Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine - Страница 86

— Долго у кого-то пламя тлело… — Космос мог только пожалеть Софку, оказавшуюся меж двух огней. И от Пчёлкина — толку ноль, и мамаша — зверюга на выгуле. — Не бойся, сама первая хвост подожмет. Гарантирую!

— Нет, я все понимаю! Софа устала, накипело, и я прослушала её лекцию, не увиливала. Дома все не Слава Богу, мать на мозги капает. Витька, временами, мотает нервы…

— Ты здесь причем, Лизк? Непорядок… Пчёлкину своему эстафету передай, пусть разбирается. Хватит ещё, что ты два диплома тащишь… За это надо Пчёле предъявить!

— Короче, если хочешь знать, что со мной будет через пару лет, то обратись к Софе…

— Этого, блять, ещё не хватало! Нет, малая, у тебя одна лучшая подружка… — и Павлова без подсказок должна догадаться, кто это, и почему. — Разве я тебя не устраиваю?

— Это я давным-давно осознала, Холмогоров, куда мне от тебя?

— ЗАГС в январе по расписанию, не увильнешь!

— Тогда послушай, Кос!

— Продолжай в том же духе…

— Я вообще не осознаю, что мой диплом падает в кастрюли и коляски… Детские, с розовыми бантиками! Это какой-то тормоз перестройки…

— Ну это не Софкину решать, пусть Пчёлкина от бутылочки отучает…

— Бутылочки «Жигуля»?

— Он теперь такое не пьет, — Холмогоров изображает недовольную физиономию Пчёлы, которому по старой памяти предлагают открыть бутылку «Жигулевского», и громко смеётся, сам себе напоминая повизгивающую свинью. — Бля, это мощно…

— Ой, враки, не пьет он! Знаешь, я просто не буду брать это в голову. Нет, я не про Пчёлу, а про Софкины предсказания…

— Слава Богу, а то я уже прикинул, что ты передумала за меня замуж выходить.

— Нет, ты не понял, Кос! Мне теперь всё равно, что о нас скажут.

— Открою секрет, маленькая!

— Какой ещё, Космос?

— Меня никогда не интересовали распускаемые бредни!

— Я знаю…

— И, Слава Богу, Лиз, — мужская ладонь заключает в свой захват тонкие женские пальчики с полированными ноготками, и сжимает их, не давая пути для отступления, — тебе есть, кому посоветовать. Твоей Софке тоже. Она, кажется, почти прописалась в комнатухе одной рыжей пивной бочки.

— Ну хватит над ними прикалываться, Космос, — Лиза медленно притягивает ладонь Холмогорова к своей щеке, довольно прижимаясь, и заставляя его капитулировать, — у каждого свои недостатки…

— Но не целый набор в одном насекомом!

— Если однажды они поссорятся, — Лиза снова с потаенной тоской подумала о Пчёле, кровные узы, с которым говорили сами за себя, — я встану на его сторону…

— А если я? — вполне серьезно спрашивает Космос, которого всегда подкупала бескомпромиссная привязанность брата и сестры.

— Что? — Лиза не понимает обрывка вопроса Холмогорова. Но посмотрев на его строгое лицо, полное внезапной задумчивости, осознала, к чему он клонит. — Что ты? Даже не думай! У нас совсем другая история, Кос…

— Повезло, так повезло, — Космосу паршиво от одной мысли, что однажды Лиза не скажет ему «да». — Ладно, забудь сомнения, студентка! Домой…

— Забуду, правда!

— И я в тебе уверен…

— И я в тебе тоже…

— Вот и славно!

Жухлая листва, бесшумно падавшая на землю, разлетелась по всему студгородку, стоило Космосу повернуть ключ зажигания и нажать на нужные рычаги железной птицы.

Лиза мечтала об этом весь день…

========== 90-й. Куда выпадет карта? ==========

OST:

— Электроклуб — Ворожи

— М. Муромов — Ариадна

Гул, раздающийся на кухне, не перебивался звуками телевизора, по которому сменялись монотонные картинки, прошедшие неслабую цензуру, прежде чем добраться до глаз простых советских граждан. Тамара искренне пыталась сконцентрироваться на цветном экране, но не могла. И вовсе не из-за того, что Софка оккупировала добрую половину дивана, вдобавок положив свою тяжелую голову на её колени.

Ещё минут пять бурного диалога Космоса и Саши, и их честная компания рискует стать героями следующего эфира «До шестнадцати и старше» полным составом. Всем найдется, что рассказать об остросоциальных проблемах молодежи. Но заходить к ребятам на кухню, и попросить тише обсуждать свои насущные проблемы — дело неблагодарное.

Валера долго бы припоминал, что в мужские разговоры вероломно вмешиваются юбки. Витя бы опять принял Томку за «вождя всех пролетариев», и, саркастически выражаясь, повелел бы всем остальным девушкам слушать замужнюю подругу-педагога.

В отличие от других девушек в комнате Лиза знает, что страсти на кухне кипят нешуточные. Сашка дозрел до ключевого решения в их полулегальном бизнесе, и любой ценой заставит друзей последовать его мнению. В том, что Белый окончательно убедит Космоса в полезности своих доводов, Лиза не сомневалась. Понимала, что её Холмогоров сам бы хотел независимости, и штанишки подручных некого Анатолия Михайловича Червонова со временем не пришлись по размеру. Делиться раздобытым своим неуемным трудом никто более не желал.

Один лишь вопрос: как с порога заявить, что «Бригада» не собирается мотаться в качестве служебного инструмента в главном механизме?

Космос не желал идти войной на тех, кто когда-то открыл ему дорогу к человеческому заработку. Он снова и снова напоминал братьям и о том, что не дай их старшие сносное укрытие для латающего раны Сашки — лежать бы им всем вместе под еловыми шишками. Следов бы не нашли. Жмурики! И поэтому несвойственно для себя самого, Кос призывал друзей действовать осторожно, слушая не горячее нутро, поющее о новых вершинах, а разум, свободный от всяких зеленых мечтаний. Однажды и Космосу пришлось размышлять: быть человеком Червона, приобретя каплю уважения к себе, или прозябать в баре, получая свои гроши, помноженные на выгодную подфарцовку.

Но в восемьдесят седьмом никого не оказалось с ним рядом. Ни покоряющего чемпионаты Фила, ни армейца Сашки. И даже Пчёлы, который в ту пору смиренно изображал трудящегося на заводе, раздумывая, как вырваться из серого существования простого работяги.

Впрочем, Лиза нутром чувствовала, что на этот раз обойдется без жертв. С них хватит потрясений и злоключений. Лишний аргумент — удачно сложившийся пасьянс. Пока Томка и Софокл сидят, уставившись в синий экран, Оля Сурикова наблюдает за движением ловких пальцев невесты Космоса, робко спрашивая:

— Лиза, ты и гадать умеешь?

— А если умею, то попросишь на любовь погадать, Олька? Смотри, не ошибусь…

— А я пока и не думала… — Сурикова смущенно улыбается, делая очи долу, а Лиза качает головой, давая девушке Александра дружеский совет:

— Не гадай, красавица — судьбу прогадаешь, — так говорила мама. Ведь это ей принадлежала старая колода карт, найденная Лизой в родительской комнате, — но одно я тебе скажу, что твой добрый молодец никуда не убежит. Раз пошёл за тобой в консерваторию, и нас с Космосом туда поволок.

— Оль, не верь, у этой заразы картишки крапленые, — Софа скатывается с дивана на пол, и прислоняется к плечу Лизы, ощущая невиданное для себя спокойствие. Ей бы не выходить из этой двухкомнатной квартирки, туда, где мать опять жалуется на жизнь, и устраивает ей величайшую головомойку за упавшую успеваемость. — Гадаете, что ли?

— Ага, когда люди на кухне выкурят все имеющиеся сигареты, и замолчат, для начала, — Лиза чешет усмиренную Софку за хохолок, как домашнюю кошку, и к ногам студенток, ни к ночи упомянутым, приполз Тутанхамон. Явно голодный от того, что хозяин не пускает его к миске. — Тома, громче сделай!

— Спор софистов и Сократа… — припомнила Тома имена из подзабытого университетского курса философии, понимая, почему Лиза так усиленно закатывает глаза, и показывает рукой на закрытую кухню.

— И не говори… — Софа, погрузившая кота на руки, как несмышленое дитя, гладит гладкошерстного между ушек, восхищаясь лощеной черной шерстью. — Ух, животинка!

— И кто из них Протагор? — институтский курс философии сидел у Лизы в печенках.

— Спорю на свою пудру от Ланкома, — Голикова, как и никто другой в этой гостиной, не страдала нарушениями слуха, — что Космос Юрьевич, его больше всех слышно! И они там не в курсах совсем, что чувак этот Протагор.