Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 3 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 33

Мы располагаемся лицом к нему, совсем как в классе родной школы (единственный нюанс — "педагогических" столов здесь тоже несколько, как и наших мест. Видимо, опросы бывают и групповыми).

— Там как в школе на уроке интерфейс, — будто читая мои мысли, тихо поясняет Эрнандес, расположившаяся рядом. — Через свой браслет ты тоже должен суметь войти. И смотри, — она многозначительно смотрит на меня, затем сигналит взглядом, имея ввиду концентратор. — Ты же натурал, у тебя скорость обращения к информации от природы пониже. Пожалуйста, не переживай по этому поводу!

— И будь самим собой, — вроде как ни к кому не обращаясь, добавляет Хамасаки, сидящая от меня вообще через два стола. — Искренность — лучшая из масок, Рыжий. Она всегда была тебе к лицу.

— Чё эт с тобой? — вроде как неподдельно удивляется японскому многословию непосредственная Мартинес. — Тебя отродясь на стихи не тянуло. Где что сдохло?

— Мы все меняемся, — ведёт подбородком Миру. — Может, я решила быть поближе к тебе темпераментом?

— Понял, принял. — В отличие от родной школы, интерфейс суда отзывается на моё прикосновение гораздо легче.

Чем объяснить?

Звуки остальных присутствующих куда-то исчезают; остаётся только голос Эрнесто в ушах и, вижу краем глаза, шевелящиеся губы соседей.

Не понял. Эта техника что, позволяет копу опрашивать четверых параллельно? Надо будет потом уточнить, ибо интересно.

— Седьков Виктор, я — Эрнесто Вальдес, старший детектив восемнадцатого участка... департамент полиции... дознание по факту покушения на убийство Трофимова Сергея и Фомичёва Сергея... УХ ТЫ, ДВА СЕРГЕЯ ЗА РАЗ, — в моём интерфейсе латинос непосредственно удивляется. Интересно, а какой тогда трафик идёт другим? — Надеюсь, одно не связано с другим... Последнее было сказано не тебе, реагировать не надо!

— Будете смеяться. — Ну а чё, сказали быть самим собой. — Моего отца тоже звали Сергеем. Если считать по вашему принципу, получается уже трое в списке.

— И его тоже пытались убить на улице? — Эрнесто вроде как погружён в столбики бегущих символов, но отстраненным при этом не выглядит.

— Ну почему пытались. Достаточно успешно убили, — пожимаю плечами. — Судя по вашей двойной оговорке, с моим завучем и соучеником всё не так печально, как с ним?

— На основании чего сделан последний вывод?

— Вы пару раз подряд сказали "покушение". Я не силён в лексикологии и теоретической грамматике, но удачное покушение, по мне, называется иначе. Убийство же?

Не удерживаюсь и украдкой оглядываюсь по сторонам. Девчонки тоже сосредоточенно шевелят губами; до чего занятно.

— Вы сказали, вашего отца звали точно также и на него тоже покушались. При каких обстоятельствах это произошло?

— Не там вы ищете систему, ох, не там, — ну и как тут удержаться, чтобы не заржать, как говорит моя одноклассница. — Насчёт обстоятельств. Детектив-сан, так это я уже сколько недель надеюсь, что ваш доблестный департамент полиции МНЕ расскажет, при каких обстоятельствах! — Быть собой так быть собой. — Оно всё произошло на территории вашего же департамента! Налоги, если что, плачу исправно.

— А это сейчас к чему?

— К тому, что изящество вашей личной профессиональной компетентности может посоперничать только с вычислительной производительностью моего импланта.

— Вы же натурал?!

Эрнесто сидит далеко от меня (для моих глаз), деталей его мимики не вижу. Но почему-то готов поспорить, что он сейчас по-детски отвесил вниз нижнюю губу, отрываясь от своих голограмм и глядя на меня.

— Именно. Это была ирония, Вальдес-сан.

— Так, калибровка закончена. Приступаем. Виктор, вы являетесь свидетелем... опрашиваетесь в связи с... Достоверность ваших слов мониторится...

Тьху ты. Так это ещё не работа была?! А кому я тогда острил.

Чёрт.

На фоне его объяснений вдруг неожиданно и чуть ли не материально начинаю ощущать виртуальную струну здешнего интерфейса.

В принципе, что-то подобное возникает и когда я обращаюсь к своему браслету — но там оно периодически мерцает и не такое чёткое "наощупь".

Пока Эрнесто всё говорит и говорит, под влиянием импульса и от скуки тянусь к собственному концентратору. Ух ты, и здесь интерфейс тоже уплотнился!

Здание какое-то особое, что ли? Или помещение? С функциями усилителя?

— Виктор, что необычного вы заметили, когда вышли из здания суда?

— Господин Вальдес, у меня очень сильная близорукость. Данные об этом есть в моей медицинской карте. Если вы имеете ввиду непосредственно зрение, то я не заметил ничего — так как не могу посчитать даже количества пальцев у окулиста во время осмотра, если сижу без очков.

— А вы были без очков?

— Как и сейчас перед вами. Мои последние очки разбились даже не на этой неделе и я пока хожу без коррекции зрения. Щурюсь, если заметили, но всё равно нихрена не вижу.

— Не сложно так жить? В пространстве там ориентация, всё такое — не опасно?

— А у меня есть выбор? Разбогатею — куплю новые стёкла. Сейчас пока чуть не до того, есть куда деньги тратить.

— М-м-м, да-а, вижу ваше зрение в профайле... Может, было что-то на уровне впечатлений? Пожалуйста, постарайтесь припомнить каждую деталь, когда вы вышли из здания суда до самого инцидента.

— Было кое-что странное, но оно началось не снаружи.

— Поясните. Кто, что?

— Завуч Трофимов. Обычно он так себя не ведёт.

— В каком плане? Ваши соученики именно в это время ничего подобного не утверждают, — латинос ведет рукой вокруг себя.

Задний план моего сознания без эмоций отмечает, что я почему-то неплохо вижу в данный момент — вплоть до его ногтей.

Странно. Какое-то импульсное улучшение фокуса?

— Детектив-сан, вам нужны мои впечатления или какой-то оговоренный параметр ответа? Должен ли я ориентироваться на ответы своих соучеников, если считаю иначе?

— Нет. Интересно исключительно ваше личное мнение.

— Моё впечатление: Трофимов никогда не справляет малую нужду против ветра. А тут вдруг со всем апломбом опростался — и с поворотом плюс с разносом на девяносто градусов. Причём я даже не знаю, насколько это фигурально сказано.

Где-то сбоку хрюкает Эрнандес.

Интересно, девчонки что, могут следить за разговорами других? Я её сейчас, например, слышу не через интерфейс, а поверх него, в реале.

— Поясните подробнее. В чём именно, по вашему мнению, Сергей Трофимов сегодня отошёл от своих обычных привычек?

— А он всегда очень чётко следил за тем, чтобы в конфликте учащихся занимать исключительно сильную сторону. Песенку детскую помните? "Противника усатый поражает, а я всегда за тех, кто побеждает". Вот это про него.

— Можете проиллюстрировать?

— Ещё до того, у меня появилась нынешняя опекунша, я имел с ним немало конфликтов...

Бл*. Увлёкся и заговорился. Кажется, это я только что ляпнул совсем зря.

— Какого рода были эти конфликты? И как часто они у вас происходили? — полицейский словно оживает и с энтузиазмом цепляется за последнее слово.

Вместе с тем, меня не покидает твёрдое ощущение: Эрнесто играет какую-то часть спектакля, а на самом деле в душе лениво скучает.

Второй волной на мой затылок накатывает интуитивное подозрение: причиной моей резко выросшей чувствительности является не повышенная местная нейропроводимость, а что-то иное — вон, даже зрение прорезалось как будто.

В правом глазу точно.

Благодаря концентратору (кроме прочего) я сейчас отчётливо вижу сбоку Мартинес, красноречиво вертящую указательным пальцем у виска и косящуюся в мою сторону. Хотя под этим углом даже с нормальными глазами такого изображения быть не должно, чего уж говорить про меня.

Эрнандес отчего-то ухмыляется, стреляя глазами в мою сторону.

Мысленно одёргиваю себя и продолжаю:

— "Седьков, ты должен соблюдать правила. Седьков, ты не должен доставлять проблем школе и педагогическому коллективу. Ты учишься на гранте, Седьков — потому замолчи и делай, что тебе говорят. Попутно держи своё мнение при себе". Примерно в таком духе конфликтовали.