Шерлок Холмс Мценского уезда - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 11

– Ну что, Саша, проверка на дорогах пройдена, и смирительная рубашка пока отменяется?

Он устало кивнул головой, видимо, мыслями был где-то далеко.

– Что-то случилось? – теперь участливо спросил я.

– Ничего особенного. Кроме того, что друг гарантированно слышит голоса из прошлого, которые чуть ли не в гости приглашают, и к нам как снег на голову завтра утром летит Максим Николаевич из Питера, которому срочно зимой захотелось подышать крымским морским воздухом.

– А реально, какого он сюда прется?

– А реально он полез куда-то в спецхран и что-то еще нашел. И, видимо, от нечего делать, решил к нашей проблеме пристегнуться. Это по телефону или по электронке его можно было отшить, а так, когда он начнет по голове ходить, будет трудновато.

– Саша, тебе да по голове? Не смеши мои больничные тапочки. Ты у нас спец по обломам таких вот хитросделанных.

– Да, вот так все непросто становится.

Он сделал паузу и уже чуть другим голосом продолжил:

– А ты представь меня, только увлекающегося не нейронными сетями и системами принятия решений, а историей царской армии. И куда бы ты меня смог послать при условии, что у тебя есть что-то интересное и уникальное?

Я представил себе эту картину и фыркнул.

– Да, дела.

Глава 3

Следующие два дня, несмотря на обстановку, я реально наслаждался отдыхом. Состояние умиротворения и спокойствия, которое наступило после окончательного разрешения ситуации с моими ночными собеседниками, располагало к нормальному сну и отдыху. Только сейчас я понял, как мне этого не хватало: то служил, то судился, то сидел, то страдал от непонимания и одиночества, а сейчас, если честно, у меня появилась ЦЕЛЬ, ради которой снова нужно включить все мои способности и задействовать знания, полученные на службе.

Еще заметил один примечательный момент во всей этой истории, который заставлял меня немного насторожиться. То, что после каждого нового контакта в полусне качество связи становилось все лучше и лучше, это было понятно и примитивно объяснялось с точки зрения простой радиосвязи – улучшалась настройка между абонентами. Но вот то, что я как-то подсознательно начал ощущать какие-то новые данные относительно возможности перехода в прошлое, это заставляло задуматься. Ой серой попахивать-то стало. Хотя плевать, лучше погибнуть в полете, чем подохнуть в загаженной квартире-конуре забытым всеми. В данной ситуации при минимальном количестве реально стратегической информации, единственный путь – это двигаться в рамках полученной задачи. Делать какие-то неожиданные прыжки в сторону будет глупо – я пока вообще ничего не понимаю, что тут за расклады.

На третий день после памятного разговора с женщинами из прошлого я уже реально начал изнывать от безделья. Спас меня мой друг, который как раз с утра, как положено, пришел на работу и после выполнения обязаловки зашел ко мне в палату в сопровождении сухощавого, жилистого мужчины среднего роста, с короткой стрижкой. Дорогой костюм и обувь, очки в роговой оправе и другие недешевые мелочи, подчеркивающие имидж респектабельного человека старшего среднего возраста с претензией на интеллигентность, не могли скрыть военной выправки. Он чуть подхрамывал, и когда повернулся боком, закрывая за собой дверь палаты, я увидел, что у него правая кисть сильно повреждена и характер повреждения явно имеет минновзрывной характер.

На пару мгновений мы встретились взглядами, быстро оценив друг друга. И я сразу насторожился, почувствовав в вошедшем госте некую силу, или даже не силу – энергию. Саша сразу представил вошедшего.

– Женя, знакомься, Максим Николаевич, мой коллега из Питера. Он ОЧЕНЬ настойчиво захотел встретиться с тобой, и я ему не смог отказать, тем более, как мне кажется, его помощь в некоторых вопросах будет весьма полезна в твоей ситуации.

Кто это, я и так представлял – Сашкин знакомый психиатр из Питера, но вот военная выправка и явно боевые ранения выпадали из общей картины, и это немного напрягало. Это не укрылось от гостя, но он по-доброму улыбнулся:

– Здравствуйте, Евгений Владимирович, рад с вами познакомиться, тем более в таких немного необычных обстоятельствах. Давайте так, прежде чем мы начнем говорить на серьезные темы, вы зададите вопросы, которые, по моему разумению, должны вас волновать при знакомстве с серьезным человеком, возможно с будущим соратником.

«О как заговорил. Значит, с профессором они уже перетерли и договорились. Сашка не предаст, но вот ради науки он может пойти на определенные жертвы среди подопытных». Мой собеседник это все чуть ли не сразу прочитал на моем лице и тут же парировал, улыбнувшись, начал меня успокаивать.

– Евгений Владимирович, не беспокойтесь, в данной ситуации я выступаю как заинтересованный консультант, не претендующий ни на какие преференции и прибыли. Мне просто очень интересно и для вас я друг.

Я посмотрел на профессора, и он согласно кивнул. Сашка по жизни всегда хорошо разбирался в людях и его оценки и прогнозы, на моей памяти, редко были ошибочными, а тут вообще случай уникальный, и он вряд ли приблизил бы к нам левого, опасного человека.

– Хорошо. Вы военный?

– А, вас насторожила выправка и ранение?

– Да, явно минно-взрывного характера. Я такое уже видел и ни с чем не спутаю.

– Видели?

– Донбасс 26 мая 2014 года, КамАЗы-длинномеры выходили с донецкого аэропорта, полные бойцов и раненых. Их расстреляли практически в упор из гранатометов. У меня там друг был, выжил, но инвалидом остался на всю жизнь.

Он опустил глаза, видимо вспоминая что-то свое, очень неприятное.

– Понятно. Я военный хирург. На Второй Чеченской…

Он больше распространяться на эту тему не стал, явно неприятно вспоминать.

– Переквалифицировались в психиатры?

– Пришлось.

Мы помолчали, каждый думая о своем, и он снова нарушил молчание:

– Евгений Владимирович, у вас есть еще вопросы?

– Честно сказать – пока нет, ситуация слишком необычная. Думаю, в процессе появятся, и надеюсь на вашу откровенность. Рекомендация моего друга, – я кивнул в сторону профессора, – лучшая рекомендация, тем более в таком вопросе.

– Хорошо, я понимаю ваше состояние, когда в серьезной ситуации появляется новое действующее лицо.

– Вы никак не связаны со структурами госбезопасности?

Он кивнул головой.

– Многие, кто был на Кавказе, в начале двухтысячных прошли через мои руки. Тогда они были лейтенантами-капитанами-майорами, сейчас уже полковники и генералы.

Среди них были не только офицеры и солдаты Министерства обороны, но и других ведомств. Кстати, в вашем вопросе, если хотите, можно попытаться отыграть ситуацию. У меня достаточно обширные связи. Как я понял, вас не совсем справедливо осудили…

Я посмотрел на него, опустил голову и вздохнул. Месяц назад я бы всеми четырьмя лапами ухватился и махал бы хвостиком, а сейчас странным образом совершенно равнодушно относился к этому вопросу. Может быть, как-нибудь потом найду обидчиков и накажу, а сейчас это все было просто неважно.

– Не стоит ворошить старое. Я вон попробовал сунуться и на телевидение, и на горячую линию Следственного комитета в Москве, когда понял, что следаки валят по беспределу. В итоге дали пять лет строгача, причем кулуарно прокурорские пояснили, что если б не дергался, не звонил, не писал, признал вину, то получил бы условку. А так образцово-показательно приземлили в назидание другим. В нашей стране искать правду и справедливость очень опасное и неблагодарное занятие. Тем более сейчас дополнительное внимание как-то будет совершенно лишним.

Он чуть наклонил голову и как бы под другим углом посмотрел на меня, прищурившись, как будто хотел заглянуть глубоко в душу.

– Может, вы и правы, хотя, как мне кажется, в будущем ваша незакрытая судимость может доставить неудобства.

– Даже так? Я уже включен в какие-то грандиозные расклады? Что-то родной конторой запахло.

Он усмехнулся.