Король интриг (СИ) - Снатёнкова Алёна - Страница 44

— Поиграли в парочку, да? — говорит серьезно и будто сам не верит в происходящее. — Кто бы мог подумать, что истеричность Любани может кого-то до добра довести.

— Странно, да? Я считала, что она только до самоубийства довести может.

— Ну, нет. Я слишком красив, чтобы молодым умирать. — Че-го? Кхм. Кхм. — Да ладно, ладно, мой разгневанный бычок, ты тоже ничего. А теперь пошли испытывать на прочность мой самоконтроль. Зеленый крокодил скоро закончит мучить гармошку, и твоя сестра вспомнит о нашем существовании. Кстати, рассказать тебе, о чем я думал, когда на кровать твою посмотрел?

— Суханов! — Язык ему откусить, что ли? Вот как такая симпатичная голова может производить на свет такие извращенные мыслишки? Бр-р-р.

Он думает, что после нескольких приятных слов и двух крышесносных поцелуев можно сразу же панталоны на люстру закидывать?

Не дождется. Что там про недозревшие ягоды говорят? Срывать нельзя, а только ухаживать? Отлично. Я тоже считаю, что рано нам еще урожай собирать.

— О сне! Мне всю ночь кое-кто спать не давал, — ржет он, растягивая губы в заразительной улыбке. — Но ход твоих мыслей мне нравится больше. Попробуем как-нибудь?

Не, ну я ему точно в следующий раз язык прикушу. Разговорился тут, понимаете ли.

— Да не сейчас, не сейчас. Не надейся, — он даже после моего щипка за руку продолжает веселиться. — Прости, но не заслужила ты еще на кубики мои знаменитые смотреть.

Пф-ф-ф. Значит, половина баб университетских заслужила, а я нет?

Крокодил не Гена, крокодил — Назар.

Спустя несколько часов домой вернулась довольная и морально отдохнувшая мама. К радости, нет, даже к счастью, мы с Маруськой к этому времени уже проводили нашего наглого гостя. Не поверите, но я радовалась, когда дверь за парнем закрывала. Эти два или три часа он то и дело давил на мои нервные клетки своими дурацкими намеками.

Сел на кровать и сразу: «Ммм, она удобная».

Встал рядом со мной — и тут же пускал в ход лапы свои длинные, которые меня безжалостно щекотали.

На экране компьютера мышка гналась за котом с кувалдой — он рассказывал Маруське, что он как тот кот и почти так же от меня периодически убегает.

А уж когда маленькая сплетница начала палить мои детские косяки, о которых она от взрослых услышала, я хотела впечататься в стену.

Поэтому неудивительно, что я обрадовалась, когда развела по сторонам источник информации и ее активного слушателя.

— Дети, как вы тут без меня? — с порога начинает горланить родительница, вертя перед моим носом коробкой с тортиком.

— Тише, — шикаю в ответ, боясь, что спящий монстр сможет проснуться и раньше меня разболтать о наших посиделках. — Твое младшее дите разрешило уложить себя спать.

— А Назар где? — спросила она, и мне второй раз за этот день пришлось открыть рот от удивления. Признаться, даже страшно стало, чем еще меня сегодня могут шокировать.

— Домой ушел.

— Не захотел дождаться или ты сама парня выгнала? — с улыбкой на лице косится женщина, вешая куртку и ведя меня в сторону кухни.

Эх, еще совсем недавно эта самая кухня была моим убежищем, а сейчас она снова превратилась в комнату для допроса.

— Не выгоняла я никого. Стоп, — до меня доходит. — А ты откуда знаешь, что он у нас был? Не, по-другому скажу, когда наша разговорчивая девчонка успела тебе об этом рассказать? Если бы ты с Назаром в подъезде встретилась, он бы разболтал об этом. Не стал бы молчать. Только Маруська остается. Что она сболтнула? Напомню сразу, фантазия у малявки хорошая, ей не всегда надо верить, понимаешь, да?

Ну сестренка, ну маленькая засранка, я тебе это еще припомню. Спалила меня и молчала, главное. Хоть бы намекнула, что мама уже в курсе, мне бы тогда не пришлось придумывать, как ей все изложить.

— Дочь, — мама ставит на стол коробку и наклоняется ко мне, — не заводись. Ты сама мне только что обо всё рассказала. Я предположила, а ты подтвердила.

— А-а-а. Ну теперь понятно, от кого Маруське ген хитрости достался.

Расслабляюсь и откидываюсь на стуле, ноги вытягивая.

— Ну, допрашивай, начальник, — пальцами машу в воздухе, изображая игру с ключами. Нет, мама не удивилась. — Я готова к чистосердечному.

— Полина, — одергивает она меня и напротив садится, заинтересованным взглядом сверкая. — Если ты не хочешь мне ничего рассказывать, я пойму и буду ждать момента, когда ты сама захочешь открыться.

Ага, конечно. Она поэтому нож в руки взяла, чтобы этот момент прямо сейчас настал. Уххх, допрос перешел на новую ступеньку.

Из комнаты доносилось сопение сестры, а мама так и продолжала сидеть напротив. Наверно, подходящий момент. Я понимала, что, поговорив с мамой, со взрослым и мудрым человеком, я могу предостеречь себя от любовного провала, в который возможно попаду, если не буду осторожна в своих действиях и поступках. Хоть я и верила Назару, я понимала, что есть вероятность того, что для парня это всё всего лишь новая игра. Да-да, та, которую на первом уровне уже пройти сложно, но ты продолжаешь биться чисто из принципа, пуская в ход все возможные коды. А тут как раз удастся послушать мнение другого человека. Пока Анька болеет, мы ведь и не разговаривали толком.

Сев поудобнее и пододвинув к себе тарелку с самым большим куском аппетитного торта, я заговорила. Хотела в двух словах, а получилось в тысячу. Конечно, я промолчала о нашей сделке, испугавшись, что меня тут же в чемодан засунут и в родной город отправят. Поэтому делилась только самым главным. Красивый и популярный парень и маленькая заучка с острым языком. Возможно ли такое, или скоро передо мной появится бородатый мужик с камерой и крикнет: «Ро-зы-ы-ы- грыш».

— Значит, — на секунду задумавшись, начала Оксана Викторовна, — тебя волнует только то, что он, как ты говоришь, кобель?

Я и про кобеля сказала, что ли? Во даю. Не язык, а метла дворника, ей-богу.

— Не кобель. — О-фи-геть, никогда не думала, что буду отрицать это. — Назар общительный.

Угу, общительный кобелина, был, по крайней мере раньше, но маме лучше этого не говорить.

Черт, как всё замороченно. Ребенком быть проще. Тебе сказали: это песок, его лопать нельзя, ты и не лопаешь. А взрослым сложнее, здесь надо думать, почему его лопать нельзя и какие от этого могут быть последствия.

— Дочунь, он тебе нравится?

— Да.

— И ты ведь ему тоже, — улыбается она, гладя меня по руке. — Заметно, он и не скрывает этого или не может скрыть. Твой страх… Никто не знает, что будет дальше. Нет такой таблетки, которая нас в будущее перенесет и покажет места, где мы упадем.

— Значит, я упаду?

— Все мы падаем, а потом поднимаемся и идем дальше. Это я к тому, что нельзя бояться что-то делать. Нужно идти вперед, пробовать, но только голову не терять. Раньше времени не… Понимаешь?

Не поймешь тут, ага, конечно. Да я покраснела вся от этого ее «понимаешь». Не знала, куда смотреть, а куда руки девать.

— Ну, мам…

— Да, я мама. Поэтому и переживаю. А еще скажу, чтобы про друзей не забывала. С Виталиком нужно встретиться и все выяснить. Вы друзья, всю сознательную жизнь общались. Он наломал дров, но его стоит выслушать. Договорились?

— Я подумаю, мамуль.

На вокзал мы ехали с комфортом в машине Назара. Блондин утром еще позвонил и как-то вскользь предложил снова стать таксистом. Может, надеялся, что я откажусь и ему не придется быть личным водителем семьи Немцовых. Но не прокатило. После вечернего разговора с мамой я сама была не прочь, чтобы он появился. Наверно, подсознательно я хотела, чтобы мама еще раз увидела его и еще раз убедилась, что крокодил — парень хороший и беспокоиться за дочь можно чуточку меньше. Или я просто хотела поглазеть на парня, а поездка была отличным поводом. Не знаю, факт в том, что на перроне мы стояли вчетвером.

— Назар, а ты к нам в гости приедешь? — маленький говорун так же, как и вчера, продолжал приставать с вопросами к Суханову.

— Ты меня приглашаешь? — подмигивает он ей, хватая девчушку на руки и тут же морщась от ее радостного визга.