Мефистон. Поход к Неумершим (СИ) - Хинкс Дариус - Страница 40

Под мостом раскинулись огни огромного имперского города. Крошечные посадочные аппараты и громадные космолеты лениво дрейфовали над шпилями тысяч сверкающих дворцов и соборов.

— Терра? — выдохнул Антрос, удивляясь, почему разум показал ему колыбель человечества.

Библиарий пробился сквозь толпу на мосту и ступил на дорожки регулярного парка, украшенные колоннадами. Среди паломников высились гиганты в золотых доспехах — члены почетной гвардии Императора, Адептус Кустодес. Гвардейцы бесстрастно и неподвижно наблюдали за тем, как паломники в капюшонах проходят мимо них, направляясь к величественному портику с орлиными крыльями в дальнем конце дорожек. Антрос знал, что это не по-настоящему, но все было до того реалистично, что неожиданно для себя он поверил в происходящее, принимая видение за действительность.

Он остановился, увидев знакомый свет, мерцающий в тени на краю сада. Это был тот же самый бледный огонь, который Луций наблюдал в сознании Драгомира, — источник его уравновешенности и силы. Кодиций покинул основной поток пилигримов и поспешил к свету, но при приближении тот исчез, а на его месте возникло кое-что столь же знакомое. Еще один колосс в силовых латах, но из лакированных багровых пластин, блестевших как кровь, и с гривой волос, развевающихся позади, будто выцветший рваный вымпел.

— Старший библиарий? — позвал Антрос, но голоса не было слышно, и он вспомнил, что это всего лишь сон наяву.

Мефистон быстро исчезал в ночи, поэтому Антрос поспешил дальше, желая узнать, что еще разум мог показать ему.

Луций почти догнал повелителя, когда тот ступил в маленькую, похожую на пагоду часовню и подошел к паломнику, ожидавшему внутри. Антрос остановился в нескольких шагах от него, испытывая смутное чувство страха.

Когда Мефистон приблизился к пилигриму, а вместе с ним и Антрос, свет далеких жаровен не смог проникнуть под капюшон незнакомца, но тот испускал психическую ауру настолько мощную, что кодиций все равно отпрянул. Это был демон. Антроса словно ударили в живот. Все в паломнике было зловещим и нечестивым. Мефистон разговаривал с существом из варпа.

Пока Луций в ужасе наблюдал за происходящим, старший библиарий наклонился к отвратительному созданию и, посмеиваясь, что-то настойчиво зашептал ему.

Антрос не мог припомнить, чтобы когда-нибудь раньше видел Мефистона смеющимся. Это было сюрреалистичное, нелепое зрелище — почти такое же тревожное, как присутствие демона. Существо в капюшоне кивнуло в ответ и затем протянуло что-то Мефистону. Отвращение Ангроса многократно возросло, едва он увидел, что верхняя конечность потусторонней твари заканчивается гнездом змей, которые извивались и омерзительно ластились к ребрам доспеха Мефистона. Пилигрим вложил в его руку небольшой предмет, и, когда старший библиарий поднял его, чтобы рассмотреть получше, Антрос заметил, что это простой оловянный медальон.

Потрясенный этой картиной, Луций забыл, что все происходит лишь в его воображении, схватил посох и начал произносить заклинание. Он не мог понять, что делает Мефистон, но не собирался позволять варповому отродью провести здесь еще хоть минуту, оскверняя такое священное место.

Прежде чем Антрос успел закончить магическое заклинание, Мефистон кивнул демону. Невероятно, но он, казалось, кланялся эмпирейному созданию. Затем старший библиарий поспешно покинул часовню и побежал через сад к дальним воротам Императорского Дворца.

Антрос издал немой вой и бросился к демону, но, войдя в круглую часовню, обнаружил, что она пуста. Луций снова закричал, и на этот раз его голос нарушил тишину. Ближайший из часовых в золотых доспехах повернулся в его сторону и поднял копье — силовое оружие, которое потрескивало холодным синим током.

Мотая головой, Антрос попятился от направляющегося к нему стражника и затем сошел с Бессонной Мили, шепча мантру и возвращаясь в реальность — обратно на Морсус.

Вентиляционная шахта почти полностью обвалилась. Мертвый гвардеец исчез из поля зрения Луция, погребенный под камнями и обломками гофрированного потолка.

Под тяжестью завала Антрос принял положение лежа, но сумел развернуться и посмотреть назад — туда, откуда пришел. И без того узкий туннель кое-где прогибался, но все же оставалось небольшое пространство, через которое мог бы проползти кодиций. Пораженный тем, что минуту назад увидел в полусне, Луций позабыл, что в его распоряжении есть не только мускулы. После нескольких секунд бесплодных попыток пролезть дальше кодиций открыл прояснившийся разум для эфирных течений, проходящих через его плоть.

Как результат, земля сначала прогнулась и вздыбилась, вернув подобие туннеля, а затем вся ее масса полетела на Кровавого Ангела с гулким грохотом. Выбор у Антроса был невелик: быть насмерть раздавленным или высвободить силу, которую он черпал из Великого Разлома.

Варп-огонь вырвался из его разума, просочился сквозь плоть и полился из глаз, благодаря чему кодиций взорвал тонны почвы и камня и начал прожигать новый туннель. Этот процесс давался ему поразительно легко: он словно преобразился в бурю, разметавшую гранит и грязь. Упиваясь силой разрушения, Антрос забыл, кто он и где находится. Кодиций превратился в высшую силу, не стесненную оковами совести или морали, испытывающую только потребность выживать.

Наконец с радостным воем он выбрался из шахты и полетел над горящей пропастью, искрясь психической энергией. Невесомо паря и до сих пор ощущая в венах заряд варпа, Антрос задумался о том, что совершил. Броня Луция получила повреждения в нескольких местах, и сам он был ранен, но Антрос вдруг понял, что ему нет до этого никакого дела. Разве имели значение какие-то раны теперь, когда он мог использовать такую невероятную мощь? Прошептав несколько слов, он окунулся в ослепительный ореол. Энергия заструилась по его доспехам, склеивая потрескавшийся керамит и залечивая раны, пока он не стал выглядеть так же великолепно, как будто только что покинул Ваал.

Тревожное видение снова промелькнуло у него в голове, сбивая с толку и отвлекая, но он отогнал его, отказываясь верить.

Луций схватил ауспик. Устройство помялось, но по-прежнему работало, и кодиций увидел, что жизненные сигнатуры все еще рядом, однако быстро удаляются от него. Они направлялись к наибольшей из бастионных шахт и уходили глубже самых нижних галерей и отстойников в область, не отмеченную на его картах. Несколько членов группы явно относились к Адептус Астартес — их двойные сердцебиения мигали на сетке дисплея, — а самый мощный сигнал мог принадлежать только старшему библиарию.

— Я должен поговорить с ним, — прошептал Антрос, пытаясь унять потустороннюю мощь, отдающуюся в его костях, и силясь вспомнить свою первоначальную цель. — Я должен рассказать ему о Бессонной Миле.

Ужасная мысль пришла ему в голову. А что, если Бессонная Миля приведет Мефистона к тому существу в часовне? Что, если он обречет Мефистона на гибель? Ведь Луций только-только усвоил основы диковинной дисциплины, прежде чем улетел с «Удара на заре».

Наверное, ему стоило вернуться и узнать побольше, прежде чем рассказывать обо всем Мефистону?

Нет. Он проделал долгий и трудный путь, и теперь ему нужно было поговорить с главой либрариума. Антрос видел достаточно, чтобы понять: Бессонная Миля — искомое решение проблемы. А Драгомира Мефистон сможет вызвать и позже, если понадобится.

Антрос нырнул в шахту, более чем когда-либо стремясь найти повелителя.

Глава 9

— Гелиомант Ксхартех, — прогудел далекий голос, — верховный жрец конклава Застывшего Сердца и отпрыск Лучезарного Принца, склоняешься ли ты перед нашим могущественным повелителем, его величеством Менхазом Несмертным?

Ксхартех уже три дня стоял на коленях на одном и том же месте, и все тот же церемониальный клинок назойливо стучал по его левому плечу, поэтому, когда эти слова наконец прозвучали, он должен был бы уже умереть. К счастью, гелиомант не входил в число тех заблудших дураков, которые воображали, будто их тела все еще состоят из плоти и крови, и, соответственно, знал, что его колени не могут болеть, а ноги вовсе не затекли. Еще он знал, что лезвие на самом деле не пронзало его плоть. Нет, единственное, что по-настоящему пострадало, — так это его гордость.