Тень сомнения - Джексон Лайза - Страница 23

– Что?

– Знаю-знаю. Ты вообразила, что влюблена в младшего из Таггертов, – Доминик улыбнулась усталой и грустной улыбкой много повидавшей женщины. – Может быть, и так, хотя наверняка ты это сделала просто из духа противоречия. Отец запрещает тебе с ним видеться, и поэтому мальчик кажется тебе особенно привлекательным.

– Нет, мама, я люблю...

– Ну конечно, любишь! Но только давай рассуждать трезво, не возражаешь? Если ты выйдешь за Харли или за другого парня с такими же деньгами, тебе в жизни не придется даже пальцем шевельнуть. Не надо будет искать работу или думать, где бы раздобыть себе еды. Даже если брак окажется неудачным, ты ничего не теряешь.

– Дело вовсе не в деньгах.

– Нет? – Доминик сорвала увядший лист со стебля одной из роз. – Что ж, прекрасно. Но и деньги не помешают, поверь мне. Твои сестры могли бы брать с тебя пример. Вот, скажем, Миранда... ну, она просто чудачка. Корпит над книгами день и ночь, а зачем? У меня это в голове не укладывается! А Тесса – наоборот. Господи, иногда мне кажется, что этой девочке нужно прописать валиум[9], честное слово. Она такая... ну, мягко говоря, непослушная. Все делает наперекор, а чего добивается, сама не знает. – На лбу у матери появились морщины озабоченности. – Тесса меня очень тревожит. То есть я тревожусь обо всех вас, но у тебя, по крайней мере, кажется, есть цель в жизни. И ты понимаешь, что судьбу женщины решает удачный брак.

– Сразу видно, что ты не состоишь в рядах НОЖ! – заявила Миранда, вошедшая в столовую именно в этот момент. – Знаешь, что это такое? Национальная организация женщин.

– Знаю. Жалкая кучка хнычущих дур, не нашедших себе места в жизни.

– Неужели тебе никогда не хотелось почувствовать себя свободной?

– Боже упаси! – засмеялась Доминик. – Когда-нибудь ты поймешь, Миранда, что мужчины и женщины не могут быть равны.

– Их права должны быть равны.

– На мой взгляд, вовсе нет. Все эти феминистки просто мутят воду. Представь себе, например, что будет, если твой отец со мной разведется? По идее, я должна получить алименты. Но я их не получу, если эти истеричные фурии настоят на своем.

– Ушам своим не верю! Мама, на дворе 1980 год, а не Средние века!

Доминик ее слова не убедили.

– Мужчины должны обеспечивать женщин, какой бы год ни стоял на дворе. И женщины всегда будут в этом нуждаться.

– Только не я, – прошептала Миранда.

– Умная женщина может всегда позаботиться о себе, удачно подобрав себе партнера.

– Как ты, например? – съязвила Миранда, и глаза Доминик наполнились болью.

– Да, – сказала она с гордостью.

– То-то я вижу, как ты счастлива!

Клер стало не по себе. Ну почему Ранда так жестока с матерью?

– Я слышала, как ты плачешь по ночам, – уже мягче продолжала между тем Миранда. – Я знаю, что тебе нелегко.

Доминик выпрямилась, ее спина как будто окаменела.

– А ты предпочла бы бедствовать и быть готовой на все, лишь бы выжить? – Она поджала губы и решительно повернулась к дочери, позабыв о цветах. – Если не веришь мне, подумай об Элис Моран, ну, помнишь ту женщину, что жила на другой стороне озера?

– Ты ее знала? – спросила пораженная Клер. Она была уверена, что ее родители даже не подозревают о существовании семейства Моран.

– Я о ней наслышана. Ее муж... Я полагаю, они все еще формально женаты, хотя она бросила его и их сына. Ну, словом, Хэмптон до сих пор судится с твоим отцом из-за несчастного случая. А Элис Моран – это просто пример того, как женщина вышла замуж за бедняка и теперь расплачивается за свой выбор.

– В таком случае ты – пример того, как женщина вышла замуж за богатого и теперь расплачивается за свой выбор, – бросила через плечо Миранда, выходя из столовой.

– Не слушай ее, – предупредила среднюю дочку Доминик. – Боюсь, бедная Ранда получит от жизни жестокий урок. А ты продолжай встречаться с Харли Таггертом, если хочешь. Все как-нибудь наладится.

Но ничего не наладилось. Дела шли из рук вон плохо и с каждым днем все хуже. Клер уже не могла припомнить, когда в последний раз встречалась с Харли. Кажется, это было сто лет назад. Зато она несколько раз встречалась с Кейном – вот до чего дошла! Кейн Моран вдруг стал попадаться ей на каждом шагу, и, хотя Клер было неприятно признаваться в этом даже себе самой, ее тянуло к нему. Ну, не то чтобы сильно, совсем чуть-чуть. В нем было все, чего так недоставало Харли: он был беден, дерзок, плевал на все правила и запреты. Он олицетворял собой общественный вызов, а его глаза как будто заглядывали ей прямо в душу, ища подлинную Клер, скрытую за видимой всем оболочкой. Рядом с ним ей становилось не по себе, она нервничала и почему-то постоянно ощущала необходимость оправдываться. Ей даже пару раз пришло в голову, каково бы это было – поцеловаться с ним, но она гнала от себя подобные мысли, вспоминая о Харли. О парне, в которого была влюблена. За которого собиралась замуж.

Клер стиснула зубы, намереваясь раз и навсегда выбросить из головы всяческие бредовые мысли о Кейне Моране. Но у нее ничего не вышло, потому что он был тут как тут.

Клер преодолела последний виток тропинки, и на самой высокой точке каменистого островка перед ней предстал ее мучитель – нахальный мальчишка, поставивший под сомнение все, о чем она в жизни мечтала. Кейн Моран. На нем была пара старых, обрезанных выше колен джинсов и больше ничего. Его волосы еще не просохли после купания. Он лежал, лениво растянувшись на большом валуне.

У Клер перехватило дыхание, в голове даже промелькнула соблазнительная мысль о бегстве, но он уже заметил ее и прищурился так, словно давно поджидал ее тут. Клер хотелось возмутиться и спросить, что он здесь делает. В конце концов, этот остров – собственность ее отца! Но она решила, что не стоит выглядеть мелочной. К тому же он и раньше нарушал границы чужих владений, о чем ей было отлично известно.

– Надо же, кто к нам пожаловал! Никак сама Принцесса!

Кейн приподнялся, опираясь на локоть, солнечные блики играли на его гладкой загорелой коже, янтарные глаза медленно скользили по ней.

Клер невольно выпрямилась.

– Сколько раз тебе говорить: я не принцесса.

– Ах да, верно. – Кейн плавным кошачьим движением поднялся на ноги.

– Что ты здесь делаешь?

– Обдумываю свое житье, – ответил он серьезно, но тут же улыбнулся одним уголком рта. И Клер рассердилась на себя за то, что находит эту кривоватую усмешку чересчур привлекательной.

– Неужели? – усомнилась она, прячась от солнца в тени единственного росшего тут кедрового деревца.

Ей вдруг пришло в голову, что Кейн всякий раз появляется на ее пути, потому что хочет выведать, как продвигаются дела с последним иском, выдвинутым его отцом против семьи Холланд.

– По правде говоря, я тут размышлял, не нуждается ли во мне Дядя Сэм.

– Ты собрался в армию? – Эта мысль ужаснула Клер, хотя она сама не понимала – почему. Ей даже стало холодно, и она бессознательно обхватила себя за плечи, но вдруг заметила, что он не сводит с нее глаз, и еще больше смутилась. – Хочешь завербоваться?

Кейн пожал плечами:

– А почему бы и нет? Войны вроде не предвидится, все тихо.

– Если выберут Рейгана, все может измениться.

– Да что ты понимаешь в политике?! – засмеялся Кейн.

– Не так уж много, но...

Кейн Моран всегда жил на другом берегу озера – сколько она себя помнила. И хотя они были почти незнакомы, Клер почему-то считала его постоянной принадлежностью маленького городка Чинук, откуда люди все время уезжали. Некоторые кончали школу и поступали в колледж или находили работу на стороне, другие обзаводились семьями и искали мест побогаче. Но по какой-то странной причине, о которой ей самой не хотелось задумываться, Клер считала – нет, даже надеялась, – что Кейн всегда будет рядом. Его постоянное присутствие тревожило и раздражало ее, но в то же время давало ощущение стабильности.