Стань моей единственной - Джексон Лайза - Страница 8

— Может же иногда человек отдохнуть, — бодро ответила Рэнди.

— Аминь. И где же ты была?

— В Монтане у братьев.

— Ага, новая прическа. Модная.

— Да больше необходимость, чем мода.

— Однако она тебе идет. Коротенькая и соблазнительная. — Сара поднимала и опускала глаза, осматривая ее, как новую мебель. — Ты отлично выглядишь. Как малыш?

— Превосходно.

— И когда же я смогу на него полюбоваться?

— Скоро, — коротко ответила Рэнди. Чем меньше разговоров о Джошуа, тем лучше. — Как тут дела без меня?

Сара выпучила глаза, когда увидела наконец кипу бумаг на столе Рэнди.

— Да все по-старому, все по-старому. Я уже отсидела всю задницу… пересмотрела чуть ли не все фильмы-претенденты на «Оскар».

— Звучит удручающе, — согласилась Рэнди.

— Да уж, ты недалека от истины: хотя это не такая уж интеллектуальная работа, за нее неплохо платят.

— Ничего интересного не случилось тут за последнее время? — как можно равнодушней спросила Рэнди.

— Тут каждый день со всеми все случается.

Сама знаешь.

— Да.

Сара подняла стеклянный шарик-пресс и стала подбрасывать его в руках.

— Итак, ты вернулась. Когда принесешь показать нам своего малыша? — Сара расплылась в искренней улыбке. Она была замужем уже три года и отчаянно желала родить ребенка.

Ее муж, однако, постоянно был занят на серьезных проектах, что затрудняло осуществление этого желания. Рэнди сильно подозревала, что желанное событие так никогда и не произойдет.

— Когда все немного успокоится, — добродушно ответила она подруге. — Должны же мы с ним хоть немного привыкнуть к новой жизни.

— Ммм… а фотографии?

— Да у меня полно их дома. Но пока они лежат нераспакованные. Принесу в следующий раз, обещаю, — сказала она, откинувшись в кресле. — Лучше расскажи мне, что тут творится в последнее время. Введи, так сказать, в курс дела.

А Саре того и надо было. Она тут же разболтала все — от сплетен про дирекцию до изменений в отделе менеджмента. Наконец она произнесла:

— В город вернулся Патерно.

Рэнди крепко сжала зубы.

— Правда?

Сорокапятилетний внештатный фотограф, дважды разведенный мужчина с лицом, похожим на морду охотничьей собаки, подкатывал к Рэнди несколько лет назад, и некоторое время они даже встречались. У него уже тогда начинали седеть волосы, а неизменное чувство юмора резало слух почище бритвы. Однако, несмотря на их встречи, крепкие отношения так и не сложились. Кажется, главной причиной было все же отсутствие с обеих сторон желания связывать себя узами брака. Впрочем, и влюблены-то они по-настоящему не были.

— И он спрашивал о тебе. — Сара положила стеклянный шар на место. — Знаешь, мне кажется, пока у тебя никого нет, ты вполне могла бы опять закрутить с ним роман.

Рэнди, вздохнув, покачала головой:

— Вряд ли.

Зазвонил телефон Сары.

— Ой. Кажется, труба зовет. — Сара посмотрела на экранчик телефона. — Только что привезли новые фильмы.

Отлично, подумала про себя Рэнди. Кажется, у нее не будет ни одного свободного дня. Она повернулась к компьютеру.

И первым пунктом в списке важных и серьезных дел стоял поиск информации о Курте Страйкере.

— ..все правильно. Все трое вернулись в Сиэтл… — говорил Эрик Браун. — Каковы шансы?

Клэнтон живет тут, но вот остальные — нет. У Патерно по крайней мере здесь есть жилье, а вот у Донахью нет.

Страйкеру это ох как не понравилось.

— Патерно прибыл три дня назад, а Донахью только вчера.

Как раз за несколько часов до возвращения Рэнди.

— Случайность, совпадение? — прошептал Страйкер, не веря ни на минуту в свое же собственное предположение. Он стоял на тротуаре рядом со зданием, в котором располагалась редакция «Кларион».

На другом конце провода послышался смех.

— У меня есть настоящее поместье в Можавэ…

— ..которое ты хочешь продать мне. Да, я знаю, — недовольно проворчал Страйкер. Клэнтон живет здесь. У Патерно здесь бизнес.

Но вот Донахью… — Его кулаки сжались. Собери о них всю информацию: кто они, что они. Однако больше всего меня беспокоит Донахью. Поговорим позже. — Страйкер нажал на кнопку «отбой», потом позвонил Келли Маккаферти и оставил сообщение, поскольку та не отозвалась. Злой на весь мир, он убрал свой телефон. Все трое мужчин, с которыми Рэнди когда-то встречалась, сейчас в городе. Отлично.

Просто замечательно! Лучше и быть не может.

Сгорбившийся под сильными порывами ветра, с поднятым воротником куртки, он был жалок.

Ревность терзала его нешуточная, разрывая сердце на кусочки.

Ревность и даже зависть в этом деле ему не помощники. Страйкер боролся с ними как только мог. Он всегда их избегал, даже когда был женат. Возможно, в этом и была его проблема. Может быть, если бы он разрешил себе эти живые чувства, свойственные каждому человеку, то первые годы брака могли бы оказаться более страстными и живыми. Может быть, и надо было показать своей жене, как он был к ней неравнодушен, и тогда, все сложилось бы иначе… О черт, да о чем он только думает? Изменить прошлое не в нашей власти. Несчастный случай, как они назвали это событие, все изменил.

Именно он вырвал его сердце с корнем, оставив тупую боль в зияющей пустотой душе. Пустоту эту заполнить было с тех пор нечем.

И все же прошлой ночью, когда он был с Рэнди… Он не мог перестать думать о прошлой ночи. Не мог забыть, что тогда чувствовал.

Так нельзя. Это не правильно.

Страйкер даже пытался пить кофе, но оно не помогало. Пройдя недалеко от дверей «Кларион», он зашел за выступавший углом антикварный магазин, находившийся по соседству. Прислонившись к шершавой кирпичной стене, он внимательно следил за дверью «Кларион». Пластиковый стаканчик грел ему руки, с поверхности поднимался душистый пар.

Зазвенел телефон, и мужчина нервно вытянул аппарат из кармана.

— Страйкер слушает.

— Эй, это Келли.

Келли безуспешно пыталась разыскать преступный «форд». Еще она в сотый раз перепроверила персонал, дежуривший в ту ночную смену в больнице. И тем не менее ничего утешительного она не сообщила.

Страйкер разочарованно отключил телефон.

Сейчас он знал не больше, чем до звонка. Кто бы ни покушался на жизнь Рэнди, ему сопутствовала удача.

До сих пор.

Машины, грузовики и фургоны пробегали мимо по кривым улочкам. Их запотевшие стекла мигали желтым. Страйкер посмотрел на дверь отеля, выпил кофе и поморщился. Не хотел бы он встречаться с человеком, который оставил Рэнди ребенка. Он же провел с ней ночь. И быть может, не одну.

Патерно. Клэнтон. Донахью. Да каждый из них подонок!

Однако ему срочно надо исключить ненужных подозреваемых. Несколько раз он перепроверял информацию о мужчинах, с которыми встречалась Рэнди. Очевидно, что Джо Патерно не мог быть отцом ребенка, он находился в Афганистане в то самое время, когда предположительно был зачат ребенок. Так что Патерно отпадает. Да и сама Рэнди в то время тоже редко появлялась в городе. Джо чист.

Оставались Броди Клэнтон, адвокат, да Сэм Донахью, грубоватый ковбой, человек, чья репутация была черна, как его шляпа. И снова ревность вонзилась в сердце. Клэнтон, это хитроумный адвокат, богач, баловень судьбы, любитель дамочек… Страйкеру представилось, как Рэнди и Клэнтон лежат в кровати, и ему стало плохо до тошноты. Этот папенькин сынок и фразы-то не мог начать, не сославшись на своего знаменитого дедушку.

Клэнтон избегал алтаря как огня. Убежденный холостяк, он шарахался от любого подозрительного предложения, затрагивающего его мужскую свободу. Он находился в городе в то время, когда малыш Джошуа был зачат, но тогда залез по уши в долги, как выяснил Страйкер. В то время Рэнди бывала в Сиэтле наездами. Она не могла приехать в далекий Афганистан, а точнее — в объятия Патерно, зато писала книгу о героях родео. Одним из таких героев был Сэм Донахью, любитель женщин и коварный сердцеед.

Если бы Страйкер был рисковым человеком, он бы точно указал на Сэма Донахью. Дважды женатый, Донахью обманул своих обеих жен, оставил первую ради молодой девицы, которая выросла в Монтане, в Гранд-Хоуп, в родном для Рэнди местечке. И вот сейчас совершенно случайно — словно бы случайно — он оказался здесь.