Пламенный клинок - Вудинг Крис - Страница 10

— Мое разрешение на проезд позволяло передвигаться только по определенным дорогам, а когда мы пытались обойти стороной весь этот хаос вокруг Солт-Форка, то сбились с пути и нарвались на одного особенно… усердного чиновника.

Кун на мгновение перестал уплетать пироги и сыр и с отвращением фыркнул. Арен заметил, что к фруктам брунландец даже не притронулся, будто к отраве. Был он коренастый, лохматый и темноволосый, выглядел потрепанно, а за трапезой опасливо горбился над каждым куском, словно защищая добычу от неведомых посягателей.

Рэндилл слегка улыбнулся.

— Этот ревнитель порядка держал нас под замком, покуда мы не послали весточку нужным людям и не выбрались на свободу.

— Вас посадили под замок? — ужаснулся Арен. Теперь он чувствовал себя виноватым, что вообще завел этот разговор. Неудивительно, что вестей не было!

— Он просто исполнял свой долг, — пожал плечами Рэндилл.

— Чернильные души, — пробурчал Кун. — Куда катится мир? В прежние времена можно было проехать по всей Оссии от края до края, и никаких бумажек не требовалось. Когда-то клинок и отвага разрешали любые разногласия, а нынче побеждает тот, кто поизворотливее соврет в зале суда. Раньше достаточно было поклясться, и тебе верили на слово, но честь осталась в прошлом, а ее место заняла всякая писанина.

— Хватит! — воскликнул магистр Орик. — Вам, брунландцам, необходима твердая рука. До нашего прихода вы даже не умели прокладывать сносные дороги!

Рэндилл опустил ладонь Куну на плечо, прежде чем тот успел ответить резкостью.

— Прости моего друга, магистр Орик, — сказал он. — Это проклятие брунландцев — говорить напрямик.

— Верно, — кивнул Кун. — Мы так и не выучились искусству держать язык за зубами, дабы не огорчать наших господ.

Наступило неловкое молчание. Рэндилл устремил на Куна тяжелый взгляд. Брунландец вытерпел, сколько мог, а потом уставился в тарелку.

— В любом случае, — сказал Рэндилл, довольный, что его авторитет возымел действие, — беды Солт-Форка позади, мятеж подавлен. Порадуемся же этому.

И Арен радовался. Ему было неловко видеть тайное воодушевление на лицах соплеменников, когда те говорили о Солт-Форке и Серых Плащах. Его возмущали их изменнические настроения. Но теперь он понимал, что волноваться не стоило: оссиане тешились пустыми надеждами. Мечтали о государственном перевороте, однако не желали ради него поступаться собственными удобствами, ожидая, что кровь за них прольют другие.

— Расскажите, что тут произошло без меня, — продолжил Рэндилл, пытаясь оживить беседу и разрядить обстановку.

— Арен только что обыграл в башни магистра Фассена, — ответила нянюшка Альса, лукаво взглянув на своего подопечного.

— Неужели? — обрадовался Рэндилл. — А я думал, старый хрыч непобедим!

Магистр Фассен нахохлился, пригладил бакенбарды и повторил вполголоса:

— Старый хрыч?

— Как тебе удалось? — спросил Рэндилл у сына.

— В сущности, победой я обязан магистру Орику, — ответил тот. Магистр Орик удивленно поднял взгляд от стакана с бренди. — Чтобы одолеть противника, надо первым делом его понять.

— Ах, ну да, — подтвердил магистр Орик, хоть и слегка смутился. — Так и есть.

— Странная мысль — наставлять мальчика уму-разуму на уроке фехтования, — заметил магистр Фассен, — когда основная задача — пронзить предмет своего внимания куском отточенной стали. — По его тону было ясно, как он относится к боевым искусствам.

— Не только! — возразил магистр Орик. — Важно разглядеть, что за человек перед тобой. Люди — не просто враги или друзья, неприятели или союзники. Противник тебя ненавидит? Тогда жди глубоких выпадов и резких атак. Он защищает семью? Значит, будет или осторожничать, или драться чересчур отчаянно. Ищет смерти или, наоборот, боится ее? Познай его сердце, и твоему клинку будет легче добраться до цели.

— Полагаю, тебе не пришлось пронзать сердце магистру Фассену, чтобы выиграть? — обратился Рэндилл к Арену. — Такая победа далась бы слишком дешево.

— Не пришлось! — выпалил магистр Фассен. Он чувствовал, что над ним подтрунивают, и его самолюбие страдало.

— Магистр Фассен гнушается неучами и презирает лентяев и ротозеев, — пояснил Арен. — Три предыдущие игры я провалил нарочно, чтобы он счел меня слабым противником. — Он понимал, что продолжать не следует, но остановиться уже не мог. — И в конце концов сам разленился и утерял бдительность.

— Ну это уже слишком! — вскричал магистр Фассен, побагровев. Рэндилл разразился хохотом, магистр Орик поперхнулся сигарным дымом, и даже нянюшка Альса украдкой улыбнулась.

— Эта способность у тебя от матери, — заявил Рэндилл сыну. — Она умела видеть людей насквозь, понимала, чем их пронять. Один взгляд — и она знала человека как облупленного.

— Лучше бы Арен проявлял свои дарования в учебе, — пробурчал магистр Фассен.

Пока они беседовали, в столовую проскользнул слуга и, наклонившись к хозяину, что-то шепнул ему на ухо.

— Разумеется. Пусть войдут, — сказал Рэндилл.

Слуга махнул рукой, и в дверь вошли повар с мальчишкой-подручным.

— Просим извинения за беспокойство, — начал повар, — но этот мальчуган узнал кое-что важное. Давай, Мотт, повтори свой рассказ.

— Я ходил в город за беконом, — затараторил Мотт. — Был на площади, и тут прискакал всадник, разодетый в пух и прах. Объявил, что он императорский посланец и что их разослали во все концы сообщить добрую весть! — Он остановился и перевел дыхание, с волнением ожидая реакции слушателей.

Повар ущипнул его за ухо:

— И какую?

Мотт сообразил, что саму добрую весть он еще не поведал, и торжественно объявил:

— Будет королевская свадьба! Принц Оттико берет в жены принцессу Соррель из Харрии, и произойдет это меньше чем через пять месяцев, в последний день меднолиста. То есть дейтуса, — поспешно добавил он, задним числом вспомнив, что месяцы полагается называть по-кродански.

— Ура! — вскричал магистр Орик, вскакивая с места. — Пью за это! — И высоко поднял стакан с бренди, призывая прочих присоединиться к ликованию.

— Какие чудесные новости! — захлопала в ладоши нянюшка Альса.

— И это еще не все! — продолжал Мотт. — По случаю свадьбы принца Оттико сделают лордом-протектором Оссии! Император вручит ему Пламенный Клинок! Спустя тридцать лет Пламенный Клинок вернется в Оссию!

Арен выпрямился в кресле. Всю жизнь он поднимал на смех россказни и суеверия, окружавшие Пламенный Клинок, но мысль о славном мече неизменно волновала душу. Ведь тот считался символом Оссии, и Арен волей-неволей ощущал его значимость.

— Уже тридцать лет прошло? — безучастно промолвил Рэндилл. Взгляд у него был отсутствующий, хотя известие поразило его, как и сына. — Да-да, верно. Тридцать лет с тех пор, как пала королева Алиссандра. Как быстро летит время.

— Тридцать лет, — угрюмо бросил Кун. — И вот Пламенный Клинок возвращается, но в руках кроданца.

— Хотя бы так, Кун, — устало ответил Рэндилл. — Хотя бы так.

Он поднялся на ноги. Магистр Орик по-прежнему стоял со стаканом, рука у него дрожала, но выпить в одиночку или сесть обратно он не мог, не уронив себя в глазах присутствующих. Рэндилл тоже поднял кубок. Остальные встали и последовали его примеру; все, кроме Куна, который упрямо остался сидеть.

— За королевское бракосочетание, — произнес Рэндилл, и все выпили. Магистр Орик проглотил бренди с явным облегчением. — А теперь прошу меня извинить. Я устал с дороги, и меня призывает горячая ванна.

Все попрощались, и Рэндилл вышел из залы, мимоходом рассеянно потрепав сына по голове. Арен проводил отца взглядом, заметив, как тот озабоченно нахмурился.

Магистр Орик плеснул в стакан еще бренди и снова поднялся, уже слегка пошатываясь.

— За здравие нашего доброго принца Оттико! — проговорил он заплетающимся языком.

— Да сядь уже! — рявкнул магистр Фассен.

ГЛАВА 6

После ванны Рэндилл удалился в кабинет заниматься бумажными делами. Вскоре Арен направился туда с подносом, на котором стояли два хрустальных бокала и серебряный кувшин со сладким золотистым вином.