Пламенный клинок - Вудинг Крис - Страница 152

Перед дверью на табурете со скучающим видом сидел одинокий стражник. При виде нежданных гостей он вылупил глаза, вскочил и обнажил меч. Арен хотел было уговорить его сдаться, но Фен выстрелила, угодив солдату прямо в глаз.

— Он мог бы сдаться! — воскликнул Арен.

— Он стоял у нас на пути, — холодно ответила Фен. — К тому же он кроданец.

Арен не стал затевать спора. Пожалуй, наивно воздерживаться от убийств, занимаясь таким опасным делом, как свержение захватчиков, но не все кроданцы несут вину за преступления своих господ. Смерть этого бедолаги выглядела бессмысленной.

— Вот и славно, что Грабу не пришлось самому разбираться с часовым, — сказал скарл, возникнув из темноты у них за спиной.

Кейд подпрыгнул от неожиданности.

— О боги, у меня чуть сердце не остановилось, проныра ты этакий! — сердито рявкнул он. — Что это тебе на щеку налипло? Жареное мясо? Ты ел?

Вместо ответа Граб снял со щеки мясной ошметок, отправил его в рот и причмокнул губами.

— А ключ ты раздобыл? — нетерпеливо спросила Орика.

Граб показал золотой медальон на цепочке.

— Это он и есть, — объявил Граб, не дожидаясь недоуменных вопросов. — Верьте Грабу.

— Вот уж не думал, что услышу эти два слова вместе, — сказал Кейд и хлопнул в ладоши. — Ну, кто хочет увидеть, что там за дверью?

Дверь в сокровищницу вообще мало напоминала дверь. Ручки не было. Сама дверь представляла собой металлическую плиту в восемь футов высотой и пять шириной с колоннами по бокам и выгравированной на ней историей Томаса, Товена и безумных огров. Товен сражался с двумя неуклюжими страшилищами — на примитивных лицах зияли разинутые пасти, черты угловатые, в излюбленном кроданцами геометрическом стиле. Позади стоял Томас, воздев руку и читая проповедь по книге. Согласно этой истории, Томас усмирил яростных огров, сообщив им слово Вышнего, и они кротко отправились распространять его учение среди своего народа. Арен сомневался в достоверности этого предания. Из огров состояли могучие ударные отряды войск элару, своей дикой яростью они могли посрамить даже урдов, а к религиозным исканиям склонности не имели.

— Пожалуй, я ожидал чего-нибудь повнушительнее, — заметил Кейд, нерешительно оглядывая дверь. Фонарь отбрасывал отсветы на изображения, и фигуры словно двигались.

Арен перешагнул через тело часового.

— Когда будешь слагать сказание о наших подвигах, можешь сделать дверь любого размера.

— Ну нет, — возразил Кейд. — Я расскажу все как было. Незачем преувеличивать. — Он нахмурился: — Ой, посередине кусочка не хватает.

Арен пригляделся и среди конечностей огров увидел круглую впадину со множеством мелких углублений, образующих причудливый узор.

— Граб? — позвал Арен. — Ты раздобыл ключ, тебе и подобает открыть дверь.

— На медальоне кровь, — заметила Вика, когда скарл подошел к двери.

Граб фыркнул:

— Последний владелец не хотел его отдавать.

Он повертел медальон в руках и разделил его на два диска, у одного из которых с внутренней стороны выступал ряд зубцов. Скарл приложил зубцы к углублениям, надавил кончиками пальцев, повернул диск, и все услышали, как внутри щелкнул замок.

Скарл развернулся и с важностью поклонился.

— А теперь Граб принимает поздравления и похвалы, — провоз гласил он.

— Во имя Принн, как ты узнал, что это ключ от сокровищницы? — изумленно спросила Орика.

— Дело в том, что Граб гений, — как бы невзначай бросил тот.

Они оттащили тело часового с дороги. Харод толкнул дверь, но безуспешно, а потом обнаружил рукоятки, хитроумно вделанные в изображения. Взявшись за них, он медленно потянул дверь на себя. Арен в предвкушении сжал кулаки, и его захлестнула волна злобного торжества.

«Ты был неправ, Гаррик. Мы сумели. Мы добрались!»

Как только дверь отворилась, Скирда прошмыгнула внутрь. Остальные с осторожностью последовали за ней, подняв фонари, чтобы разогнать темноту. Они попали в круглое помещение, вдоль края которого располагались ниши с колоннами по бокам. Как и ведущая в него дверь, оно оказалось неожиданно маленьким. Арен воображал себе громадное хранилище, но сокровищница была скромной и непритязательной, со стенами из серого камня.

Все принялись исследовать темные углы. Глаза Граба загорелись алчностью, когда свет фонаря упал на сокровища принца, размещенные в нишах: доспех из ведьмовского железа, драгоценное ожерелье в стеклянной витрине. Также там имелась рукописная копия Деяний Томаса и Товена в переплете с золотыми застежками и эмблемой Святейших: книга и меч, выделанные из серебра и украшенные кроваво-красным рубином. Там были и всякие диковины из дальних стран: изящные ларцы для хранения мощей, череп гнавла в янтарной оправе, балахон из переливчатой чешуи неведомых рыб.

Но из всех этих сокровищ взгляд Арена притягивало лишь одно. На пьедестале, рядом с ножнами синего шелка, лежал Пламенный Клинок.

У Арена перехватило дух. Что бы ни говорили сказания, он считал Пламенный Клинок просто символом, который способен сплотить разобщенный народ. Исходившая от меча притягательная сила оказалась для него полной неожиданностью. Арен почтительно приблизился к Пламенному Клинку, размышляя, имеет ли право его взять. Казалось, даже Граб исполнился благоговения, на время позабыв привычку хватать все, до чего дотянутся руки.

Эфес Пламенного Клинка, выкованный из гладкого ведьмовского железа, был сработан с безупречным мастерством. Навершие украшала надпись на древнеоссианском языке, в нынешнее время позабытом всеми, кроме ученых. Рукоять была обтянута черной кожей, а поперечина изображала два водных потока, сливавшихся у пяты клинка. Но больше всего завораживало само лезвие из чистого пламениума, редчайшего из металлов. В свете фонаря оно отбрасывало грозные багровые отблески, похожие на отсветы угасающего огня, и в груди у Арена словно занялось пламя.

Все вело его сюда: гибель отца, побег из лагеря в Саллерс-Блаффе, переход через Скавенгард и дальнейшие злоключения. Он закалился, подобно мечу; сумел пробраться в сокровищницу Хаммерхольта и найти Пламенный Клинок. Гаррик заронил ему в голову мысль, которую Арен претворил в действительность. Пламенный Клинок звал его к себе, и он явился на зов.

Арен обхватил рукоятку ладонью и поднял меч. Пусть тот заключал в себе тяжесть столетий, но на вес оказался невероятно легким. Сказания говорили правду: теперь Арен не сомневался, что этот меч вдохновит соплеменников. Достаточно просто его увидеть, чтобы в это поверить.

Арен так увлекся, что поначалу не заметил, как зудит ладонь. Лишь когда жжение сделалось невыносимым, юноша оторвал взгляд от Пламенного Клинка, и его радость сменилась ужасом. По руке, в которой он держал меч, расползались волдыри. Они набухали и лопались, сочась гноем, а под треснувшей кожей шевелились белые черви. Арен отшатнулся от пьедестала, еще сжимая в руке Пламенный Клинок, и тут новая боль пронзила ему голову. Он прижал ладонь к затылку, и от черепа внезапно отделился клок волос.

Хранилище наполнилось криками. Арен развернулся и увидел, что его спутники тоже отчаянно ощупывают кожу, выпучив глаза от ужаса. На теле никаких видимых отметин не было, но всех будто поразил тот же самый кошмарный недуг, что и Арена. Он попытался заговорить, но язык распух, а глаза переполнились слезами.

И тогда в дверях появились они: две фигуры, которые Арен надеялся никогда больше не увидеть. Клиссен — очкастый, источающий холодную злобу. И Тлен — затянутый в ремни, с изогнутым луком в руке и маской из мертвой кожи на лице. Позади них теснилось с полдюжины Железных Стражей.

Пламенный Клинок выпал из руки Арена, громко звякнув о каменный пол, а самого его скрутила такая судорога, что он рухнул на колени. Все они были беспомощны; даже Скирда корчилась на полу, кусая себя за бока. То была работа страхоносцев! Но от этого знания легче не становилось.

— Арен из Шол-Пойнта, — произнес Клиссен. — Вот так встреча.