Пламенный клинок - Вудинг Крис - Страница 61

— Бабах! — выкрикнул Кейд.

Гаррик холодно взглянул на Арена и отвернулся, вновь утратив интерес.

— Удивительно! — воскликнул Осман. — До меня доходили слухи об оружии, которое превращает воздух в огонь, о жутком изобретении ксуланских химеристов. Я думал, это невозможно, но теперь я не столь уверен. Подумать только, вы столкнулись с такой опасностью и уцелели!

— Я чуть не погиб. Спасибо Арену, что я вообще выжил.

И Кейд поведал, как Арен спас его, вытащив на себе из рудника, как спланировал побег и вдохнул в них стремление к свободе. Рассказал о встречах Арена с Эйфанном, а затем наконец-то удостоился упоминания и Граб — с полным мешком мертвых ворон. Граб замахал руками и горько посетовал, что его держали в неведении. Потом Кейд рассказал о столкновении с картанианским пиратом Рафой и о том, как Арен его одолел.

Арен сомневался, стоит ли им делиться своей историей с людьми, которым он не доверял, но у Кейда получалось очень здорово, и Арена он представил в таком выгодном свете, что остальные поглядывали на него с восхищением.

Они шагали вперед всю первую половину утра. Двигался отряд медленно из-за Вики — она еще хромала — и Арена, который быстро уставал, так что иногда Грабу приходилось тащить его на закорках. Кругом царили уныние и безмолвие, как и описывал Кейд, но никаких призраков Арен не видел, а прокладывать путь по здешним лабиринтам оказалось не так уж и сложно. Помогала им Вика, тут и там находившая отметки, которые без нее они проглядели бы: друидские знаки, оставленные Поллой.

К середине утра они добрались до молочно-белого каменного моста, ведущего на средний остров. По всей протяженности моста располагались окна, формой напоминающие распахнутые веера; сквозь них открывался вид на узкий проток, зажатый между утесами.

— Что я говорил? — торжествующе обратился Гаррик к Килю. — Мы выберемся отсюда к ночи, если поторопимся.

— Тогда нам и впрямь стоит поторопиться, — сказала Вика, и все поняли, о чем она думает. Вскоре они продолжили путь.

На главном острове Скавенгарда прямые переходы сменились извилистыми, и Вика потеряла из виду друидские знаки, оставленные Поллой. Путники раз за разом сбивались с дороги и беспомощно блуждали по усыпанным каменным крошевом залам и высоким гулким лестницам. Иногда они сворачивали в мрачные коридоры, ведущие в самое сердце каменного острова, — в одних были прорублены затейливые световые колодцы, в других стояла полная темнота. Тогда приходилось зажигать фонари, в мерцании которых замок приобретал новые зловещие черты. Каждый раз, выбравшись из темноты, путники испытывали облегчение, но сразу понимали, что время уже более позднее, чем им казалось, а двигаются они в неверном направлении.

— Видите? — сказал Кейд. — Не так-то просто отсюда выбраться!

— И правда, — с подозрением промолвила Вика. — Однако, до сих пор все шло довольно гладко.

— Ты о чем? — спросил ее Киль.

— Просто размышляю вслух, — ответила она и приняла такой мрачный и задумчивый вид, что даже Кейд погрузился в молчание.

Несмотря на всю тщетность блужданий и постоянное беспокойство, многое в Скавенгарде удивляло Арена. Подобный размах строительства сегодня казался недостижимым. Переходы, широкие, будто улицы, диковинные изваяния среди полуразрушенных колонн, высокие акведуки, изящные, словно паутина. Ни кроданский храм в Шол-Пойнте, ни росписи, которые Арен видел в императорском дворце в Фальконс-Риче, даже близко не достигали такого уровня. А ведь это все создано предками Арена. Было ли у кроданцев что-нибудь похожее?

Они остановились перекусить в обширном помещении с куполом, изображавшим небесную сферу, яркий солнечный свет проливался сквозь проделанное в крыше отверстие с зубчатыми краями. Над головой у них висели объемные модели трех планет и их спутников. Исполинская Кальва; Tea, на которой обитали они сами, с двумя лунами, Лиссой и Тантерой; между ними — испещренная полосами Вальта. Четвертая планета, Эльве, лежала раздавленная на полу среди обвалившихся каменных плит; стержень, на котором она держалась, погнулся и искорежился от упавших на него обломков. Когда-то все это сооружение двигалось, и планеты вращались вокруг солнца.

— Почему их всего четыре? — удивился Кейд.

— Еще две открыли уже после падения Второй империи, — рассеянно ответил Арен. — Когда построили обсерваторию в Гласском университете.

— Они думали, что планет всего четыре? — фыркнул Кейд. — Значит, они были не такими уж умными.

— Скарлы говорят, что планет семь — там, среди большой тьмы, — вставил Граб.

— Ты о чем-то задумалась, Вика, — заметил Гаррик, усевшись под куполом и пережевывая свою скудную трапезу. — Скажешь что-нибудь?

— Я боюсь этого места, — ответила она. — Боюсь, что оно пытается нас задержать.

— Стены как стены, — произнес Осман. — Они не передвинутся, чтобы преградить нам путь.

— Нет, конечно, — сказала Вика. — И все же мы не сумеем пробраться мимо.

— Ты можешь что-нибудь предпринять? — спросил Гаррик.

— Не осмелюсь, пока не возникнет крайняя нужда. Меня вымотало бегство от страхоносцев. Но мы отсюда не выберемся, пока не придет ночь. Теперь я это поняла.

— Тогда пусть приходит, а мы посмотрим, что придет вместе с ней, — сказал Гаррик. — Я не боюсь пустых россказней.

Вика промолчала.

Они двинулись дальше. Остаток дня миновал так быстро, что вечер наступил неожиданно. Стало ясно, что сегодня они не доберутся даже до третьего острова, не говоря уже о том, чтобы отыскать путь наружу. Смутное беспокойство неуклонно возрастало, и рассказ Кейда о призрачных фигурах казался теперь не столь фантастичным.

Вскоре они оказались у подножия древней лестницы, ведущей к окованным железом дверям, поверхность которых испещряли запутанные символы. Среди них, предостерегающе выставив ладони скорчились сторожевые демоны. Колонны по обеим сторонам дверей покрывала резьба, изображающая пернатых змееголовых людей с копьями на изготовку.

— Похоже, кто-то не любит гостей, — заметил Кейд.

— Значит, нам туда, — сказал Гаррик. Он потянулся к дверям, но Вика положила руку ему на плечо:

— Подожди. Тут не обошлось без заклятия. — Скирда гортанно зарычала, ее шерсть встала дыбом. — Пусти меня.

Она приблизилась к дверям, оглядела их, легонько прикоснулась кончиками пальцев. Ничего не произошло. Тогда она передала посох Килю и приложилась к дверям обеими ладонями, а потом и щекой. Закрыла глаза, словно прислушиваясь к биению сердца.

— Сейчас у меня не хватает сил, чтобы разгадать это заклятие, — призналась она, — но вряд ли оно причинит нам вред. Как и сила, оберегающая ворота, оно призвано противодействовать чему-то другому.

Она решительно толкнула двери. Они беззвучно растворились.

Арен почувствовал, как все переменилось, едва они переступили порог. Они как будто прошли через незримую завесу. В коридорах Скавенгарда стояла ноющая пустота, холодный воздух казался хрупким и ломким, словно схваченный морозцем, а здесь атмосфера была плотная и гнетущая.

В зале было девять углов; по одному для каждого из Воплощений, как предположил Арен. Вверху стены сужались, образуя конус с многочисленными овальными окошками. Арен решил, что раньше здесь располагалось тайное святилище или алхимическая лаборатория, а может, то и другое сразу. Сначала его взор обратился к кругу на полу — кольцу из серебряных насечек и отметок, нанесенных на каменные плиты. С непреодолимой силой они приковали взгляд, но вскоре у Арена разболелась голова, и он отвернулся.

Остальную часть залы загромождали всякие приспособления — например, сломанный перегонный куб и тигель среди груды медных дистилляционных трубок.

Рядом лежали орудия, явно предназначенные для убийства и пыток. Арен увидел хирургический стол, заржавленные лезвия, крючья для раздирания плоти, сосуды для бальзамирования. Возле одной из стен стоял жуткий саркофаг из металла, слоновой кости и обсидиана. Он был выполнен в виде клыкастого многоглазого паука, чьи лапы переплетались, образуя решетку; Арен заглянул внутрь и увидел длинные иглоподобные лезвия, расположенные под разными углами.