Фальшивая война (СИ) - "Dolores_Gaze" - Страница 144

Однако никакое везение не может быть слишком долгим. Гермиона была почти у цели, когда увидела, что выход не оставили без охраны – в отличие от неё, Пожиратели смерти ошибок не допускали. Спутанные кудри, черное платье – Беллатрикс не посчитала нужным надеть маску, да и та не способна была скрыть личность её обладательницы. Миновать её было невозможно, но у гриффиндорки было преимущество: пока ей удавалось остаться незамеченной.

Гермиона вскинула палочку, посылая в Лестрейндж Петрификус Тоталус. Но то ли действие “Феликса” оказалось быстротечным, то ли её выдало легкое марево, которое дают дезиллюминационные чары, то ли резкий свист палочки в воздухе – но Белла успела отпрыгнуть в сторону, и её глаза расширились от удивления и негодования. Скрывающие Гермиону чары спали под воздействием примененной магии, и теперь у выхода из Азкабана напротив друг друга стояли две Беллатрикс Лестрейндж. И увы, не было ни единого шанса перепутать, которая из них настоящая.

- Ах ты тварь!.. – взвизгнула Пожирательница и бросилась в атаку.

Гермиона парировала все удары молча, мучительно соображая, что делать дальше. Беллатрикс дралась с ней только потому, что не знала, кто был перед ней на самом деле. Стоило только выдать себя, хоть голосом, хоть магией – и тогда точно не уйти, она призовет Волдеморта, в какой бы части Азкабана он сейчас ни находился. А слишком мощный выплеск он и так почувствует, точно так же, как сама Гермиона ощутила его присутствие – тогда и звать не придётся. Так что пока только палочка и стандартный набор заклинаний. И, черт, нельзя с этим затягивать. Это последнее препятствие, ей нужна была всего пара секунд, чтобы добежать до зоны трансгрессии.

Заклятия летели с обеих сторон так, что от сияния цветных лучей рябило в глазах. Нужно было отдать должное – Беллатрикс была великолепна. Она делала выпад за выпадом, осыпая соперницу проклятиями, и столь же изящно уклонялась и отбивала поток, летящий ей в ответ. Это было похоже на безумный танец, пляску смерти, которую исполняла сумасшедшая жрица. Гермиона отбросила все размышления и посторонние мысли, сосредоточившись только на своей противнице. Все движения, отточенные за долгие месяцы тренировок, совершались будто сами по себе, тело действовало, как безупречно отлаженная машина, и только эта точность и скорость спасала ей жизнь. Будто в замедленной съемке она увидела блеснувший кинжал, и левая рука дернулась, успев перехватить лезвие в полете буквально в паре дюймов от лица. Она успела. Но уже в то мгновение, когда глаза заметили холодый блеск стали, Гермиона поняла, что сейчас проиграет. Это лишнее движение дало сопернице фору – буквально в секунду, но сейчас секунды решали все. Девушка видела замах палочки. Руну, вычерчиваемую в воздухе. И успела лишь попытаться закрыться щитовыми чарами, понимая, что проиграла.

И в этот момент Беллатрикс странно дернулась. По её телу пробежала волна магии, и она рухнула на землю, как подкошенная. За спиной Лестрейндж стоял Пожиратель в черном плаще и серебряной маске и прожигал её взглядом серых, потемневших от гнева глаз.

- Драко!.. – прошептала Гермиона одними губами.

Она не могла не узнать его даже под маской и в капюшоне, глубоко надвинутом на голову. Его плечи, фигура, одному ему присущая грация движений…

И он знал, кто стоял перед ним. Не те кудри, чужое лицо, позаимствованное тело. Но то, как она сражалась – её магия, её пластика, выверенные движения – всё было её, вне всякого сомнения. Грейнджер стояла сейчас перед ним у выхода из Азкабана, окруженная и чудом еще не обнаруженная Пожирателями, под самым носом у Темного Лорда, который был сейчас всего лишь в нескольких метрах от неё.

И она ничего ему не сказала. Не предупредила. Даже не заикнулась о том, что собирается сюда и что вообще, черт возьми, собиралась тут делать!.. Ярость застилала глаза, бурлила в крови, вцеплялась когтями в горло. С каким удовольствием он бы сейчас спустил на неё всех демонов своего гнева!.. Но последние крохи разума что-то шепнули, усмирив псов цепями. Малфой сжал челюсти так, что зубы едва слышно скрипнули, и бросил:

- Оглуши меня и уходи. Живо!..

Гермионе не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть. Бросив в беззащитного, опустившего палочку Малфоя легким Оглушающим, она в несколько шагов добежала до зоны трансгрессии и с хлопком исчезла.

====== Глава 96. ======

Комментарий к Глава 96. Кхе-кхе, глава 18+ :)

Автор долго сомневалась, выкладывать ли её в таком виде – видимо, когда писала, посмелее была))

- Где были твои хваленые мозги?! Они растворились в доме Уизли?! Там особая магия отупения в воздухе?!

Гермиона сидела на изящной софе в запертой и заглушенной магией гостиной поместья Розье.

Молча, опустив глаза, принимая справедливые и, несомненно, заслуженные упреки.

Софа была очень изысканной и явно антикварной, века, наверное, девятнадцатого. Выполненная в стиле бидермайер, темного дерева, с резной отделкой изголовья, обитая травянисто-зеленым бархатом без рисунка. Очень жаль, что без рисунка – можно было бы скоротать время за его изучением. Гермиона помнила, что у этой софы красивые гнутые ножки, и сейчас она с огромным удовольствием залезла бы под неё и рассмотрела их со всех сторон. Но поступить так не позволяли жалкие ошметки самолюбия. Она же гриффиндорка, в конце концов, и она не станет прятаться под каким-то столетним диваном, когда на неё орет собственный муж. Даже если он занят только этим последние полчаса, прерываясь лишь для того, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха. Даже если он орет на неё вполне заслуженно. Особенно потому, что все это – более чем заслуженно.

Когда Гермиона вернулась в Нору, никто, как оказалось, и не заметил её отсутствия. Здесь прошло что-то около часа, всего каких-то пятьдесят с лишним минут, которые, как полагали Уизли, девушка потратила на одинокую прогулку вдоль холмов. Что ж, ей чертовски повезло, что её “прогулка” не нанесла никакого существенного ущерба, иначе слишком многое пришлось бы объяснять.

День стремительно катился к вечеру, потом в свои права вступила ночь, но сон не шел. Она уже сотни, тысячи раз прокрутила в голове произошедшее – и с каждым разом приходила все в больший ужас, осознавая всю глупость, неразумность, безрассудство своего поступка. С самого начала у неё не было ни малейшего шанса на успех: даже если бы не появившийся внезапно Волдеморт, она все равно оказалась бы запертой в ловушке Азкабана с дюжиной Пожирателей смерти, и ей бы очень повезло, если бы её просто убили. Мало того, что она так легко поставила под удар себя – так еще и совершенно не подумала о Драко!.. Что было бы, если бы ПСы не списали смерти товарищей на вероломство Министерства?.. Что было бы, если бы Волдеморт всерьез принялся бы за поиск предателя?.. А если бы она погибла – каково было бы Кингсли, когда он узнал бы, что отправил её на смерть?.. Что было бы с Гарри и миссией, которую поручил им Дамблдор?.. Как это пережил бы Драко, который остался бы совершенно один?.. А Уизли, семья Уизли, принявшая её как родную – каково было бы им, если бы с ней что-то случилось?..

Как она могла так безответственно наплевать на все, на всех – и ради чего?! Снова и снова Гермиона перебирала в памяти причины, толкнувшие её на этот поступок – и теперь не видела ничего, кроме собственной гордыни, самонадеянности и уязвленного самолюбия. Пусть по сути она была хоть сто раз права – но идти на такой риск не имела никакого, ни малейшего права!..

Ей было горько и отчаянно стыдно за себя, свои мотивы и глупость, и перед самой собой – но еще больше перед Драко. Она помнила, каким злым, полным ярости взглядом он прожигал её там, на острове, и понятия не имела, какими словами теперь вымолить его прощение – потому что оправдания ей не было и быть не могло.

Гермиона совсем не удивилась, когда услышала в голове звеневший от злости голос Драко, безапелляционно требовавший встречи в поместье Розье прямо сейчас. Благо была уже глубокая ночь, и Джинни давно уже крепко спала – так что ничто не помешало ей тихонько вылезти через окно и покинуть Нору незамеченной.