Сибирский Целитель 4 (СИ) - Меньшенин Алексей - Страница 34

– Ты там что за концерт по заявкам устроил? – рядом опять сидел Соболь.

– Так получилось. – рассказывать о произошедшем нет никакого желания.

– Тебе решать, как дальше жить, – хмуро произнёс мужик – Как бы хуже не было.

– Вот именно. Мне решать. – соглашаюсь я.

– Будь осторожен. Не всё решает Вова, всякое может случиться в тюрьме. Это тебе не лагерь…

После прохождения тюремного «аэропорта» нас сперва загнали обратно в холодный накопитель. Дал добро «на покурить» своим знакомым. Они и так с самого утра держались. За следующие пять минут облако сизого дыма затянуло всю камеру.

Ожидание не затянулось, чему я был несказанно рад. Дверь открылась и назвали несколько фамилий. Буквально минут десять и опять открылась дверь, забрали ещё несколько человек. В третий заход прозвучала и моя фамилия в списке названных.

Нас повели по коридорам тюрьмы. Шли всемером по этажам за надзирателем, периодически останавливаясь у очередной железной двери, которая поглощала в своём нутре очередного арестанта. Когда нас осталось четверо, я оказался последним идущим. Мы начали подниматься на другой этаж. Заметил, как за мной пристроился незнакомый арестант, вышедший из-за угла. Только успело предчувствие опасности взвыть, как я почувствовал, как в правый бок пронзило раскалённой болью. Ещё раз, ещё… Ноги ослабли, в голове зашумело, а я услышал шипящий голос:

– Тебе большой привет с воли, сука…

Глава 17

– Бу… Бу-бу-бу… Бу-бу… – сквозь вату в голове доносятся голоса, смысл которых не могу уловить.

Хочется спать. Приятные мягкие волны укачивают меня, погружая в нирвану. Голоса начинают удаляться, а меня накрывает безразличие и спокойствие. Спать, просто спать…

Яростная волна горячей энергии проносится по телу, выбрасывая меня из безмятежного состояния. Какого?…

– Остановка сердцебиения, дыхания нет, вы это понимаете?! – визжит женский голос.

– Любочка, ты постарайся, – мужской звонкий голос, с просящей интонацией. – Нужно чтобы он выжил.

– С него крови натекло, да и печень в решето, – уже спокойнее произносит женщина. – Боюсь, что даже в реанимации шансов не было бы. А у нас сами знаете какое оборудование.

– Что же будет, что же теперь будет. – новый голос, смутно знакомый. Вроде это тот надзиратель, который вёл нас по камерам.

– Пиздец нам всем будет, – ещё один грубый голос. – А тебе, Юра, проще застрелиться. Как ты не заметил того урода?

– Так полотёр обычный, сто раз на дню встречается, – обречённый голос надзирателя. – Кто бы подумать, что он кинется на него?

– Кто бы мог подумать, – передразнил грубый голос, и добавил металла в голосе. – Почему ты шёл первым, а не замыкающим?

– Так всегда так хожу, как все. – надзиратель.

– Отходился ты, Юра. – грубый голос.

– Но Павел Сергеевич. – всхлипнул Юра.

– Я для тебя теперь старший оперуполномоченный Нестеров, – отчеканил Павел. – А ты задержан до выяснения.

– Всё, сегодня же пишу по собственному желанию, – женский голос. – Как мне всё тут достало.

Ощущаю прикосновение к груди холодным предметом.

– Подождите! – вскрикивает женщина. – У него сердце забилось.

С трудом открываю глаза. Лежу на твёрдом ложе, белый потолок, пара светильников неприятно слепит. Тело одеревенелое и задубевшее, в горле сухо и хочется пить. Злоба закипела внутри меня, я действительно готов убивать всех и вся. Дайте только чуть восстановиться, и начнём пляски с бубном. Пройдусь по всем калёным железом, выжигая заразу. Начать можно и с этих уродов. Почему я не использовал выученный щит? Потому что дурак. Пока нет броньки Ксаров, нужно держать щит при любом передвижении. Поздно я заметил опасность, вот и показатель моей чуйки. Не всегда она меня спасёт значит. Точнее будет слишком поздно. А если бы этот полотёр ударил меня шилом в ухо, достав до мозга? Тогда и очаг бы не помог. Как минимум защиту на голове поставить и не снимать. Ладно, галочку поставил на будущее, а сейчас нужна вода.

– Пить. – с трудом произношу я, разлепляя непослушные губы.

– Что? – надо мной нависает женская голова.

– Пить. – повторяю просьбу.

– Сейчас принесу, только не теряй сознание. – женская голова скрывается, слышу только удаляющие каблучки, цокающие по полу.

– Грач, ты как?! – теперь нависает мужской силуэт, прикрывая собой слепящие плафоны, по голосу неизвестный Нестеров.

– Павел Сергеевич, помоги подняться. – с кашлем произношу я, удерживая ярость.

– Ты лучше лежи, – не соглашается с моей просьбой опер. – Ты же целитель, вот и лечи себя.

Может он и прав. Закрываю глаза, и прогоняю сканирование организма. Проекция. На моих глазах исчезают повреждения печени и почки, как и мягких тканей. Очаг ярко пылает, делясь энергией. Всё более-менее, только реально потерял много крови, поэтому испытываю одеревенелость тела и жажду с головокружением.

– Вот, выпей.

Мою голову приподнимает рука, и края губ касается ободок железной кружки. Хлорированная вода тоненьким ручейком попадает сперва на язык, и дальше смачивая горло, устремляется в нутро. В таком положении успеваю рассмотреть женщину. В белом халате, тёмно-русые волосы, приятное лицо, неуловимо похожее на киноактрису Анджелину Джоли. Мелкие морщинки возле глаз и губ подчёркивают, что ей больше тридцати лет, может и все сорок или около того. Глядя на это создание, ненависть к окружающим глушится во мне, свернувшись настороженной змеёй где-то внутри.

– Всё, много сразу нельзя, сперва проверить тебя надо. – пытается убрать от меня кружку женщина. – Скорая приедет, увезут тебя в реанимацию. Я не понимаю, почему ты до сих пор жив.

– Ещё как можно, – перехватываю руку врачихи, делюсь десятью энергией с ней, используя лечение. Чтобы быстрее получить ответ, включаю Шёпот. – Как вас зовут?

– Любовь Валерьевна, – вздрагивает её ладонь в моей. – Дежурный врач.

– Налейте лучше ещё водички, – забираю кружку у неё и допиваю залпом остаток воды – Даже лучше чаю крепкого и сладкого, литра два. Самое то для восстановления.

– Ты… уверен? – в сомнении смотрит на меня врач.

– Если мы уже на ты, – мягко улыбаюсь ей. – То да, уверен. Ты же почувствовала моё воздействие?

– Да. – смущается Люба, забирая у меня кружку.

– Мне нужна жидкость, желательно чай с сахаром. Тогда приду в норму, – повторяю свою просьбу. – И пока скорая не приехала, сделай им отбой. Мне они точно ничем не помогут.

– Руслан дело говорит, – с одобрением произносит Нестеров – Лучше своими силами обойдёмся.

Как только Люба выходит из комнаты, Нестеров пододвигает стул к моей кровати и присаживается рядом. Мужчине лет за сорок, наверное мой ровесник, светлые волосы, небольшая залысина на лбу, голубые внимательные глаза. Осматриваю комнату, замечаю надзирателя Юру, который вёл нас по тюрьме, и ещё одного молодого сотрудника. Они оба стоят по стойке смирно возле стены.

– Тем более не стоит выносить сор из избы, – хмыкаю я. – Ведь так, Павел Сергеевич?

– Именно так, – тяжело вздыхает опер. – Кроме тебя самого никто лучше и не поможет.

– Знаете моё дело? – приподнимаю бровь.

– Не только, но… – бросает мимолётный взгляд на стоявших мужчин.

– Хочу поделиться информацией, – повышаю голос, чтобы расслышали и те двое. – Но только без свидетелей.

– Как скажешь, Руслан Алексеевич, – сразу соображает Нестеров, и уже к мужикам. – Вернулись оба на свои рабочие места.

– То, что вы видели, – приподнимаюсь с кровати в сидячее положение. Включаю Голос, смотря на двух стоящих сотрудников. – Никому не говорить и забыть.

Два болванчика со стеклянными глазами покинули палату, прикрыв за собой дверь. Самое время осмотреть и свой внешний вид. Я оказался абсолютно голый. Немного стесняясь своей наготы накинул на плечи лежащую рядом простынь, завернув вокруг себя вместо тоги.

– Константин Владимирович просил за тобой приглядывать, – нахмурился Нестеров. – А я только сегодня днём заступил на смену. Да и про генерала ты уже в курсе, что случилось.