Любовь за гранью 12. Возрождение Зверя - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 1

Ульяна Соболева

Любовь за гранью 12. Возрождение Зверя

ПРОЛОГ

Последние записи в дневнике Николаса Мокану.

Они поддерживали во мне жизнь. Каждая строчка, написанная его почерком, давала мне надежду, что он все же вернется. Тот, кто писал эти строки, должен был сдержать свое слово. Я думала, что знаю эту тетрадь наизусть. Но открывая её вновь и вновь, я находила какие-то новые штрихи, какие-то пропущенные мною тона или междустрочные признания, новые эмоции от которых душу раздирало на части, и я проживала наше прошлое уже в который раз, но теперь его глазами. Становилась им самим, пропитывалась этими противоречиями, этой горечью и его вечным одиночеством. Боль. Сколько же боли скрывается в его тьме! Он никого туда не впустил. Даже меня. Нет, не потому что не доверял, а, скорее, потому что не хотел меня в ней утопить. И сейчас, читая уже в сотый раз последние записи, я с отчаянием понимала, что он был одинок даже тогда, когда я была рядом. Одинок в своем самоедстве, в изнуряющей ненависти к своим порокам и этой самой тьме. Он любил ее и ненавидел одновременно. Он не собирался ею ни с кем делиться, и в то же время она его пожирала все больше день за днём, то выпуская на свет, то затягивая на самое дно. И словно тоненькая белая ниточка среди мрака его любовь ко мне. Та самая, хрупкая, которая, как ни странно, удерживала его на поверхности.

И меня вместе с ним. Если бы не его тетрадь, я бы сошла с ума за эти дни ожидания. Я была близка к помешательству…Хотя, кто знает, может, было бы лучше лишиться разума или умереть, чем окунуться в то жуткое пекло, которое разверзнется под нами так скоро, что я даже не могла себе представить.

{«9 ЗАПИСЬ

– Вы устраиваете охоту на людей? Вы загоняете их как животных, а потом убиваете? Это ужасно! Это бесчеловечно…Это…

Да, детка. Правильно! Браво! Наконец-то! Добро пожаловать в реальность. Неужели ты поняла, что я такое? Не прошло и пары недель? Быстро это или медленно, решать не мне и не тебе.

С наслаждением, смакуя каждое слово, ответил:

– Конечно, бесчеловечно. Ты знала, что мы не люди, и знала, чем мы питаемся. Так что истерики сейчас ни к чему, и я предупреждал тебя об этом, когда мы ехали в Лондон. Вудвроты живут по другим законам.

– Ты…ты тоже в этом участвуешь? Ты будешь охотиться на этих несчастных, которых вы обрекли на смерть?

– Да, Марианна. Я тоже буду участвовать в охоте. Более того, я должен ее выиграть. Таковы правила, таковы обычаи, не мне и не тебе их менять.

Марианна отвернулась и закрыла лицо руками. В который раз спросил себя, что мы делаем рядом с друг другом? Где она, а где я. По разные стороны баррикад, и ей никогда меня не понять. А мне на хрен не нужно, чтоб понимала. И никогда не было нужно ничье понимание. Главное, чтоб я сам себя понимал, а с этой маленькой ведьмой это становилось архитрудно. Я вдруг превращался в непроходимый квест для собственной логики.

– Я думала, ты другой…я думала…

– Что ты думала? – хищно прищурился, в очередной раз взрываясь яростью изнутри, – Я не другой. Наконец-то ты это поняла. Я – зверь, монстр. Я такой же, как они все. На моих руках столько крови, сколько ты не видела за всю свою жизнь. Мое призвание – приносить людям боль и смерть. Если ты решишь вернуться домой прямо сейчас, я прикажу отправить тебя на частном самолете. Давай, девочка, уезжай, облегчи мне жизнь.

Она молчала, ее худенькие плечи подрагивали. Плачет? Пусть плачет. Лучше для всех, если она сейчас уедет и все это кончится, не успев начаться. Слишком опасными становятся наши отношения. Отношения? Я назвал ЭТО отношениями? Во мне зарождается сумасшествие, незнакомое, мрачное, страшное. Ничего подобного я никогда раньше не испытывал. И я не хочу обрушить его на нее, я с трудом контролирую этот процесс. Как скоро все взорвется? Я не знал ответа на этот вопрос, но я чувствовал, что нас уносит. И её, и меня. Только в отличие от Марианны я прекрасно понимал, чем это закончится. Какой жуткой и безжалостной тварью я могу быть.

– Я не уеду. Не затем я здесь, чтобы испугаться и убежать. Ты прав, ты меня предупреждал. Я остаюсь. В чем заключается эта охота?

Твою ж мать! Что ж ты такая упрямая, а? Что ж ты усложняешь мне и себе жизнь? Я отошел к перилам и посмотрел на вечернее небо. Солнце, похожее на кровавый диск, медленно садилось за горизонт.

– Мы дадим им возможность сбежать. У них будет приоритет в двадцать минут. Потом по их следам отправятся охотники. Для них это будет игра на выживание. Если кто-то из них останется в живых за час охоты, он будет свободен.

Я не видел сейчас её лица, но слышал прерывистое дыхание. Наконец она тихо спросила:

– И кто-либо оставался раньше в живых?

– Нет. У них нет шансов. Никаких. Разве что, если случится чудо. Но чудес не бывает, маленькая. Так что не обольщайся. Их поймают и сожрут.

– Кто считается победителем?

– Тот, кто убьет больше всех. Каждый оставит свой знак на теле жертвы. После того, как охота будет окончена чистильщики соберут мертвецов и посчитают, кто победил.

Да, я любил участвовать в этой игре. Можно сказать, я обожал это развлечение, которое уже давно было запрещено в моем городе, в моей стране, но здесь старина Вудворт все еще соблюдал традиции. У меня зашкаливал адреналин от предвкушения, хищник готовился к самой интересной охоте. Вот только разочарование Марианны портило весь кайф. Заставляло чувствовать себя сволочью. Хотя, прекрасно знал, КАКАЯ я сволочь…но были моменты, когда мне до дикости хотелось, чтобы она этого не знала. Но отказаться я не мог. Слишком многое поставлено на кон. Как ставки, довольно высокие, как и все развлечения хищной семейки Вудворт, так и моя репутация. Уступать титул самого кровожадного вампира Братства я не собирался никому. Страх – это залог уважения. Пока Вудворты меня боятся, я могу оставаться спокойным. Пока они поджимают хвост и готовы выполнять мои условия. Страх – это истинная валюта, которая никогда не обесценится. Его легче всего продать. Заставь кого-то бояться себя, и он будет зависеть от тебя до последнего вздоха.

– Ты не можешь отказаться…да?

Тихо спросила Марианна, и в ее голосе послышалась надежда. Я закрыл глаза. Только ей удается разбудить во мне вот это проклятое чувство осознания собственного ничтожества. Впрочем, так же ей удается разбудить очень много разных чувств. Палитру. Радугу. Где мой черный рассыпается на такие яркие оттенки, от которых постепенно начинает резать глаза.

– Ты права, я не могу. Охота поднимет мой вес в Братстве. Это не просто соревнования, это борьба, понимаешь? За каждую жертву охотники будут драться.

– Драться? Кроме всего прочего, вы будете драться?

В ее голосе послышался неподдельный страх.

– Да, до полного поражения противника.

Марианна подошла ближе, теперь я чувствовал ее запах слишком отчетливо, голова предательски закружилась. Последнее время рядом с ней я с трудом держал себя в руках. Напряжение начинало достигать точки невозврата, когда я могу послать все к чертям собачьим и выпустить Зверя.

– Тебе будет угрожать опасность? Тебя могут убить?

Я вздрогнул. Мне не послышалось? Она волнуется за меня?