Москит. Том 1 - Корнев Павел - Страница 11

Готов!

Почивать на лаврах я не стал и задействовал технику двойного разряда: шибанул по одному из противников молнией и сразу по дублирующему каналу пробросил поток необработанной энергии. Первое воздействие оказалось блокировано заземлением, зато второе поразило оператора, и тот забился в судорогах, прожариваемый изнутри.

И ещё один!

Дальше я потратил несколько драгоценных секунд на создание управляемой шаровой молнии с поводком-пуповиной, и намеченный мной в качестве цели белобрысый крепыш за это время успел выплеснуть из себя достаточно энергии, чтобы нейтрализовать всю заполонявшую вестибюль сверхсилу разом. Внутренний потенциал он отгородил шлюзом и сумел избежать замыкания, а вот шаровая молния легко пробила защиту и оставила в груди здоровенную обугленную дыру.

Третий!

Увы, теперь у противников оказались развязаны руки, и щуплый коротышка без промедления перешёл от обороны к нападению. Он приложил меня волной теплового излучения, я встретил её линзой уплотнённого ионизированного воздуха, отделался спалёнными бровями и направленным импульсом вывел себя из-под следующего удара, но последний оператор оказался не промах, предвосхитить его атаку моё ущербное восприятие оказалось не в состоянии.

Удар. Боль. Пробуждение…

Глава 3

Будильник я предусмотрительно завёл на половину пятого. Пусть и рань несусветная, зато на всякие приятные глупости время осталось, не пришлось вот так сразу из кровати выбираться. После, когда мы уже просто лежали в обнимку, Лия вдруг спросила:

– И часто тебе кошмары снятся?

– Вообще никогда не снятся! – ответил я и глазом не моргнув.

– Врунишка! – улыбнулась барышня и вздохнула. – Мне почти каждую ночь снились, пока мы с тобой…

Она замолчала, не завершив фразу, и тут уж от улыбки не удалось удержаться мне.

– Ну-ну? – ухмыльнулся я. – Пока мы дружить не начали, хочешь сказать?

– Не вредничай, Петя! – попросила Лия. – Давай так: у нас с тобой свободные отношения…

Она тут же прикрыла рот ладошкой, а потом принялась хохотать, даже слёзы из глаз потекли.

– Ты чего? – опешил я.

– Ой, мамочка! – с трудом выдавила из себя Лия, промокнула глаза краешком простыни и снизошла до пояснений: – Петь, ты не думай, это не истерика. Просто в старших классах Инга очень любила о преимуществах свободных отношений рассуждать, а я всегда за традиционный брак выступала. И вот теперь она обручена, а я во все тяжкие ударилась!

– Скажешь тоже – во все тяжкие! – фыркнул я, не удержался и заметил: – И вчерашнее предложение в силе. Можем хоть сегодня о помолвке объявить!

Лия прижалась ко мне всем телом, поцеловала и попросила.

– Не надо, Петя. Ты очень-очень хороший, но не обязан жениться, только лишь потому что стал моим первым.

– Да не в этом дело!

– Это не любовь! – вновь чмокнула меня Лия. – Нам просто хорошо вместе, но это не любовь. Да ты и сам это понимаешь, просто слишком упрям, чтобы признать.

– Ерунда!

– А насчёт кошмаров сходи к психологу. Эрнест Карлович замечательный специалист. – Барышня развернула к себе будильник, глянула на циферблат и соскочила с кровати. – Надо собираться! Гера терпеть не может, когда кто-то опаздывает!

Я откинулся на подушку и горестно протянул:

– Опять Гера…

Лия уселась рядом и погладила меня по голове.

– Не ревнуй, хорошо? Если я в него вдруг влюблюсь, сразу же тебе об этом расскажу, и мы решим, как быть дальше.

– Вдруг? – уточнил я, приподнявшись на локте. – То есть ещё нет?

Лия вздохнула.

– Не знаю, Петя, – призналась она. – Я сейчас просто не готова к серьёзным отношениям. Не желаю брать на себя какие-либо обязательства и что-то решать. Хочу просто радоваться жизни. Не у одного тебя это самое лучшее лето…

Лия наклонилась меня поцеловать, и я воспользовался моментом, обнял её и завалил на кровать. В итоге вместо неспешной прогулки до студгородка мы всю дорогу бежали, да ещё на проходной пришлось дожидаться, пока вахтёры растолкают дрыхшего в дежурке стажёра из аналитического дивизиона. Зачем и для чего его сюда отрядили, такое впечатление, не до конца понимал даже он сам, но ничего не попишешь, распоряжение об усилении пропускного режима не на пустом месте родилось.

Дальше Лия убежала принимать душ и переодеваться, ну а я дождался её на лавочке, забрал у барышни сумку с заранее приготовленными для выезда вещами и повёл к служебным воротам через пустой и сонный студгородок. Герасим выбил у руководства полуторку, и грузовик уже дожидался пирокинетиков неподалёку от пропускного пункта. Шофёр курил рядом, а вот из пятёрки операторов к назначенному времени удосужились подойти лишь два подтянутых старшекурсника, судя по выправке имевших какое-то отношение к военной кафедре.

Сам Герасим нервно вышагивал у машины, то и дело поглядывая на часы. Хронометр с кожаным ремешком был не из дешёвых; я приметил его уже давненько и немного даже завидовал.

– Доброе утро! – звонко поздоровалась сразу со всеми Лия и обратилась непосредственно к наставнику: – Надеюсь, я не сильно опоздала?

Герасим вновь взглянул на часы и вздохнул:

– Не важно, Лия. – И протянул мне руку. – Здравствуй, Пётр.

Я переборол иррациональное раздражение и ответил на рукопожатие.

– Сегодня занятия не будет, – предупредил Герасим. – Вернёмся поздно.

– Понял, – кивнул я и больше не сказал ничего.

А вот Лия никакой неловкости не испытала вовсе.

– Душно! – заявила она. – Так и парит. Точно гроза будет.

Герасим глянул в небо, затянутое едва заметной сизой дымкой, и задумчиво произнёс:

– Пожалуй, так.

И тут встрепенулся один из старшекурсников.

– О, бегут!

И точно – от корпусов к нам вприпрыжку неслись огненно-рыжая и отчаянно конопатая барышня и худощавый студент, ничем внешне не примечательный. Старшекурсники забросили свои вещевые мешки в кузов и сами забрались следом, Герасим присоединился к ним и протянул руку Лии. Та чмокнула меня и с помощью наставника влезла в полуторку.

– Петя, пока! – помахала она на прощание узенькой ладошкой.

Я отсалютовал в ответ, а там и опоздавшая парочка до машины добежала, парень подсадил барышню и заскочил в кузов следом, полуторка рыкнула мотором и покатила к шлагбауму на въезде в отстойник.

Стало тоскливо, я вздохнул и отправился на спортивную площадку, сел там на одну из лавочек, смежил веки, успокоил дыхание и принялся медитировать, снимая раздражение и нервозность. В своих чувствах к Лии нисколько не сомневался и приступ ревности таким уж необоснованным вовсе не считал, но оставался шанс, что дело отнюдь не в любви, а исключительно в собственническом инстинкте и уязвлённом самолюбии, вот и пытался упорядочить мысли.

Увы, так ни к какому определённому выводу в итоге и не пришёл, только ещё хуже стало. Тогда плюнул на попытки обрести душевное равновесие и отправился заниматься на спортивные снаряды. Турник, брусья, кольца. Отжаться, покачать пресс. Выкинуть всю эту дурь из головы.

И – помогло.

На квартиру я забежал буквально на пять минут. Принял душ, напился из-под крана, переоделся в летний льняной костюм, пошитый взамен пришедшего в негодность при нападении на институт. Поглядел на себя в зеркало и, как обычно, испытал лёгкий приступ неуверенности – не лучше ли ограничиться рубахой? – но выкинул сомнения из головы, поспешил на военную кафедру.

Там, к моему немалому удивлению, обошлось без билетов и экзаменационной комиссии. И даже особо заковыристых вопросов Василий Архипович, в отличие от наших обычных бесед, не задавал. Мы всё больше общались на какие-то отстранённые темы, а затем он поставил свою закорючку на листе согласования.

– А чего ты хотел? – ухмыльнулся инструктор, от которого не укрылось моё недоумение. – Я и без того твой уровень подготовки знаю. Посмотрим, как практику сдашь.

И мы отправились в тир. Пиджак я предусмотрительно снял на входе, получил пистолет и патроны, быстренько снарядил магазины, а потом выдвинулся на стрелковую позицию, где без особого труда выполнил все обязательные упражнения. Нигде высшего балла не выбил, но и по времени, и по набранным очкам всякий раз укладывался в утверждённые нормативы с немалым запасом.