Перевести стрелки (СИ) - Федотов Антон Сергеевич - Страница 50

— Это просто журнал. — Сообщил я ему. — Вот видишь, здесь мы отмечали дату и время диалога с тобой, а так же примерное его содержание. Ну а потому было достаточно их сравнить, чтобы понять — кое-кто пытается вбить клин между нами. Должен признать, довольно талантливо, кстати.

Оболенский молчал. Наверное, ему все еще было довольно плохо и больно. По крайней мере, он не выглядел человеком, способным вести конструктивную беседу...

Бросаю быстрый взгляд на Лену.

— Врет. — Коротко и ясно сообщает она.

Киваю, делая приглашающий жест рукой. Очень уж она об этом просила. Почему бы не уважить нашу блондинистую красу?

Короткий удар тяжелым ботинком в колено заставил Леху взвыть дурниной. И я его понимал. Это ОЧЕНЬ больно. Особенно если учесть, что Терская были не в слепой ярости, а четко и со знанием дела... Что выходило намного эффективнее!

Задумываюсь. Это где же он умудрился соврать, если даже звука пока не проронил. Ну, хорошо! Остановимся на термине "симулирует". Тоже хорошего мало!

— Что там у вас происходит?!! — Раздался рев начцеха.

— Шпийона поймали, дядя Вася! — Крикнула в ответ несносная (на мой взгляд!) девчонка. — Пытаем!

— Аааа! — Протянул грузный мужчина, в Терской души не чаявший.

Правда, в старшей. Помогла она ему в свое время какую-то проблему решить, но об этом не очень любил распространяться. А вот добро помнил. Так что часть расположения к матушке "по наследству" досталась и дочери.

— Вы, главное, кровью пол не заляпайте! — Попросил он без особых эмоций. — Или хотя бы приберитесь за собой!

Мы дружно покивали. Как же, как же. Чистота — залог здоровья. Помним, помним.

— Скажешь, что-нибудь? — Поинтересовался я.

— Я помочь вам хотел! — Выкрикнул связанный парень.

Обескураженное выражение лица зеленоглазки заставило меня удивленно вскинуть брови. Не может быть, чтобы ошиблись! Да и у особистов на него столько данных, как это модно говорить, объективного контроля, что хоть ложкой ешь. И, тем не менее, человек перед нами искренне считал, что все его действия были продиктованы желанием помочь нам.

Или я где-то неправильно задаю вопросы!

Ничего, время у нас есть. Его достаточно. Специально для нас изменена сетка сдачи экзаменов, так что около часа свободного времени у нас да имеется. Если с чувством, с толком, с расстановкой подойти к вопросу, то ой сколько всего разного можно успеть за то время!

Киваю Терской.

Девушка кидает мне небольшой предмет. Я демонстрирую его Оболенскому. Тот тут же кричит:

— Это не я!

Судя по облегченному выдоху девушки — врет безбожно. Впрочем, это я и сам знаю!

Вновь нечеловеческий крик несется под своды бокса. Лена действительно целитель замечательный. Но, как и у любого Дара, есть у него и обратная сторона медали — боль девушка умеет причинять мастерски. Уверен, от соответствующих контор предложения ей уже поступали. Не могли не поступать. Раз она здесь, то отказалась. Но тот факт, блондинка не стала превращать свои страшные навыки в профессию вовсе не значил, что она не готова применить их по необходимости!

— Дымовая шашка, — сообщил я Оболенскому то, что тот и так прекрасно знал. — Отличная идея. Вреда никакого, но экипаж будет должен прервать выполнение учебного задания... Или хотя бы потратить время на устранение проблемы, что делает бесполезным дальнейшее выполнение задачи. С точки зрения экзаменаторов и с учетом нашей хреновой аттестации, вопросов не будет. А если проваливает Терская, то и команде огневой поддержки ловить нечего. Ты прекрасно знаешь, что набрать необходимое количество баллов индивидуально практически невозможно. И не надо говорить, что это не ты съел варенье. Ты, Леша, ты!

Тот промолчал. И правильно. Очень уж сильно за последние дни он достал мою напарницу. Она и так-то сильно отходчивым нравом не отличалась, а тут и вообще готова была хорошенько простимулировать на откровенный разговор, даже если ей хоть на миг почудится неискренность в голосе пленника.

— Знаешь, что это такое? — Поинтересовался я, извлекая тот самый пакетик, порошком из которого я так часто посыпал танк и подходы к нему. — Очень интересная штука. Порошок практически не заметен, но очень сложно отстирывается с одежды и оттирается с рук. Это фактически невозможно отследить обычным зрением... Ясно виден он становится только под излучением определенного спектра.

С этими словами я продемонстрировал небольшой фонарик.

— Ну что, включаем?

Вопрос был риторическим, а потому ответа особого я ни от кого дожидаться не стал, щелкнув выключателем.

— Ну, посмотрим!..

На полу тут же высветились множество следов. Яркие пятна "вспыхнули" на броне, заставив поморщиться Терскую. Ей потом придется отмывать свою Детку от всего этого безобразия! "Досталось" и экипажу танка. Отерся где-то штаниной Мага. "Вспыхнул" локоть Горской. Облокотилось неудачно где-то. Естественно, сверкал новогодней елкой я, ведь вопреки всем заявлением, отказываться от разработанного нами регламента проверок я не собирался.

— А вот это у нас что, а, Леш?

Диверсант доморощенный умудрился извозиться напрочь. Руки, как и у меня, по локоть в порошке. А по-другому сервисные люки и не откроешь. Я ж знал, где соломку подстелить. В смысле, особо густо посыпать.

Молчит. Как рыба об лед молчит!

— Леш, я тебе доказывать даже ничего не буду. У ЭТИХ доказательств собралось вполне достаточно. Я же тебе задам один единственный впорос. И не дай Бог тебе на него, сука, соврать, — серьезно пообещал я, после чего вздохнул и просто выдал всего одно слово. — Нахуя?

Он промолчал. Уже даже врать не пытался. Просто отказался отвечать на вопрос. Ну это дело такое... Поправимое.

— Знаешь, Оболенский, — как-то резко успокоился уже я — примерно как хирург, который не слишком много эмоций испытывает, отрезая пациенту ногу. — Ты дел натворил — выше крыши. И не только нам с Леной досталось. Но остальные меня волнуют не сильно. За это перед военным трибуналом ответишь. Однако я тебе обещаю, что на вопрос "А зачем ты втянул в это меня и Терскую?" ты ответишь. Видишь ли, даже особисты нам мешать не будут. Только живым попросили оставить. Ну так у нас каждый тут в той или иной степени медик. А коли перестараемся, так и ничего — Леночка тебя и с того света вернет. Впрочем... Вот совсем не обещаю, что перед этим она тебя туда не отправит!

С нарезки он сорвался разом. Как-то сразу. Тело даже рефлекторно отшатнулось. Мое. Никогда не видел, чтобы глаза "взрывались" таким бешенством! Причем враз. Словно тумблер, сдерживающих внутренних демонов этого человека рванули.

Вздрогнул не только я. Это действительно было что-то... необычное.

— Придурки! ИДИОТЫ!!! — Рявкнул он, глядя только на меня. — Тебя здесь быть не должно, понимаешь? У тебя же талант, дар Божий!!! Ты — инженер! Представь, сколько ты бы смог сотворить хорошего во благо Родины, да всего мира! У тебя "искра" таланта... Я же вижу... И у Терской тоже! Я принял свою миссию... Да, именно так — МИССИЮ! Коль дан мне свыше дар видеть в человеке "искру", то это не спроста! Не принадлежит себе владелец отметки свыше! Я это понял! Я принял! А вы что творите, уроды?!! Закапываете в землю Дар Творца лишь ради медалек и погон? Вы одарены, а значит обязаны служить человечеству... А вы вместо этого...

Оболенский выдохся как-то разом, уронив голову на грудь. Еще бы... Столько ненависти было в его словах — кто такое выдержит не схватив инфаркт?

Лена одними глазами спросила: "Простимулировать?". Пришлось помотать головой.

— Меньшиков, Терская, Астахова, Павлов, Федоров, Котов, Бурунов, Ольская, — Горячечно шептал Оболенский, глядя прямо перед собой. — Возможные гениальные хирурги, врачи, художники и музыканты. Вам дан Дар видеть суть вещей. Вы могли бы зажигать звезды, а вместо этого уткнулись в землю. Я должен был...

Он не договорил. Остальные молчали.