достоинства — просто не стоят их драгоценного времени. И если эти чары до сих пор действуют, значит, их создал могущественный избранный.

— Дай-ка мне этот нагрудник.

Несколько мгновений Шакал возился с застежками, после чего принес нагрудник Стайку. Было больно даже поднять руки, но Стайк взял нагрудник и осмотрел его. Ни царапинки. Это может пригодиться.

По каменному полу коридора застучали сапоги. Стайк повернул голову к двери и потянулся за саблей, но успокоился, увидев в проеме знакомое лицо и желтый кавалерийский мундир. Один из его уланов, рядовой по имени Петир, резко остановился при виде кровавой бойни.

— Докладывай, — выдавил Стайк.

— Сэр, потери значительные, но мы думаем, что уничтожили большую часть охраны губернатора. Мы нигде не можем найти ни самого губернатора, ни его избранного, но… — Он замолчал, глядя на тело со свернутой шеей. — Это Сирод?

— Да. Собери всех, кто остался. Надо валить отсюда, пока за нами не погнался весь гарнизон Лэндфолла.

— Да, сэр.

— Найди мне немного роговика. Болит зверски.

— Сей момент, сэр. Кажется, у меня в седельных сумках есть немного.

— Хорошо. И еще! Найдите повозки. Заберем все, что сможем унести. Начиная с этих доспехов.

— Блай погиб.

После убийства Сирода прошло два дня. Стайк сидел на пне в двух десятках миль к северо-западу от губернаторского особняка. Повозки с сокровищами и припасами выстроились вдоль дороги. Их быстро разгружали на несколько килевых лодок, которые его уланам удалось реквизировать в соседнем городке. За эти два дня он не слышал ни слова о небольшой группе, отбившейся от основного отряда во время схватки с охраной губернатора.

Сообщивший новости Шакал с бесстрастным лицом стоял рядом. Стайк отправлял его на поиски пропавшего Блая и еще тридцати с лишним человек.

— Кто-нибудь выжил? — с надеждой спросил Стайк, прижимая руку к груди и стараясь не обращать внимания на боль от раны, которой наградил его Сирод. Он жевал роговик и втирал его в раны, тогда боль притуплялась и можно было ехать верхом. Еле-еле.

— Не думаю. Некоторые из наших пропали без вести, так что им, возможно, удалось выбраться из боя. Остается только надеяться, что они найдут нас позже.

Нас. Четыре дня вместе, и Шакал уже считает себя одним из уланов. Проклятый мальчишка еще даже не умеет ездить верхом. Стайк усмехнулся и покачал головой, прежде чем погрузиться в мрачные мысли. Капитан Блай был другом — не самым близким, но тем не менее. Хороший офицер и крепкий боец. Его будет не хватать.

— А где Кардин? — спросил Стайк.

Шакал нахмурился.

— Точно не знаю. Несколько его парней сказали, что видели, как он скакал на восток, уводя за собой охранников Сирода. Может, еще жив.

Стайку требовался новый заместитель. Он вряд ли выбрал бы Кардина, практически незнакомца. Но если тот еще жив, то, скорее всего, будет единственным вариантом. По крайней мере, пока.

— Попробуй его найти.

Он прижал руку к груди, и от следующего вдоха мышцы с левой стороны обожгла боль. Проклятая рана наконец перестала кровоточить, но заживать не спешила.

— Сколько нас осталось?

— Восемьдесят два. Семнадцать раненых, но все могут ехать верхом.

Стайк посмотрел на лодки, куда наконец начали заводить лошадей.

— Ехать верхом пока не нужно — только последний отрезок пути до Редстоуна. Будет время подлечиться.

И в лучшем случае, любая погоня, отправленная из Лэндфолла, отстанет.

Наклонившись вперед, Стайк упер подбородок в кулак и погрузился в свои мысли. Его люди продолжали грузить лодки. Стоит ли все это таких проблем? Может, просто распустить отряд и ускакать в закат? Затеряться в горах или податься на север, записаться в «Крылья Адома» и отправиться наемником в Гурлу. Неплохая жизнь.

Но сомнения уже не имели никакого значения. С таким же успехом можно жалеть, что выбрался из постели в то утро, когда Прост решил избить Тель-Айсло. Стайк уже решил, что делать дальше. У него все еще есть обязательства на этом континенте.

— Всадники на дороге! — крикнул кто-то.

Пока Стайк поднимался на ноги, уланы бросили погрузку, похватали сабли и карабины и полезли на возвышенность на противоположной стороне дороги. Стайк снял с седла карабин и стал ждать, внимательно глядя на дорогу.

Вскоре на горизонте показался всадник. Он остановился на гребне холма и повернулся в ту сторону, откуда приехал. Через несколько мгновений к нему присоединились несколько человек, а когда показались еще несколько десятков, у Стайка засосало под ложечкой. Он бросил взгляд на лодки, загруженные едва ли наполовину, и понял, что сопротивления оказать не получится.

— Спускайте на воду эти три лодки, — велел он, с трудом забираясь в седло. — Те, чьих лошадей не успели погрузить, готовьтесь переходить реку вброд. Вперед!

Уланы бросились выполнять приказ, а Стайк пустил Дешнара шагом навстречу всадникам. Проехав несколько десятков футов, он заслонил глаза от солнца, пытаясь разглядеть цвет мундиров. Отряд возобновил движение в их сторону, и вскоре его любопытство было удовлетворено: желтые и коричнево-зеленые мундиры. Всадники приближались медленно, осторожно.