Тяжело в учении, легко в бою (СИ) - Лифановский Дмитрий - Страница 14

— Ну и, наконец, Ваня, Витя и Игорь, — Мехлис посмотрел на братьев и их друга. В декабре, во время обхода по заданию райкома комсомола своего района, с целю проверки соблюдения режима светомаскировки, ребята зашли в один из подъездов. Что уж им там понадобилось, история умалчивает, — Лев Захарович с хитрой ухмылкой посмотрел на потупившихся парней. Не то чтоб им было стыдно, просто в подъезд они зашли, незначительно отклонившись от маршрута патрулирования, чтобы покурить стыренные Игорем у отца папиросы. — Поднимаясь наверх, Игорь услышал из-за одной из дверей очень знакомый звук работающего стеклографа[i]. Ведь отец у Игоря служит в типографии и как работает типографское оборудование, парень наблюдал много раз. Но что печатают на стеклографе в обычной квартире? Решение приняли быстро. Игорь кинулся за милицейским патрулем, а братья остались следить за странной квартирой. Верно я говорю, так было? — Мехлис посмотрел на ребят и, дождавшись их кивка, продолжил: — Патруль пришел быстро. Постучались в квартиру, никто не ответил. Тогда милиционеры начали ломать дверь, а ребят выгнали на улицу.

При этих словах парни переглянулись. То, что их тогда милиционеры послали в грубой форме, чтобы не мешали работать, было очень обидно. Ведь квартиру эту нашли они. И они имели право знать, как все закончится. Но видимо сотрудники милиции считали иначе. А Лев Захарович смотрел на ребят с улыбкой, словно читая все их мысли:

— И правильно сделали! Задерживать преступников и диверсантов это их работа, а не ваша! Только вот выйдя на улицу, ребята увидели, как один из милиционеров ведет борьбу с каким-то мужчиной. Не раздумывая, они бросились на помощь сотруднику милиции и помогли скрутить фашистского пособника, печатавшего в квартире листовки, порочащие Советскую власть и Советское правительство. За это ребята были удостоены благодарности от Начальника Управления рабоче-крестьянской милиции города Москвы товарища Романченко. Увидев удивление на лицах девушек и Коли Литвинова, Мехлис пояснил: — А молчали парни, потому что их попросили об этом. А ведь хотелось похвастаться? — Лев Захарович, прищурив глаз, посмотрел на братьев и Игоря.

— Хотелось, товарищ Мехлис, — согласились парни.

— Но вы сумели себя сдержать. Так что, ребята, все вы тут совершенно не случайно. Вы доказали, что достойны нашего доверия. Но этого мало. Завтра вы принесете Военную Присягу. Клятву трудовому народу, стране и правительству защищать нашу Советскую Родину до последней капли крови. Это великая честь и почетная обязанность и священный долг каждого гражданина Советского Союза, ребята. Нарушение же Присяги самое тяжкое злодеяние и карается по всей строгости нашего Закона, — Мехлис строго обвел взглядом каждого из сидящих перед ним молодых ребят. — Вступая в ряды нашей армии, вы становитесь в один строй с теми бойцами и командирами, которые героически бьются за нашу страну с подлыми захватчиками. Враг отброшен от Москвы, но еще очень силен. И чтобы разбить его окончательно, загнать в логово, откуда он выполз и отрубить голову злобному фашистскому зверю придется приложить не мало сил и умений! И вашей основной задачей сейчас будет неукоснительно следовать Ленинскому лозунгу: «Учиться, учиться и еще раз учиться военному делу настоящим образом!» Гибнущие на фронтах красноармейцы и командиры ценой своих жизней дают вам время на это обучение! И каждое мгновение потраченное вами зря, это чья-то напрасная отданная жизнь! Помните об этом всегда! У вас будут лучшие в мире учителя, лучшие пособия, лучшая техника. Вам очень повезло, ребята, — голос Мехлиса с пафосного сменился на проникновенный, — воспользуйтесь своим шансом. Это все, что я хотел вам сказать. Может, есть какие-то вопросы?

— Товарищ Мехлис, — подал голос Ванька, самый бесшабашных из всех присутствующих ребят, — а Сашка, он кто?

Взгляд Льва Захаровича стал строгим:

— А вот кто такой товарищ лейтенант государственной безопасности Стаин, — звание он выделил голосом особо, сразу показывая ребятам, что Сашка остался в прошлом, теперь есть только командир, их непосредственный воинский начальник — вы узнаете завтра. Обещаю.

Пустой зал столовой, только по центру одинокий стол, застеленный кумачовой скатертью, и рядом с ним стоят бойцы НКВД знаменной группы и командиры. Товарищи Мехлис, Стаин, Никифоров. И папа! Ее родной, любимый папка! Не обманули тогда глаза, вертолет встречал именно он. Вот, значит, где он пропадает! А они-то с мамой думают, что в тылу у немцев! И не пишет! Правда, он вчера во время короткой встречи объяснил, что с этой базы письма идут долго. Но все равно, мог бы и почаще писать! Хотя, ерунда это! Главное жив! А самое главное, что он здесь, на принятии ей Присяги. Как же она мечтала об этом дне! Как стремилась к нему! А наступил он вот так неожиданно! Наконец командиры повернулись к строю и вышедший вперед лейтенант госбезопасности Стаин скомандовал:

— Курс, раааавняяяясь! Смииирн-а! Рааавение на середину!

Все вытянулись, поедая глазами начальство. Принимающие Присягу стояли на два шага впереди общего строя. Этот момент вчера Никифоров со Стаиным, меняясь, отрабатывали с курсантами отдельно, не желая ударить в грязь лицом перед Начальником ГлавПУРа. Ребята и не думали, что их молчаливый, спокойный одноклассник может быть таким зверем. Гонял он их, не щадя. И не только их, но и курсанток после занятий. Из-за этого и с папой получилось поговорить, только улучив минутку, когда командиры отвлеклись по каким-то своим вопросам. Ничего еще успеют пообщаться сегодня вечером. Папа обещал прийти на праздничный ужин.

— Здравствуйте, товарищи курсанты!

— Здравствуйте, товарищ Заместитель Начальника училища.

— Сегодня наши товарищи принимают Военную Присягу. Это великая честь и великая ответственность, — речь Сашке помогал готовить Лев Захарович, сам парень обошелся бы и более простыми словами, — Советская Родина, весь наш народ доверяют вам самое дорогое, что у нас есть, защиту свободы и независимости нашего Государства, первого в мире государства рабочих и крестьян! Сейчас очень тяжелое время для нашей Родины. Идет война, — Сашка посмотрел на своих одноклассников. Что-то изменилось в них со вчерашнего дня. Сейчас перед ним стояли не школьники, а бойцы. Молодые, необученные, но готовые в любой момент отдать свою жизнь за Родину, за Советское государство. Выполнить любой приказ. Приказ, который придется отдавать ему. И возможно кто-то из них погибнет. И это было страшно. Но в то же время именно сейчас, говоря свою речь, он остро почувствовал свое сродство с этими ребятами. Голос его дрогнул, слегка сорвавшись. — Это страшная война, ребята. Война за само существование народов нашей Великой страны. И от нас с вами зависит, когда закончится эта война. Где вопрос не стоит. Я знаю точно, что это будет в Берлине! И возможно кто-то из вас, вбив последний гвоздь в крышку гроба фашисткой гадины, водрузит наше Победное Красное знамя на поверженном Рейхстаге. Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!

Он замолчал. В помещении воцарилась мертвая тишина. Неслышно было даже шороха обмундирования. И вдруг, позади Сашки раздался выкрик Мехлиса, от которого парень вздрогул:

— Ура, товарищи!

— Урррааа! Урраааа! Урррааа! — дружно ответили комиссару курсанты. Глаза их горели фанатичным блеском. Казалось, прикажи им сейчас Сашка и они голыми руками, зубами пойдут рвать немцев, пока не погибнут или не дойдут до того самого Рейхстага. Такой реакции на свою речь он явно не ожидал. Сашка растерянно оглянулся на Мехлиса. И к своему удивлению точно такой же фанатичный огонь увидел и у него в глазах. И у Волкова… И у Никифорова… И у бойцов НКВД знаменной группы… Дождавшись, когда крики «Ура» стихнут, он продолжил:

— А сейчас, курсант Бунин Игорь Николаевич!

— Я!

— Для принятия Военной Присяги ко мне!

Игорь шагнул из строя. Его бледное лицо от волнения покрылось красными пятнами. Четким строевым шагом, подойдя к столу, он взял подрагивающими руками папку с текстом Присяги и, повернувшись лицом к строю, срывающимся голосом начал читать: