Петр Романов. Второй шанс (СИ) - "shellina" - Страница 16

— Ах, да... — он почесал висок. — Ну, я немного увлекся, бывает.

— Что случилось в нашем случае?

— Ты меня убил. Причем далеко не виртуально, а это больно, между прочим, — он стал предельно серьезен. — Так получилось, что я теперь живу, пусть и в Зазеркалье, пока живешь ты. Слова про одно сердце на двоих — это не метафора. А мне, знаешь ли, подыхать неохота. По тебе же видно, что ты хоть и круче, чем эта моль на складе китайской синтетики, в которую тебя волею блондинистой дуры зашвырнуло, но в местных реалиях почти не шаришь. Память донора — это конечно решает полдела, но... сам понимаешь. Еще и соревнования эти. Там жесть такая иной раз попадается, просто писец.

— Не понимаю, — я замотал головой. — Причем здесь писец?

— Вот о чем я говорю! То, что тебя еще не вычислили, это случайность, и то, лишь благодаря тому, что лошарик, в чьем теле ты пребываешь, только сеструхе по сути и нужен...

— Надо же, от мира к миру ничего в моей судьбе не меняется, — я горько усмехнулся.

— Вот только нюни не надо разводить, ладно? Если тебя это успокоит, то я со своей Наташкой даже по праздникам редко вижусь, хм, виделся. Поэтому твоя теория, выраженная в самобичевании, не стоит и выведенного яйца. Вздохни глубже, успокойся, представь лужайку полную овечек и соберись уже, тряпка! — внезапно закричал он, чем действительно привел меня в чувство. Удовлетворенно кивнув, он продолжил говорить спокойным тоном. — Тебе еще соревнования пережить нужно, да и мне заодно. Я тут подумал, и, в общем, предлагаю сделку.

— Какую сделку? — я снова нахмурился.

— Ты мне выделяешь небольшой участок в своей башке, и я оттуда смогу тебе помогать...

— Ах, ты, вошь изуверская! Одержимым меня сделать хочешь? — я аж задрожал от ярости.

— Ну, бесноватый ты уже и без подселений различных сущностей, — Петр смотрел на меня задумчиво. — Пойми, мне невыгодно, чтобы ты окочурился на первом же скачке. И я действительно во многом смогу помочь. Хотя бы добрым советом. Ну же решайся. Ты меня не будешь чувствовать, всего лишь голос в голове...

— Да ты спятил, не иначе...

— В отличие от одержимых и просто психов ты будешь прекрасно знать, что этот голос — это я. Будешь считать меня постоянно вставленным в ухо наушником с координатором на том конце. Я же не смогу ни на что повлиять физически. К тому же, ты сам придумаешь и внесешь все необходимые дополнения. Ну же, решайся.

— Да пошел ты...

— Петька, не будь идиотом, — он всплеснул руками. — Ты уже был тем, кого имели все, кому не лень. Неужели и здесь хочешь утерянное знамя лошары подхватить? Я же говорю, ты сам все сделаешь. Ну, хотя бы попытайся, мать твою! Пойдем в библиотеку, я скажу, какие книги нужно будет посмотреть. Сам увидишь, что к чему. И все сноски мелким шрифтом прочитаешь, а потом примешь решение. Как альтернатива — всегда лицезреть меня в любой отражающей поверхности.

— Ну... хорошо, — после минутной паузы произнес я, пребывая в жутких сомнениях. Но помощь мне, как ни крути, была необходима. — И как мне пройти в библиотеку?

— А я знаю? У тебя вон устав школы под койкой валяется. Давай хоть с него начнем знакомиться со здешними реалиями, — я хлопнул себя по лбу. Ну конечно, устав. Как я мог про него забыть? Подойдя к кровати, я вытащил книгу, а Петр, тем временем, добавил. — Ты бы какое-нибудь зеркало небольшое нашел, что ли. И не волнуйся, меня можешь слышать и видеть только ты. Просто не отвечай мне вслух, а то за психа подпишут. И не рекомендую профессуре твоей обо мне рассказывать, такое редко случается в вашем мире, поэтому тебя разберут по винтикам на опыты. В общем, мысленно отвечай. Давай уже посмотрим устав и пойдем в библиотеку, — он хмыкнул, я же, не найдя маленького зеркала, решил, что зайду в комнату сестры, она на третьем этаже живет в комнате триста пятнадцать, это я узнал случайно вчера у Клыковой. Точнее, она мне выпалила, что надо бы Наташку предупредить, чтобы она меня на бешенство проверила. Вот так про номер ее комнаты я и узнал. Так как зеркала дамского у меня не было, я сел напротив зеркальной двери шкафа и раскрыл книгу так, чтобы он ее тоже видел и приступил к изучению устава школы.

Глава 9

Устав школы я положил в карман брюк, чтобы он всегда был у меня под рукой. Очень и очень полезная вещь, как оказалось. В нем было описание корпусов школы, нумерация кабинетов и даже небольшая карта академического городка, как называлась территория школы, включающая в себя даже лесопарковую зону. Вообще-то, парком это называлось лишь по очень большому недоразумению. Самый настоящий дремучий бор, да еще и с болотом посредине. Как гласила очередная инструкция на это болото ходили старшекурсники с моего факультета, потому что на нем можно было встретить нечисть и попрактиковаться в ее уничтожении. Прочитав последнее, я помотал головой. Тут еще и нечисть водится, с ума можно сойти.

Самое же главное, что я нашел в уставе — это краткое описание состязаний. На самом деле, они каждый год были разные, но общая канва в них присутствовала. Например, первым состязанием всегда стояло приготовление какого-нибудь редкого зелья. Вроде бы ничего страшного, ан нет. Уже завтра нам скажут, какое именно зелье мы будем готовить, точнее, распределят с помощью слепого случая, а потом начнется самое интересное — добыча ингредиентов. Вот эта добыча и может быть смертельно опасна. Те же самые ингредиенты можно было найти на пресловутом болоте или в лесу, или вообще где-нибудь в другой части империи. Проще, конечно, их было купить, средства многих учеников позволяли, но это было вынесено отдельным пунктом, что подобные действия грозят не только исключением факультета из состязания, ну и в принципе исключением из школы, причем всех участников, потому как разбираться кто прав, а кто виноват не станет никто. Сурово, но в целом, справедливо. Подготовка к состязанию будет занимать три месяца. Состязания откроются в торжественной обстановке, и на эту торжественную обстановку все участники и должны будут явиться с корзинами, наполненными добытыми редкостями.

Из интересного было еще то, что раз в десять лет, объявляются соревнования между школами, где будут участвовать победители из своих. Почему такой большой промежуток времени, написано не было, возможно, чтобы ежегодно не терять боеспособных магов в таком количестве, потому что я был уверен, что задания в межшкольных соревнованиях гораздо жестче. Хотя, куда уж жестче. Надо будет узнать, какой год попадает под это престижное соревнование, в котором никто не хочет участвовать. Если бы наш год попадал, нам бы наверняка об этом сказали. Последнюю мысль я поставил под сомнение, но не стал так уж сильно разочаровываться в своих наставниках.

Поразмыслив немного, я пришел к выводу, что ничего страшного не случится, если я прочту что-то про двойников, тем более, сам Долгов сказал, что будет со мной заниматься, раз я такая рыба редкая, только вот не знал он, что это тот тип вызвал меня, а не я его. Я еще думал, рассказывать или нет наставнику про своего двойника, но для этого мне нужно узнать про них немного больше, нежели знаю сейчас, поэтому я поднялся и направился искать библиотеку, благо на карте она была нарисована.

В воскресенье библиотека была открыта, потому что и наставники, и директор школы свято верили в совершенно немыслимые вещи, например, что ученики будут учиться и выполнять все задания с привлечением кучи дополнительной литературы, в том числе, и в воскресный день. Какая же святая наивность, — я даже головой покачал, осматривая огромное, заставленное бесконечными шкафами с книгами помещение. На фоне всех этих шкафов читальная зала казалась совсем небольшой, хотя в уставе было указано, что в ней установлено восемь десятков столов.

Я с удивлением оглядел это теряющееся где-то в глубине помещение, а затем вышел на улицу и осмотрел отдельно стоящее здание библиотеки снаружи. Двухэтажное, не слишком большое... Помотав головой, я заставил себя вспомнить все то, что знал Петенька о библиотеке. Оказалось, что почти ничего. Он просто сюда ни разу не заглянул, и устав не читал, как и большинство других студентов, потому что мой экземпляр выглядел девственно нетронутым. Ладно, пойдем другим путем, то есть, прекратим удивляться. Настроив себя таким образом, я снова распахнул довольно тяжелую дверь и вошел внутрь.