Не верь мечтам (СИ) - Анна Дарк (KuCeHa) - Страница 42

Глава 17. Ты мне мешаешь

Тэя

Ничто хорошее не длится вечно. Увы, это факт, подтверждённый опытом. После стихийного праздника в городе и последующего катания со снежной горки, Эйн до конца дня был весел и благодушен. А на следующий день он снова вернулся в свой режим: «тип мрачный, малообщительный». Жаль.

У возвращения Эйна в привычное состояние была и другая сторона. После завтрака он прямым текстом заявил, что развлечения — это хорошо, но нам и на каникулах не стоит забывать заниматься магией. Учить новое и оттачивать уже имеющиеся навыки. Особенно мне, как отстающей от курса.

— Эйн! — взвыла я, на такое заявление. — Будь ты человеком! Сейчас же каникулы!

— В самом деле, Эйн, — поддержал меня Олан, — Тэя в академии и так света белого не видит из-за книг.

— Я не человек, это раз, — возразил Эйн спокойно глянув сначала на меня, потом перевёл взгляд на Олана. — И два — чем быстрее Тэя догонит курс, тем скорее у неё станет больше свободного времени. Да и нам с тобой лишняя практика не помешает.

— Ну нет, — Олан даже руками замахал. — Времени осталось всего ничего, а я ещё несколько мест не посетил из планируемых. Учиться буду в академии, а на каникулах я хочу заниматься тем, чем мне хочется.

— Глупо, — хмуро ответил Эйн. — Вот отчислят из академии, будешь учиться в школе и жалеть о собственном упрямстве.

— Меня? Это вряд ли, — отмахнулся Олан. — Память у меня хорошая и навыки на уровне.

— Меня давно интересовало, — решила вмешаться я в спор, — как так выходит, что после отчисления люди учатся в школе? То есть, в академию принимают только магов с высоким потенциалом, тогда как школы, они придуманы для подготовки сильных адептов к поступлению в академию и обучения слабых магов. Там, насколько я знаю, никаких особых заклинаний не изучают. Но как же тогда там учатся отчисленные из академии?

Н-да, красноречие явно не моя сильная сторона. Только мне правда было интересно. В книгах говорилось, что отчисленные дальше учатся в школах, но больше никакой информации не было. Лишь оказавшись здесь, я задумалась над этой странностью — из школ выходят исключительно слабые, и маги середнячки. Как так-то?

— Всем отчисленным ставят печать, которая запечатывает навсегда часть дара, — ответил Эйн.

Физически чувствовала, как у меня вытягивается в изумлении лицо. Запечатывают часть дара? Как? Зачем? Ведь маги драгоценнейший ресурс Раирона!

— Тебе простительно не знать, тебя не готовили к поступлению, — поспешил пояснить Олан. — Каждому одарённому при подготовке к поступлению в академию, первым делом объясняют, что магия — это не только сила и возможности, прежде всего — это огромная ответственность. Чем больше сила, тем выше ответственность. И если юный маг не сможет соответствовать своему потенциалу, или не захочет нормально учиться, его исключают из академии, после чего следует встреча с кем-то из Высших Дознавателей, он ставит печать, урезая дар до максимально позволенного в школах среднего уровня. Печать является пожизненной. Никто в целом мире, включая Высших Дознавателей не сможет снять её или отменить действие. Потому каждому молодому магу об этом рассказывают в первую очередь. Буквально вбивают в голову, чтобы дошло даже до самых неразумных.

На коже выступили мурашки, заставляя поёжиться. Теперь стало понятно нежелание ректора отпускать меня из академии. Слишком редкий дар, чтобы так просто позволить его изуродовать. Правда это не объясняет, почему меня изначально не отправили на подготовительные курсы при школе. Слишком взрослая? Вряд ли, я младше всех остальных людей-первокурсников. Или тер Фаридан по каким-то причинам хотел, чтобы я выучилась побыстрее? Не понятно, но теперь мне и самой как-то совсем не хотелось быть отчисленной. Пугала сама мысль получить печать, которая лишит меня части сил. Жутко было предположить, как это делается и какие ощущения испытывает маг после такого. У меня была слишком буйная фантазия, но узнавать истину на собственном опыте я не желала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Жуть какая, — произнесла я. — Но ведь каждый может ошибиться, и получается, второго шанса просто нет. Разве это справедливо? Не все способны в двадцать лет верно расставлять приоритеты.

— Это вынужденная мера, — вздохнул Эйн. — Необученный или плохо обученный маг с прорвой сил, опасен для себя и окружающих. Сила влияет на одарённых и если не научиться её контролировать, легко постепенно сойти с ума. Чувствуя мощь и не умея с ей управлять можно решить, что если есть силы, то дозволено всё. Прецедентов в истории хватает. Потому несмотря на огромную ценность каждого одарённого было приято решение, что предупреждать такие случаи разумнее, чем потом разбираться с последствиями.

— И всё равно это жестоко, — протестовала я скорее из чувства противоречия.

Это правда было жестоко на мой взгляд, но отрицать правоту Эйна не получалось. Сколько дел может натворить один сильный маг уверовавши в собственное всесилие и вседозволенность? Много чего, вплоть до катастрофы мирового масштаба, в которой погибнут тысячи человек, прежде чем квалифицированные маги справятся с безумцем и тем, что он натворил. И всё же, печать без шанса что-то потом изменить — это слишком. Неужели нельзя было придумать более щадящую альтернативу?

После таких откровений спорить с необходимостью лишних занятий магией не получалось. У меня. А вот Олан и не подумал менять своего мнения.

— Как хотите, но у меня сегодня по плану дом вдовы Марико, — категорично заявил он.

— А ты не обидишься? — просила я осторожно. — Всё же я обещала составить тебе компанию.

— Я, что, ребёнок? — хмыкнул Олан. — Мне и одному не скучно будет. Так что идите и учитесь, адепты, а я пойду развлекаться, как того и хотел.

Договорившись встретиться вечером в таверне при постоялом дворе, мы с Эйном направились прочь из города, чтобы свети к минимуму риски для посторонних, а Олан к своим древним руинам.

На нашу удачу, выйти из Бриара можно было беспрепятственно, а войти стоило сущие гроши. В каждом городе, входов и выходов было несколько, потому мы с Эйном вышли в одни ворота, а возвращаться планировали через другие. Чтобы не привлекать внимания и не вызывать вопросов.

Пробираясь через сугробы в ближайшем к городу лесочке, я с ностальгией вспоминала грязь жидковского леса. Думала там было сложно передвигаться? Наивная! Вот сугробы по колено и глубже — это действительно проблема. Город уже скрылся за переплетением припорошённых снегом ветвей, а Эйн так и продолжал переть вперёд. Причём в отличии от меня, словно и не замечал снежных препятствий.

Мурке, которую мы взяли с собой прогулка тоже нравилась. Всё лучше, чем сидеть в комнате-кладовке, где я сплю, прячась от Додора. Кьëри вообще оказалась на редкость умным существом. И терпеливым. Потому что несколько дней покорно сидела на месте, не сбегая на улицу, где её могли заметить посторонние маги.

— Мы уже отошли достаточно далеко, — взмолилась я, не удержав равновесия и рухнув в снег. — Почему мы вообще идём так, вместо того, чтобы облегчить путь магией? Какой толк быть магом, если не пользоваться даром? Почему нельзя было поискать место в городе? Там ведь есть маги и они где-то тренируются. Сомневаюсь, что в лесу!

Я понимала и принимала необходимость обезопасить посторонних. Мало ли контроль будет утрачен и волшебство покажет свою разрушительную мощь. За подобное по головке точно не погладят. Но тащиться по снегу в лес? Почему мне раньше не пришёл этот разумный вопрос? Может можно было бы избежать этого издевательства.

— Конечно тренировачные помещения с защитными рунами есть, и маги там упражняются во владении даром, — согласился Эйн. — Только вот пользоваться ими могут лишь маги закончившие школу или минимум три курса академии. Раньше этого срока, запрещено законом заниматься магией без присмотра опытного наставника.

— Стой, — опешила я. — Но ведь в академии со мной занимались сначала ты, потом Имир.