Hell Cat (СИ) - Савченко Максим - Страница 44

— Ну! — Люцифер рявкнул так, что на го лице зашевелились прожилки цвета горящей лавы, а глаза стали двумя черными дырами, какими и должны быть сингулярности абсолютного зла.

Гурьянов упал в ноги Коте, плакал и умолял. Сатана ухмылялся и давал понять, что у Коти нет никаких вариантов, кроме как завершить дело.

Привратник был достаточно силен, чтобы поднять за шиворот взрослого мужчину.

— Я прошу прощения. Хотя вы меня и не простите. — начал Котя.

— Да он теперь вечность будет вас проклинать, Костя. Заканчивайте цирк. — продолжал получать кайф от происходящего Люцифер.

В Коте назревал нервный срыв. Одно дело писать доносы, пусть и справедливые. Он даже был готов сразиться на мечах. Но вот так обречь на муки вечные… Нет, он не мог так поступить.

Резкая подсечка, мужик с крыльями попытался выставить вперед руки, Котя быстро схватил его за крылья, и, как курицу с сильным толчком отправил того в портал вместо Гурьянова.

— Будто бы вреда не причинил на своей территории, как говорится.

Полковник был полностью растерян. Он только что ожил, познакомился с Люцифером и чуть не упал в лаву, где сразу бы не сгорел, а мучился, растворяясь в ней невесть сколько.

Котя вывел нелепого полковника в коридор, открыл дверь и вытолкал взашей.

— Что теперь будет со мной? — спросил тот.

— Да откуда мне знать, я даже не знаю, что теперь будет со мной. — сказал Котя и захлопнул дверь.

— Да ничего не будет, — Котя обернулся и увидел Гавриила, — он, как у вас говорят, брал тебя на понт.

— Странные у вас развлечения, — печально подметил Котя, — и вы с ним странные.

— Поживешь с наше — и не так раскорячишься. — Люцци печально ухмыльнулся. — Котя, ты чего задумал? — спросил он.

— Вы о чем сейчас?

— Я о твоей затее с записками. Нет, ты ничего не подумай, просто обычно привратники развлекаются, живут на полную, с барышнями имеют частый и регулярный успех. А ты вот задумал что-то.

Гавриил прошелся к бару, открыл замысловатую бутылку и отпил с горла.

— Ты бы мог напиваться, и ничего твоему здоровью не сделалось.

Он прошелся по залу и посмотрел на ковер.

— Мусорим? — спросил он ехидно.

— Да вы издеваетесь! — бросил ему Котя, — Уже несмешно.

— Пожалуй. — Гавриил смотрел на ковер, на том исчезали пятна.

— А вот за это спасибо. — сказал Котя.

— А я тут не при чем, здесь все примет изначальный вид, — повел рукой Гавриил, — тебе не показалось страннм, что зубровка все еще полна?

— Ясно. Так вы меня пришли пугать или уму-разуму учить? Предостеречь хотите?

— Упаси госп… упаси тебя, я же правду говорю: чистое любопытство.

Он немного призадумался.

— А знаешь что, — сказал Гавриил, — я тебе даже помогу! — в его глазах проскочило адское пламя азарта, — Я знаю где то, что тебе нужно!

— И что же мне нужно? — едко спросил Котя.

— Ты хочешь перемещаться между мирами, я это точно знаю.

— Ну допустим!

Гавриил приблизился и всмотрелся в Котино лицо.

— Как же это любопытно, куда же это нас заведет, ну да ладно, Святослава я беру на себя, поверь, он согласится, особенно после твоей выходки!

Гавриил искренне смеялся и тыкал пальцем в Котю.

— Он… даже… — выдавливал сквозь смех Гавриил, — не ожидал. А ты его… Умора, представляю его харю, перекошенную от неожиданности. — он немного пришел в себя, — Еще никто такого не выкидывал. Говорю тебе, он точно согласится. Открой-ка мне дверь! — и Гавриил протянул руку.

Когда Котя открыл портал, там был все тот же Ад с лавой и горящими в нем существами, никогда и не думавшими, что они обречены с самого рождения.

— Кольцо врат находится в логове тех, к кому стремятся попасть твои апостолы.

Котя слушал и понимал, что все их копошение как на ладони, и что теперь они просто сериал за ужином для всей их шайки ангелов, архангелов и, возможно, самого главного.

— Я сейчас договорюсь со Святославом, что твой переход пока что будет заморожен по техническим причинам. А ты давай, дуй к друзьям. Привратничек ты наш. — с этими словами Гавриил шагнул в проход. Котя смотрел на его падающего со сложенными серыми крыльями, пока тот не погрузился в саму пучину Ада.

Котя закрыл дверь и пошел к бутылке кюрасао, что уже начал ангел. Он взял большую кружку на пол-литра и налил полную, затем отпил половину и сел читать записку.

Записка гласила: “Уважаемая Земля 2011 года, идите в жопу!”

Мишка сидел в кресле и делал вид, что смотрит в окно, но на самом деле он хотел спросить у Дашки, может ли та разделиться на двоих, например, на Машку и Наташку. Просто те как раз занимались тем, что дразнили его, вытворяя нежности на их с Дашкой большой кровати. Они вышли из ванной как есть и сходу завалились на кровать. Мишка пытался заставить себя представлять, что подруги заняты аэробикой, растяжкой, борьбой, акробатикой и массажем. Только с пальцами и языком. Встать и выйти он не хотел принципиально. Он должен был победить их злодейский замысел. И он побеждал. Если Даша уже и была здесь в комнате, то она могла бы им гордиться.

— А разве Даша тебе разрешает смотреть на такое? — дразнила его Машка. Пусть одна ночь у них и была, зато Машка его совсем не стеснялась, а что касалось Наташки, то она начинала чувствовать себя неуютно именно в одежде. Она скорее ощущала себя разумным животным, чем человеком, и немного жалела остальных, что они стараются отдалиться в своем самоощущении подальше от природы. Но она и сама ранее была таковой, поэтому в своих суждениях была снисходительна.

— Я начеку. Я бдю! — сказал Мишка неожиданно бодро.

— Кого начеку бдишь? — спросила Наташка, отрываясь от чего-то, наверное, очень вкусного. Потому что она утерла рукой рот при этом.

— К примеру, ворвутся сейчас враги и нашпигуют вас стрелами, а вы и не готовы! — жестковато вышло, особенно по отношению к ведьме.

Это задело ее сильно. Но совсем не так, как он мог подумать. Машка скинула с себя Наташку и подошла к Мишке. Она прижала его к своей груди и начала просить прощения.

— Мишаня, прости меня, дуру, это я во всем виновата, понимаешь? — она взяла его лицо двумя руками и посмотрела в него, — Я должна была стать более сильной ведьмой, чем я есть. И если бы я ею стала, тебе бы не довелось увидеть, как Дашу… — она плакала и всхлипывала. Миша тоже вспомнил картину, как Дашку просто рубили, будто тушу коровы на рынке, ему тоже сделалось дурно, и он заревел.

Даша уже некоторое время была в воздухе в комнате. От услышанного ей самой сделалось обидно и зло. Она улетела в ванну и выпала там водой.

Наташа села на кровать и подобрала ноги под грудь, что та вздыбилась в стороны. Вдруг из ванной послышался треск. Наташа подошла и увидела, что глиняная ванна пошла сетью мелких несущественных трещин оттого, что вода в ней полостью замерзла.

— Дашуля, все позади. — Наташа стала поглаживать лед. От ее прикосновений он начал таять. Желая успокоить девочку, Наташа погрузила в ванную руку и водила ею по воде, пока та не потеплела. Затем что-то схватило Наташу за руку и втянуло в ванную. Наташа почувствовала, что вода ожила и задвигалась, она обняла ее за шею, затем сформировалась голова, которая легла ей на грудь. Наташа уловила, что Даша плачет. Ручеек слез стекал по ее телу, а Даша постепенно приходила в свой естественный вид.

К тому времени, когда все всё выплакали, успокоились, а напоследок выпили кофе с капелькой какой-то водки, что нашлась в номере, солнце уже заходило, а всходила Эос. Водка оказалась какой-то наркотической настойкой, поэтому Мишка, Дашка и Наташка начинали видеть капельку того, что могла видеть Машка с помощью своего ведьминого зрения. Это их так впечатлило, что они пустили бутылку по кругу, а затем наспех оделись, и побежали мимо скучающего консьержа на площадь.

Боевые апостолы сейчас были розовыми зайками в стране чудес. Они по одному бродили, трогали потоки магии руками, пытались ее вдохнуть, жевать, нюхать, втирать в себя. Исходящие сквозь прозрачные цветные звезды потоки магии в космос, встречались с канатиками магии, что лилась со спутника на планету. Они встречались фонтанируя, брызжа в небо или даже в космос. В небе как будто кто-то выгрузил миллиард тонн радуг, а затем немного взболтал, но не смешивал.