Тяжело в учении, легко в бою (СИ) - Лифановский Дмитрий - Страница 43

— Готовы, товарищ лейтенант госбезопасности, — степенно, не спеша, поднялся Ловчев, — хоть сейчас можно лететь.

— Новый тоже?

— И новый. Только закончили. Я, как раз, хотел доложить перед совещанием, да Вы заняты были.

— Никифоров, как стемнеет, перегоняйте машины на аэродром со станции и маскируйте, чтоб ни с земли, ни с воздуха видно не было.

— Есть — перегнать и замаскировать машины, как стемнеет, — подскочил Петр.

— Евдокия Давыдовна, ваш полк готов?

— Да. Личный состав устроен, самолеты проходят техническое обслуживание после перелета.

Сашка кивнул.

— Александр Андреевич, — он посмотрел на Матвеева.

— Готовы. Нам бы пополниться. Сами знаете, мы в боях с ноября.

— Пополнение будет, нарком обещал.

С Берией действительно удалось переговорить и на счет пополнения истребителей и на счет снабжения, ну и про переобмундирование. Причем Сашка настаивал, чтоб форму на девушек шили индивидуально, уж шибко безобразно выглядели они в строю в ватных штанах и фуфайках. Да и сама мужская форма на девушках сидела, как попало. Стаин даже был готов поговорить с Мехлисом, чтоб форму пошили на гонорары от песен, но Лаврентий Павлович сказал, что решит этот вопрос без таких жертв. При этом голос у него был недовольный. Ничего, пусть привыкают, за своих людей Сашка будет горло рвать, невзирая на должности и звания. Девчушек Стаин обнадеживать пока не стал, лучше потом сюрприз будет, чем пообещать и не сделать.

— Значит с завтрашнего дня, вернее ночи, приступаем к учебным полетам. Евдокия Двыдовна, — Сашка посмотрел на Бершанскую, — нам надо отработать использование нового боеприпаса, там есть свои заморочки, ознакомлю с ними лично. От Вас нужен самый опытный экипаж.

— Сама полечу. Буду знать, чему девочек учить.

— Хорошо, — кивнул Сашка и посмотрел на Матвеева: — Александр Андреевич, Ваши ребята опыт сопровождения малоскоростных транспортников имеют, да и меня вы прикрывали отлично, но тут будет своя специфика, поэтому участие полка в учениях обязательно. Заодно, пусть боевые летчики поделятся с новичками знаниями и опытом, полезно будет. Матвеев кивнул, а Сашка продолжил: — Не думаю, что будет целесообразно сосредотачивать все самолеты на нашем аэродроме, истребители пусть остаются на нажитом месте. Но пара звеньев здесь должна быть всегда. Или вы считаете иначе?

— Два звена мало. Первую эскадрилью сюда переброшу. Места хватит?

— Хватит. Тут еще два полка разместить хватит. Саперы постарлись.

— Значит, завтра принимайте.

Сашка кивнул, а потом, покривившись, все-таки предупредил Матвеева:

— Только, Александр Андреевич, со своим комиссаром поговорите с людьми, истребители — народ горячий, чтоб с ночниками эксцессов не было. Пресекать буду жестко и беспощадно, невзирая на звания и регалии, а кто не поймет, извините, расстреляю и угрызениями совести страдать не буду, — взгляд парня потяжелел. Сашка ждал, что Матвеев может обидеться за своих парней, но Александр Андреевич принял предупреждение на удивление спокойно.

— Поговорим. Ребята у нас нормальные, сознательные. Почти все комсомольцы.

— Евдокия Давыдовна, Евдокия Яковлевна, ваших это тоже касается.

Бершанская было вскинулась, порываясь что-то сказать, но Рачкевич остановила ее, взяв за руку и, кивнув головой, спокойно сказала:

— Я поговорю с девочками, товарищ лейтенант государственной безопасности, — парень ей начинал нравиться все больше и больше. Все правильно он делал. Если б не Стаин, пришлось бы самой поднимать этот вопрос. А вообще, интересно — любой комполка на такое недоверие, как минимум ответил бы негодованием, а подполковник, тьфу, майор госбезопасности, воспринял, как будто, так и надо. Да и по их общению видно, что Стаин с Матвеевым не просто знакомы, а относятся друг к другу с большим взаимным уважением. И если уважение мальчишки по отношению к боевому подполковнику, летчику-истребителю вполне понятно, то принятие взрослым мужчиной фактически мальчишки командиром, говорит о многом.

Сашка кивнул:

— А теперь на счет связи…, - и пошла рутина. Установка раций на самолеты ночников и истребителей, организация ПВО аэродрома, организация медицинской службы, внутренней службы аэродрома и многое-многое другое. Назначить ответственных, согласовать взаимодействие всех служб, оформить все это Приказами. Хотя, приказы будут штабы писать, Сашке, как ВрИО командующего только подписывать, но у него и своей бумажной работы хватит. Нет, парень, конечно, знал, что большая часть работы командира подразделения это бюрократия, но не думал, что до такой степени. Когда через три часа от него вышли Коротков с командирами полков, задержавшимися последними, Стаин устало откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Наощупь отыскал рукой стакан с остывшим чаем, кто ему его принес, он даже не заметил, и отхлебнул огромный глоток. Хорошо-то как! Влага ласково прокатилась по уставшему горлу.

Но отдыхать было некогда. Стаин поднялся и, накинув шинель и шапку, вышел из штаба. На улице было уже темно. Скоро должны прилететь вертолеты. Надо было самому перегнать их, а сейчас стой тут, нервничай. Сашка прислушивался в ночную тишину, часто нарушаемую звуками артиллерийских выстрелов, доносящихся со стороны фронта, до него было не так уж и далеко. Послышался скрип снега, под чьими-то шагами и из темноты показалась женская фигура:

— Своих ждешь? — Евдокия встала рядом и задрала голову к небу.

— Жду. Думаю, что самому надо было перегнать машины.

— Зачем? Ты командир, твое дело командовать. И ждать… Ты знаешь, больше всего боюсь ждать. Как представлю, что надо будет отправлять девчонок в полет и ждать их на аэродроме, — она посмотрела на Сашку, словно ища у него поддержки. А он молчал, не зная, что сказать. Он никогда никого не ждал. Или ждал? Ждал. Маму с папой ждал. Там, в убежище. А они не приехали. А потом была тревога и война. И ждать уже было некого. Здесь тоже война. У него опять есть, кого ждать. И есть, кому его ждать. И он сделает все возможное и невозможное, чтобы так оно и оставалось! Послышался знакомый звук винтов.

— Летят, — Сашка улыбнулся.

— Ну, наконец-то я увижу на чем ты летаешь, — улыбнулась в ответ Бершанская, — а то кругом одни секреты!

— Я тебя еще прокачу, — улыбнулся в ответ Сашка, — долг платежом красен.

Гул нарастал, и из-за темной стены леса вынырнули две тени. Сделав вираж, они аккуратно, по-самолетному прижались к полосе и покатили в сторону стоянок, отведенных для них. Молодцы! Хорошо сели! Сашка, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться в бег направился к вертолетам, еще вращающим винтами. Евдокия, на мгновение замешкавшись, направилась следом за ним.

А на следующую ночь начались тренировки, показавшие полную неготовность к боевым действиям. Полной ерундой оказалось предложение каких-то тыловых гениев инициировать подрывы ОДАБов эрэсами. Может быть, днем в идеальных условиях на однотипных машинах это и было возможно, то вот ночью, да еще и с У-2 выходить на штурмовку после вертолета. Слишком большой разброс был у эрэсов, слишком согласованно надо было заходить на цель. Не реально. Евдокия попыталась выпустить ракеты с малой высоты. Снизившись до 150 метров, дала залп и резко отвернула в сторону. Мощный толчок от взрыва едва не перевернул самолет, бросив его в землю. Только чудо и мастерство спасли ее от катастрофы. Попытались заменить эрэсы на ФАБ-50, получилось еще хуже, если бомбить с высоты более 500 метров, попадание в 30-метровое облако могло получиться только случайно, а спускаться ниже было просто опасно. Пришлось докладывать в Ставку о провале испытаний и выслушивать много интересного о себе и своих подчиненных. В конце концов, Сашка вспылил и ответил, что пусть промышленность научится делать нормальные боеприпасы, а не рассчитывает, что девчонки будут своими жизнями расплачиваться за их нежелание работать. И если вопрос стоит именно так, то он Стаин, готов сам лично спрыгнуть с эрэсам в руках на цель, но людей губить не даст. На том конце раздалось тяжелое дыхание Сталина и глухой голос с сильным акцентом: