Король интриг (СИ) - Снатёнкова Алёна - Страница 37

Позер чертов.

Я тебе проверю. Так проверю, что больше обжиматься ни с кем не сможешь. Руки в другую сторону вывернуты будут.

— Полин, я могу тебе пижаму дать свою. Не переживай, она новая. У меня запас, — говорит Наташа и на мужа своего почему-то косится, улыбаясь.

Запас пижам?

Это входит в список необходимых вещей после свадьбы, что ли?

— Нат, боюсь, твоя пижамка на Назара не налезет, — стебется Даня, прислоняясь плечом к дверному проему.

Чего я туплю, собственно? Не в одежде же мне спать.

— Если…

— Себе оставьте, фетишисты хлопковые, — перебивает меня Суханов, садясь на кровать. — Мы по старинке как-нибудь обойдемся. Понимаете, да?

Нет, я, например, не поняла. По старинке — это как? Простынкой обмотаться, что ли? Чего не разъясняет? Между прочим, не все здесь такие осведомленные. Я как бы первый раз с парнем в комнате ночую. Ночевки у Витамина не считаются. Он на полу всегда спал, а я майку и шорты из дома приносила.

Как только Корнеевы вышли, я тут же к крокодилу метнулась, руки по бокам расставляя.

— Мы так не договаривались.

— Креветка, да тише ты, услышат же, — одно движение, и я уже лежу на кровати, а наглый блондин прикрывает мне рот лапой своей тяжелой. — Слушай, ну ничего страшного не случится, если мы здесь переночуем. Мне скучно дома. А тут хоть ты под боком, развлекать будешь.

Хочу сказать: «Я что, твой шут карманный?», но получается только: «М-м-м-м». Крокодил-то руку так и не убрал.

— Обещаю, утром домой тебя отвезу. — Парень смотрит на потолок, а я на его подбородок. Палец ему откусить, что ли? — Кстати, удивлен, что ты не возникаешь. Думал, орать будешь.

Дурень, как я орать буду, если ты мне рот закрыл?

Не знаю, прикалывался он или нет, но цапнуть его мне все-таки пришлось. И я не могу сказать, что делала это без удовольствия. Скорее наоборот.

— Ай, — отпрыгивает паршивец, потирая укушенное место указательным пальцем.

— Не ори, не больно, — обрываю его, когда он только жаловаться начал. — Ничего не хочешь мне рассказать?

— Не-а. — Пф-ф. И не сильно я укусила, раз белобрысый тут же забыл о своей драгоценной руке и на подушки завалился. — Ты о чем?

— О космических кораблях, которые бороздят просторы Вселенной, — фыркаю на него. — Не прикидывайся. Сам мне рассказывал, что у тебя с этой Кристиной ничего не было, но, судя по фоткам и тому, как ты у меня альбом вырвал, все-таки было. Зачем врал?

— Креветка, ты ревнуешь? — и на бок переворачивается, руку под подушку засовывая.

— С чего бы? Не люблю, когда меня за дуру держат.

— Так я и не держу. Просто скучно стало с этими фотками. Серьезно, как старперы на лавочке сидели, картинки столетней давности разглядывая. И только не говори, что тебе интересно, не разочаровывай дядю Назара.

Ну, сначала так и было, но вот после противных кадров с обнимашками интерес появился.

— Креветка, я всю ночь не спал. Меня на ходу вырубает.

Э-э-э.

— Наверно, отлично время провел, — едко, но и пофиг.

— Если бы, — зевая, отвечает парень. — По всему городу Любаню искали. Только под утро нашлась. Когда нашел, еле сдержался, чтобы в багажнике к родителям не отвезти.

Ого. Я думала, он мне сейчас про супервечер расскажет, а тут такое. Я даже присела от услышанного.

— А что с ней?

— Дура она, — говорит уже с закрытыми глазами. — Мне отец ее позвонил спустя час после того, как я домой вернулся. Мол, телефон выключен, а она ко мне вечером собиралась. Час подождали и потом начали вылавливать. Поэтому забрать тебя не смог.

Блин, противно так стало. Я еще радовалась, что она ушла. Можно сказать, победительницей себя чувствовала, а тут вон какие дела.

— Сейчас с ней всё хорошо?

— Это вряд ли. Она еле на ногах стояла. Да и вообще, пусть мучается. Не будет больше вести себя как ребенок маленький.

— Злой ты, Назарка. Получается, она ж из-за нас прятаться от всех вздумала. А ты так…

— Глупости, — резко обрывает он меня. — Напомнишь, что мы тогда делали?

Пихаю его по ноге и встаю, комнату осматривая.

Негусто, можно сказать.

Шкаф во всю стену, кровать и тумбочка небольшая. Минимализм — дело крутое, но это уж слишком. Надежда на то, что здесь будет хотя бы кресло, на которое я смогла бы Суханова сослать, умирает. Да и на пол его скинуть не получится, он вон какой бугай. Сил не хватит.

Черт.

Еще и предложенную пижаму взять не смогла. В джинсах спать? Эй, да кто, вообще, в джинсах спит?

Крокодил.

Завалился в брюках и лежит с закрытыми глазами. Правда уснул? Отлично. Я тут голову ломаю, в чем лечь, а он уже во сне на драконах катается.

— Суханов, раздевайся.

Притворщик. Только слова мои услышал, тут же сел и заинтересованно на меня посмотрел.

— Что? Так сразу? Ну и быстрая же ты, Немцова. А с виду вроде приличным человеком казалась.

— Че-го? У тебя все мысли об этом, да? Мне благодаря одному крокодилу спать не в чем. Снимай футболку, извращуга.

— Она меня раздеться заставляет, а извращуга я, — бурчит под нос, но руки поднимает и стягивает с себя белую тряпку, тут же отдавая ее мне.

— Отвернись.

— Подумаешь, какие мы стеснительные, — говорит, но отворачивается сразу же, предоставляя мне возможность стянуть с себя штаны, кофту и еще минутку постоять с мужской футболкой в руках, вдыхая ее аромат.

Носороги моментально же проснулись, но летать не стали, они петь начали. Гады прожорливые.

— Долго еще?

Ой, кажись, я тут занюхалась. Быстренько натягиваю вещицу на себя и радуюсь, что она мне как ночная рубашка.

— Всё. Смотреть можно.

А-а-а-а. Оторвите мне язык. Что я только сейчас ляпнула?

— Ну, раз можно…

Смотрим друг на друга и молчим. А что сказать, если хочется… «Спать тебе хочется, Немцова. Только спать», — обрываю себя и, разрывая зрительный контакт, к кровати иду, подушки забирая.

— Мне хотя бы одну оставь, — возмущается голый торс. — Куда тебе столько?

— Я всегда сплю с тремя подушками. Одна под головой, вторая под рукой, третья под ногой. Прости, здесь их всего три, и они мои.

Компенсация за ночевку, можно сказать.

— А я сплю голым, не будем менять привычек? — и бровь заламывает, противно так улыбаясь.

Кидаю в него пуховую бомбу.

— Держи, я не жадная.

Смеется еще, гад.

— Креветка, смешная ты.

Так, нельзя обращать на Суханова никакого внимания. Нельзя. Запрещено. А то вон как мысли уже не в ту сторону побежали. Особенно когда он рядом лег, ногу на меня закидывая.

Брыкаюсь и возмущенно пыхчу:

— Офигел, крокодил зеленый?

— А я, может, тоже люблю ноги закидывать.

— На голову себе закинь и спи.

Он там что-то пробурчал, но я не услышала. Отвернулась к окну и глаза зажмурила.

Ай, я забыла перезвонить маме.

Вжжжжжж.

Вжжжжжж.

— Креветка, будь человеком, сломай свой телефон.

Прямо возле уха разносится голос блондина, и я не сразу понимаю, как такое возможно.

Вжжжжжж.

Осторожно открываю один глаз, и тут же хочется сквозь землю провалиться. Я ж его не просто сама обнимаю, я в него врослась. Ногами обвила, а рукой подстраховалась. Сна, как и не было. Подскакиваю с места, пытаясь через парня перепрыгнуть, но с первого раза не получается, и я сверху на него падаю. Зависаю на секунду, мысленно ругаясь, он успевает положить свои руки мне на спину и вместе со мной перевернуться на бок.

— Спи. Потом орать будешь.

Какой потом? Какой потом?

Он же меня сейчас обнимает, носом в щеку уткнувшись, а я лежу тут, как банан, в магазине забытый.

— С-суханов, блин.

Отталкиваю его и на пол лечу, на локти приземляясь. Черт возьми, больно жуть.

— Ты всегда по утрам такая активная? Ладно ночью, когда меня с матрасом попутала, но сейчас-то.

Что я ночью сделала?

Вжжжжжж.

Телефон. Мой телефон. Оглядываюсь по сторонам, пытаюсь найти его местоположение. Нашла, ура. Мама.