Тень сомнения - Джексон Лайза - Страница 14

Клер распахнула дверь – и ухватилась за ручку, чтобы не упасть.

На крыльце стоял Кейн.

– Клер!

Один уголок рта у него приподнялся в дерзкой, до боли знакомой улыбке. Он оказался выше ростом, чем ей запомнилось, и возмужал так, что уже никто не смог бы назвать его мальчишкой. Ветер растрепал его светло-каштановые, выгоревшие на солнце волосы, явно нуждавшиеся в стрижке.

Он стоял, скрестив руки на груди, плотно обтянутой хлопчатобумажным свитером цвета спелой пшеницы.

Клер показалось, что стальные тиски сдавили ей легкие, совершенно не давая дышать. Она не надеялась когда-нибудь снова его увидеть, и вот он стоит на пороге – такой же нахальный и дерзкий, как тот бунтарь-подросток, которого она когда-то знала.

– Что ты здесь делаешь?

– Да вот хотел поздравить тебя с возвращением на старые места.

– Но ведь ты... ты...

Мысленно Клер напомнила себе, что она уже не застенчивая девочка-подросток, какой была когда-то. Не та богатая девочка, в которую Кейн был безумно влюблен, а она смотрела на него свысока... ну, по крайней мере, какое-то время. Она облизнула губы и тоже скрестила руки на груди, словно защищая сердце.

– Отец сказал, что ты пишешь какую-то разоблачительную книжку о смерти Харли Таггерта.

Темное облачко промелькнуло в его золотисто-карих глазах и тут же исчезло.

– Это правда.

– Но зачем?

Его губы скривились в циничной усмешке.

– Пришла пора.

– Потому что отец собирается баллотироваться в губернаторы?

– В числе прочего.

– А что же еще? – спросила она, чувствуя, как взмокли ладони.

Кейн прищурился и на мгновение скользнул взглядом по ее губам, потом снова посмотрел ей прямо в глаза.

– Мне кажется, я... вернее, мы все в долгу перед Харли.

– Но ведь вас никак нельзя было назвать лучшими друзьями.

И опять эта леденящая душу улыбочка.

– На то были свои причины, однако они лежат так глубоко, что о них лучше не упоминать, не так ли?

Клер судорожно сглотнула, но это не помогло: в горле застрял ком.

– То, что произошло между нами... – начала она, но оборвала себя на полуслове – не следовало подпускать его к себе слишком близко. – Ты что-то хотел мне сказать?

– Очень многое, но вряд ли ты захочешь слушать. Насколько я понял, твой старик представил все в таком свете, будто я затеял что-то вроде охоты на ведьм.

Клер молча кивнула.

– Что ж, доля правды в этом есть, – насмешливо фыркнул Кейн. – Я с удовольствием покажу старине Датчу, что он не может попирать закон, как ему вздумается, и с помощью взяток выпутываться из любых неприятностей. Он здесь больше не царь и бог, черт бы его побрал!

– И какой в этом смысл?

Кейн провел пальцами по грубой древесине столба, поддерживающего навес над крыльцом.

– По-моему, тебе следует знать, что в здешних краях многое изменилось. Сильно изменилось. Ну, например, Нил Таггерт перенес инсульт несколько лет назад. Теперь он прикован к инвалидной коляске. Всем заправляет Уэстон.

Клер внутренне содрогнулась. Уэстон Таггерт всегда внушал ей ужас, он был полной противоположностью своему слабому и доброму младшему брату.

– Не секрет, что Уэстон ненавидит ваше семейство еще больше, чем Нил когда-то. А его жена...

– Кендалл, – рассеянно произнесла вслух Клер, чувствуя себя так, словно вся тяжесть мира навалилась ей на плечи.

Они с Кендалл никогда не дружили, но в прошлом их связывала невидимая нить – Харли. А теперь Кендалл Форсайт стала женой старшего брата Харли, человека, не раз признававшего и на публике, и в частных разговорах, что он спит и видит, как бы выжить из города Датча Холланда.

– Похоже, вы с Уэстоном – два сапога пара.

Глаза Кейна грозно вспыхнули, брови сошлись на переносице. Он наклонился к ней поближе, и она тихонько ахнула.

– Я ничего не имею против тебя и твоих сестер, и тебе это отлично известно.

– Я теперь ничего о тебе не знаю, Кейн. И понятия не имею, зачем ты объявил крестовый поход против моей семьи.

– Не семьи! Это твой отец...

– Мой отец не имеет ни малейшего отношения к смерти Харли Таггерта. Кстати, он сказал, что Таггерты наняли тебя за плату, и меня это ничуть не удивило. – Клер вызывающе вздернула подбородок и уставилась в его глаза цвета дорогого виски. – Я полагаю, тебе щедро заплатили, чтобы представить моего отца каким-то людоедом.

– Деньги тут ни при чем.

– Как же, как же. Солидный аванс от издательства, плюс небольшой процент от соперника отца на выборах, да сверх того щедрое вознаграждение от Таггертов – этого вполне хватит на кусок хлеба с маслом. Похоже, ты наконец получил, что хотел, Кейн.

– Вот тут, дорогая, ты глубоко ошибаешься. Ты прекрасно знаешь, чего я хотел много лет назад, но так и не смог получить.

Он смотрел на нее так пристально, так пронзительно, что Клер чуть не попятилась, но удержалась, чтобы не провоцировать его еще больше. Он мог бы схватить ее, прижать к себе, но не двинулся с места. Только зрачки у него расширились, а уголки глаз, наоборот, слегка прищурились. Она открыла было рот, но лишь коротко вздохнула, не сказав ни слова.

– Вот именно, Клер. В то время я хотел тебя. Я был готов умереть, лишь бы ты взглянула на меня хоть раз – взглянула по-настоящему и увидела человека, который тебя любит, а не живописного оборванца, с которым можно один вечерок позабавиться для разнообразия.

– Прекрати! Не знаю, зачем ты сюда явился, зачем начал ворошить прошлое, но поверь мне, ты совершаешь ошибку. Лучше брось эту затею. Если тебе непременно нужно раскапывать какие-то старые скандалы, найди себе что-нибудь другое, но только не делай этого.

– Слишком поздно, дорогая. Я уже заключил договор.

– Ну вот, я же говорила, все дело в деньгах.

– Ма? – Шон внезапно появился из-за угла дома и окинул подозрительным взглядом непрошеного гостя. – С тобой все в порядке?

Только этого не хватало! Сколько он успел услышать? Клер поспешно отступила подальше от Кейна. Она должна держаться как ни в чем не бывало. Она не может себе позволить потерять самообладание на глазах сына, да еще в присутствии Кейна Морана.

– Твой сын? – спросил Кейн.

– Да, это Шон. Шон, это мистер Моран. Удивительно, как спокойно прозвучал ее голос, хотя внутри все дрожало.

– Рад с тобой познакомиться. – Кейн пожал руку Шону. – Я помню твою маму, сколько самого себя. Мой папаша работал на твоего деда.

– Ну и что? – Шон твердо решил доказать взрослым, что ему все равно. «Плевал я на вас!» – было написано у него на лице.

– Я жил на другой стороне озера – вон в той старой хижине, – добавил Кейн.

Шон не удержался и бросил взгляд на еловую рощу и укрывшийся в самой гуще деревьев крошечный домик.

– На вид – так себе.

–Шон!

– А что я такое сказал?

Кейн коротко кивнул, явно решив че обижаться.

– Ты прав, выглядит он неважно, и так было всегда. По правде говоря, я в детстве стыдился этой жалкой трущобы и старался бывать там пореже.

Шон еще больше помрачнел. Он не ожидал, что Кейн так легко с ним согласится, и это показалось ему подозрительным.

– Мой старик был калекой и злобным сукиным сыном. Я старался держаться от него подальше, часто не ночевал дома и вечно попадал в переделки. Мне казалось, что судьба сдала мне плохие карты, поэтому я в ответ злился на весь мир и старался доставить всем вокруг как можно больше неприятностей.

– Я всего лишь сказал, что внешне дом ничего собой не представляет. – промямлил Шон.

– И я согласился с тобой. – Кейн хлопнул мальчика по плечу, и тот отшатнулся. – А вот тебе, наоборот, повезло, раз ты живешь в таком большом доме.

– Да уж! – проворчал Шон, скептически хмыкнув. Он оглянулся на мать, убедился, что никакие серьезные неприятности ей не грозят, и скрылся за углом дома.

– Что тебе нужно от меня? – спросила Клер, когда Шон уже не мог ее слышать.

– То же, что и всегда.

У нее участился пульс, и ей пришлось напомнить себе, что она взрослая женщина, разведенная жена, мать двоих детей, неуязвимая для давно прошедших переживаний.