Мама для трех лисят (СИ) - Самсонова Наталья - Страница 11

Близнецы поперхнулись:

— На что?!

— На услуги Пылающей, — я пожала плечами, — это дороже денег. А благодаря вашей храброй до самоубийства сестре, я взяла под контроль силу. Теперь мое пламя находится не просто внутри меня, а там, где нужно, внутри меня.

Морис немного успокоился, вспомнил, видимо, что к Пылающим очереди на много-много лет вперед расставлены. А вот Лиам насупился, но тоже смолчал.

— А как она к вам попала? Лиам? Лиам!

Близнец, поняв, что пахнет еще одной плюхой, вылетел в сад. Морис за ним не побежал, а, повернувшись ко мне, предложил попить чай.

— Я слишком от много его оградил и он не повзрослел, — грустно произнес мальчик.

И это выглядело так дико и так страшно, что я нашла в себе силы ответить правильно:

— Так ведь в этом и смысл. Защищать своих от всего, что может им повредить. Он повзрослеет и поймет.

— Да. Я примерно об этом подумал, — согласился Морис и пошел на кухню.

Я же, подхватив Кнопу на руки, пошла за ним.

«Хорошо бы оборвать поводок до того, как сюда явится этот лисий торгаш».

Почему-то я ни минуты не сомневалась, что из двоих близнецов прав именно Морис. И теперь мне было страшно возвращать лисят в семью.

Войдя на кухню, я первым делом бросила взгляд на портрет. Старик все еще был там, но, к счастью, уже не двигался. Или…

Оторвав маго-ленту, я усмехнулась:

— Так значит, у тебя и третий портрет есть?

Шпион выцвел, он был едва различим на фоне насыщенных красок, но он по-прежнему мог двигаться. Уничтожь я главный портрет — он бы выгнил, оставив после себя зловонное пятно.

Губы старика едва шевелились, но я смогла уловить:

— Будет хуже… Слишком многое на кону…

— Не стоит его слушать, госпожа Антер, — проговорил вдруг Морис, что споро и ловко готовил для нас чай. — Думаю, он просто хочет причинить вам боль. Уязвить напоследок.

— Ты прав, — кивнула я.

Будь я чуть наивней, я бы, обретя свободу, сразу же ринулась к королю. Жаловаться, просить помощи, умолять о защите. Вот только что-то мне подсказывает, что так напугать герцога мог либо другой герцог (а у нас в стране их аж три, включая род Терн), либо сам король.

Думать об этом было неприятно, но… Если все получится, то мне предстоит тихая и спокойная жизнь где-нибудь на краю королевства. Сменить страну не выйдет — маги, при прохождении границы, обязаны напитать силой кристалл-проявитель. Тут-то и выползет мое Пламя. А Пылающую, разумеется, никто никуда не отпустит.

Нет, конечно, согласно Колдовской Хартии обладающие даром люди вольны выбирать для проживания любую страну. Но… Всегда находится какой-нибудь скользкий момент или же мерзенькое, малюсенькое правонарушение — в общем, если вознамериться, то можно любого мага подвести под какую-нибудь статью. Говорят (и я в это верю), что компромат начинают собирать еще в Академиях. Недаром ректор раз в месяц отсылает во дворец «дисциплинарные отчеты».

— Очень вкусно, — я попробовала протянутый Морисом чай, — совершенно незнакомый вкус.

Лисенок посмотрел на меня и тяжело вздохнул:

— Ваш сад полон трав, многие из которых можно добавить в чай. Вы знаете, что двуликие способны из трех травок сделать яд, противоядие и любовный эликсир?

— Травить меня поздно — я уже не опасна, противоядие мне не нужно — не отравлена, а что касается любовного эликсира — от подобных вещей меня защитит Пламя. Равно как и от врожденного флера двуликих — я не только не поддаюсь ментально-физиологическому давлению, а еще и отражаю его назад.

Морис посмотрел в стол, а потом тихо сказал:

— Я думал о том, чтобы вас отравить, госпожа Антер. Я… Мне теперь очень стыдно.

Следующий глоток чая я просто заставила себя выпить.

— Думаю, эти мысли появились в твоей голове не из врожденной жестокости, — осторожно произнесла я. — ты ведь не из этого города. ж на что я редко выходила из дома, но у меня были пациенты. Кто-то да рассказал бы о лисятах.

— Мы скитались, — кивнул Морис. — Было трудно.

И за этим простым «Было трудно» я услышала «Нас бросили», «Мы оказались недостойны заботы и жалости». «Мы умирали, а они смотрели». Могла ли я винить его за мысли? Могла бы, конечно. Но это не мой путь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А можно спросить, зачем меня травить? Смысл?

— Не насмерть, — лисенок съежился. — Чтобы стать нужными. Чтобы не оказаться на улице. Но я не смог.

Встав из-за стола, я обошла его и крепко-обняла лисенка. Поцеловав мальчишку в вихрастую макушку, едва слышно шепнула:

— Если не смогу вас защитить, то выкраду обратно. Если не выйдет выкупить.

Морис обхватил меня тонкими, удивительно сильными руками и, сквозь слезы, прошептал:

— Я тоже хочу верить, что отец нас не продавал.

А что на это ответить я не знала. Тоже ведь… Хотела верить.

Чай мы допивали в молчании. Потом Морис встал, быстро приготовил еще кувшин с мятой, поставил его в охлаждающий шкаф и вышел.

Покачав головой, я взялась за тесто. Лисята предпочитают показывать заботу действиями? Что ж, я тоже уже не столь хороша в словах. Зато в делах очень даже ничего!

Замесив тесто, пошарила по полкам и нашла полбанки засахарившегося варенья. Что ж, ватрушки с вареньем — очень даже неплохо!

Прикрыв миску с тестом чистым полотенцем, я убрала будущие пирожки в охлаждающий шкаф. Протерла стол, ополоснула руки и поднялась в свой кабинет.

Там, сотворив зеркало, перерисовала свои ожоги. Каждый колдовской знак, по отдельности, был понятен. Все сводилось к привязке и передаче. Но передаче чего? Если колдовской силы, так есть более простые способы увеличить свой магический потенциал. А дар… Дар выкачать невозможно. Наверное. Ну, по меньшей мере, я никогда о таком не слышала.

Устав от бесплодных размышлений, я села на подоконник и посмотрела вниз, в сад.

Лисята, натащившие вкусностей и расстелившие старое покрывало на траве, вели себя до смешного глупо. Лиам и Морис играли с Кнопой, но, при этом, не разговаривали друг с другом. И хотя губа улыбчивого близнеца уже зажила, он все равно хранил на брата обиду.

Морис же так и не смог смириться с тем, что брат оставил след. След, который мог настигнуть их в тот момент, когда жизнь стала сносной.

— Даже не сносной, а вполне себе хорошей, малышка, — ворковал Морис. — Но один глупый доверчивый лис все испортил.

— Не слушай его, малышка, — перехватывал нить монолога Лиам, — придет наш папа, спасет госпожу Антер — он точно-точно сможет порвать ее привязку. А потом мы все отправимся в наш большой дом. Где…

— Где, можно подумать, лучше, чем здесь, — окрысился Морис. — Здесь, может и нет позолоты, зато безопасно. Было!

Лиам надулся и явно готовился вступить в спор, так что я, открыв окно, поспешила пресечь дальнейшие глупости:

— Не ссорьтесь! Если грядут трудные времена, нужно быть едиными.

Лисята запыхтели, обменялись недовольными взглядами и замолчали.

Захлопнув окно, я принялась потрошить свои невеликие запасы атакующих амулетов.

Вернее сказать, свои невеликие свежесозданные запасы. Герцог, отправляя меня в вечную ссылку, тщательно проследил за тем, чтобы ни артефакты, ни амулеты в мой багаж не попали. Дошло даже до того, что с рубашек и юбок были спороты амулеты, отвечающие за очищение и разглаживание заломов! Первые несколько недель я ходила в мятом и никак не могла купить заготовки — весь город оказался отрезан от поставок из Академий.

Очевидно, что это был привет от герцога. Но, позднее, поставки возобновились. Строго под заказ. И, вот удивительно (нет), на имя Ноэль Антер заказ не пришел ни разу. Пришлось вспоминать первый курс, искать подходящий материал и вырезать заготовки самостоятельно.

А дело все в том, что каждый из студентов обязан отработать на благо Академии несколько десятков часов ежегодно. Первый курс отважно сражается с заготовками для амулетов. Второй — бьется над простейшими эликсирами или же составляет малые сонники на заказ. Третий и четвертый занимаются артефактами первого уровня сложности — осветительные шары, нагревательные плиты и камни чистой воды. Пятый курс, по счастью, свободен от отработок, но! Но выпускная работа, в первую очередь, должна приносить пользу именно Академии. И все это распространяется на всех, абсолютно всех студентов! Благородный ли ты лорд или же нищий сирота на дотации — отработки едины для всех.