Темный Шквал (СИ) - Зеа Рэй Даниэль - Страница 25

Его голос показался Аудроне слишком громким, и она поморщилась.

— Подайте рапорт, капитан Рурк, — она попыталась его обогнуть, но он загородил проход.

— Где вы были? — голос стал еще жестче.

— У «мамы».

— Закусить она вам не предложила?

— Нет, — Аудроне оттолкнула Киаран в сторону.

Он от подобного просто обомлел.

Аудроне доковыляла до кровати и рухнула на постель прямо в ботинках. Подоткнула подушку под голову и закрыла глаза.

— Ложитесь спать, — услышала она голос Киарана.

Кажется, он сказал это всем.

Мир кружился вокруг и танцевал хороводы. «Мама» была права: Аудроне снова вошла в штопор, чтобы в последний момент либо разбиться на смерть, либо выйти из крутого виража и жить дальше. Конечно же, она справится с очередным периодом жалости к себе и протянет руки к штурвалу, чтобы совершить маневр и обмануть всех, даже саму себя. Правда, чем ближе к финалу, тем тяжелее. Раньше можно было дня три-четыре посидеть на стакане, чтобы побаловать мозги туманом забвения, а сейчас похоже облегчения не светит.

Аудроне хотела бы отключиться, но воспоминания не вовремя напомнили о себе. В тот день она прошла развилку, которую не предсказала. О которой ничего не знала. И только оглядываясь назад, она понимала, что именно тот выбор был одним из роковых в ее жизни. Жалела ли она о нем? Нет, никогда.

Сюзанна передала ей сообщение: «Лала Ли в заложниках. У них есть данные по эксперименту. Если не начнешь сотрудничать — меня и Лала Ли убьют». Аудроне прекрасно понимала, что старый телеграфный код, который та отбивала по столешнице, распознают и те, кто за ними наблюдал. Но имело значение время. Аудроне синхронно расшифровала послание в уме, а дознаватели должны были потратить на поиск таблиц и сверку с ними минимум минут тридцать.

Сюзанна ушла, а Аудроне вывели из допросной. Ее провожали новым маршрутом. Свернули не направо, как обычно, а налево. И в тех коридорах она никогда прежде не была. Кандалы позвякивали при каждом шаге, словно колокольчики под порывами ветра, а ошейник давил на ключицы, которые стали выпирать.

Конвоиры остановились перед широкой железной дверью и открыли ее. И тогда Аудроне увидела их. Всех их.

Сестры-близнецы стояли в ряд у белой стены и синхронно повернули головы к ней. «Пятнадцать — пронеслось в мыслях Аудроне, — а я, входит, шестнадцатая. И сколько еще нас здесь таких?»

Конвоиры довели Аудроне до стены и развернули лицом в группе людей в черных костюмах, стоящей напротив сестер.

— Это же парадокс! — воскликнула одна из Аудроне. — Почему мы все еще живы? Почему реальность продолжает существовать?

Один из мужчин в черном костюме достал из кобуры пистолет и направил его в задающую вопросы жертву.

— Тебе разрешали говорить? — спросил он.

— Вы не понимаете, что можете разрушить свой мир, если не вернете нас по домам! — продолжала настаивать близнец.

Аудроне знала, что та права. Парадокс тем и опасен, что от него не знаешь, чего ждать. Собственной смерти? Уничтожения реальности? Гибели Вселенной?

Выстрел заставил Аудроне вздрогнуть. Остальные сестры закричали и попытались броситься в рассыпную, пока та, что высказывала свои мысли вслух, медленно оседала на пол. Рана от плазмы на ее груди заполнялась кровью, быстро пропитывая ткань комбинезона.

Других Аудроне быстро схватили и заставили вернуться на свои места. Одна только она продолжала молча смотреть на копию, которую никто не собирался спасать. И тогда она очень четко поняла одну истину: «Они — подопытные крысы, которых будут изучать и использовать то тех пор, пока не пристрелят». Сюзанна предупредила: «у них есть данные по эксперименту». Это было важно. Пока не расшифровано послание — у Аудроне номер шестнадцать преимущество. Но в чем именно оно заключалось?

— Всем вам в десну имплантировано устройство, — произнес незнакомец, который выстрелил. — Вы служите Альянсу и принадлежите ему. Любое неподчинение или попытка к бегству закончатся для вас одинаково, — он прикоснулся к своему заушнику и перед ним высветилась голограмма со списком из шестнадцати номеров.

— Какую я подстрелил? — спросил он у другого мужчины.

— Шестую, — ответил тот.

Незнакомец прикоснулся пальцем к строке с цифрами «шесть — двадцать девять», и она загорелась красным цветом.

Хлопок. Визг. Беготня. Аудроне снова замерла, глядя на номер «Шесть», от головы которой ничего, кроме кровавого отпечатка на белой стене, не осталось.

— Я думаю, что знаю, почему этот парадокс стал возможен, — громко произнесла она.

Ее близнецы замерли, кто где. Перестали вырываться и пытаться бежать. Все они уставились на Аудроне, взглядами призывая ее молчать и держать рот на замке.

— И почему же? — в повисшем молчании спросил незнакомец.

— Аудроне Мэль из этой реальности была Десницей Инага. Перезагрузки реальности в момент ее смерти не произошло, потому что роль приняли на себя ее копии. Если я права, реальность будет постепенно отторгать каждую из нас, пока не останется только одна. Парадокс будет разрешен. Роль окончательно определена. Будущее известно. Десница — это не один человек, — покачала головой Аудроне. — Нас осталось пятнадцать.

— Что ты делаешь? — крикнула ей одна из сестер.

— Начинаю сотрудничать, — ответила она. — Контрольные точки — это огромные сектора пространства. И Десница, то есть одна из нас, должна быть там, чтобы все проигралось.

Близнецы внимательно на нее смотрели. Поняли ли они подсказку? Осознали ли, что должны сделать слишком большое допущение в вычислениях, чтобы искусственно расширить области контрольных точек?

— Но исходных данных нет! — брезгливо бросила другая сестра.

— Если бы это было так, они бы уже давно повторили эксперимент без нас, чтобы их получить. Очевидно, проблема в расчетах, которые они не могут сами выполнить, — Аудроне смирила их пытливым взглядом. — Нас не просто так решили друг с другом познакомить. Им известно, что каждая из нас — Десница Инага для этой реальности. И мы либо будем сотрудничать, либо закончим свои дни в кандалах.

Аудроне использовала преимущество, которое подарила Сюзанна, и смотрела на сестер.

— Какой у нее номер? — спросил мужчина в черном у своего коллеги.

Тот достал стеклянный брелок и навел его на Аудроне. Высветилась голограмма.

— Эта шестнадцатая, — произнес тот.

— Номер Шестнадцать — Двадцать Девять, вы согласны сотрудничать с нами? — спросил мужчина, очевидно, главный среди присутствующих.

— Ну, я же хочу отсюда выйти? — она потрясла руками, и цепи на кандалах зазвенели.

— Эту на дознание, остальных в камеры, — незнакомец кивнул коллеге, тот отошел от группы в черных костюмах и направился к Аудроне.

Она вздрогнула, возвращаясь из своих воспоминаний.

Весь ее путь усыпан осколками судеб и жизней, и она ступает по ним босыми ногами. Каждый шаг — это кровь и новая боль, это звон цепей-колокольчиков, украшающих кандалы. Каждый вздох ограничен даром, стягивающим горло, как металлический ошейник. И даже если она остановится, то осколки с подошв никуда не исчезнут, а дышать легче не станет. Она — заложник собственных знаний. Лабораторная мышь, угодившая в клетку своих же научных экспериментов. И вот уже на ногах нет живого места, а она все продолжает ступать вперед, надеясь, что рано или поздно для нее этот личный ад закончится, и она, наконец, оберетет свободу.

Киаран идет рядом по тем же осколкам, в таких же кандалах и в ошейнике, сдавливающим горло. А за ним ступают остальные. Весь мир шагает этой тропой и уже не помнит, что когда-то было иначе. Повернешь голову вправо — увидишь Армию Освобождения. Повернешь влево — и там будет Альянс. Дворцы, резиденции, цветное пойло в бокалах и изысканные блюда в тарелках. Люди-пижоны, перекупщики судеб, сутенеры и их проститутки — они все там, на мягких зеленых газонах, и каждый указывает на тех, кто плетется по тропе. Шаг за год, год за вечность, и выхода нет, и дети рождаются, и лица меняются, а цепи звенят и стекло хрустит под ногами.