Продираясь сквозь тернии (СИ) - Снежкин Владимир - Страница 32

— С мантии? — переспросил де Ларанг. — Какой мантии?

Адосий звонко рассмеялся, изничтожая меня взглядом.

— Ну, что вы, господин ректор! Никакая это не мантия. Это половая тряпка, которой мы вытираем результаты лабораторной работы Гарета. Он очень неудачно пролил ее на пол. Ведь ТАК, Гарет? — и склонившись, едва слышно добавил. — Плевакус, ты ведь не хочешь быть презренным стукачом?

— Конечно, нет, Адосий. Я не стукач и никогда им не был, — в полный голос ответил я. — Однако с любимой мантии нашего ректора, подаренную ему на юбилей, все-таки свали! Эдамия, тебя это тоже касается.

Стоявшие на мантии обмерли. Потом опустили выпученные глаза вниз. Отпрыгнули. Я склонился и поднял темную материю. Встряхнул. Следы ботинок, огромная сквозная дыра по центру.

— Теперь точно все. Отжила свое. Восстановлению не подлежит, — изрек Содер.

Ректор просеменил к нам, круглыми глазами осмотрел свои имущество и трясущимся пальцем ткнул в него.

— Как… Как так?

Глава 5

Гарет

— И что нам теперь делать? — нервно прохаживался передо мной американец, изредка поглядывая на трибуну, на которой уже начали собираться первые зрители.

— Что, что… Идти и драться, — буркнул я. — В чем вопрос-то?

Содер остановился передо мной.

— Их четверо! Кто тебя вообще за язык тянул?

Я поджал губы и виновато повесил гриву.

— Ты же знаешь, так получилось. Случайно.

— Случайно только дети получаются! — отрезал Содер. — А когда ты разгибаешь пальцы и хором вызываешь всех на поединок, это не случайность. Это безмозглость!

— Что теперь делать-то? Вызов брошен, той стороной принят. Все.

Содер прикрыл глаза и тихо простонал.

— Косячишь ты, а отвечать нам обоим. Почему у нас всегда по этому сценарию все происходит? Гарет, они же нас по площадке размажут. Вкатают в землю и пописают сверху! Вот скажи мне честно, ты мазохист?

— Нет.

— Мазохист, — утвердительно заявил Содер. — Мало того, и меня в свою веру обращаешь. Мазохистическую!

— Что ты нагнетаешь? Лучше вспомни, как выходные удачно прошли, — попробовал я сменить тему разговора. — Здание для будущего ночного клуба осмотрели, с художником дизайнерские решения набросали, со строителями переговорили. С Марком, который маг, о помощи договорились. Потом утвердили новые клипы к массовой записи. Мне понравился тот, где наши подруги поют. Саманта, Лола, Кларисса и Синти. Марк, который наш оператор, сделал настоящую бомбу. Правда ведь?

Содер снова остановился. Покосился на меня.

— Потом мы утвердили земельный участок для киностудии. Как тот городок называется?

— Трольдег, — сразу озвучил Содер. — Почти на границе с Варленом.

Похоже удалось. Отвлекся.

— Список цехов, павильонов, комплексов и прочих зданий одобрили, с указанием площадей и примерных конфигураций.

— Да, — Содер кинул мрачный взгляд на поле, обычно используемое для проведения турниров и различных состязаний.

Стоявшие по его периметру трибуны способны были вместить до двух тысяч человек, что намного превышало численный состав всей Академии. Видимо рассчитывали на многочисленных гостей из города.

— Работы провернули вал! Радовались этому. Едва от восторга не прыгали. И все эмоции теперь исчезли. Одни нервы остались. Вон ты как волнуешься. Скоро инсульт хватит. Зачем? Лучше думай о приятном! О том, что мы сделали на выходных.

Лучше бы я этого не говорил.

— Ты издеваешься? — зарычал Содер. — Типа, мы в дерьме, но ты думай о розах, которые нюхал два дня назад? Это ведь приятнее! Ничего лучше предложить не мог?

— Нет.

Я глянул на быстро заполняющиеся трибуны. Кроме разноцветных мантий студиозов и преподавателей бросалось в глаза обилие пестрой гражданской одежды. Ректор что, билеты в городе продавал на наш бой?

— Зато мы теперь на хорошем счету у ректора, — привел я еще один важный довод.

Содер на это махнул рукой.

— Мы и до того у него на хорошем счету были. Его семья участвует в нескольких наших совместных проектах.

Я вспомнил вчерашний академический совет, на который мы с Содером были приглашены в качестве потерпевшей стороны. На скамье обвиняемых сидели Адосий, Эдамия и те двое студиозов-старшекурсников, что вырвали у нас из рук мантию и химикаты. Все они сидели с убитым видом. По щекам Эдамии беспрестанно катились слезы. Также в зале присутствовали их родители и еще несколько студиозов, вызванных в качестве свидетелей.

Для начала ректор поднял нас. Мы подробно рассказали о случившемся. Затем выступили свидетели, поведав о том, как Эдамия приглашала всех в Водный холл на некое веселое шоу. В части дальнейших событий они фактически повторили наш рассказ.

После этого слово взял ректор, выдавший гневную речь о недопустимости поступков, совершенных обвиняемыми студиозами. За ним держали речь еще несколько преподавателей, отметивших вроде как неплохую учебу Адосия и компании.

Наконец, настал черед обвиняемых. Их поочередно подняли и заставили изложить мотивы недостойного поведения. Само собой, все они начали свои выступления со слов извинений как в нашу сторону, так и в сторону господина ректора, по их вине лишившегося ценной для него вещи.

Едва прекратил говорить последний, сразу подскочили родители Адосия и Эдамии. Довели до всех, что находятся в глубочайшем культурном шоке от проступка, свершенного их недорослями, и пообещали возместить всем пострадавшим моральный и материальный ущерб. Причем готовы были принять любую озвученную нами сумму ущерба, лишь бы детей не отчисляли. Далее робко привстали родители двух оставшихся балбесов. Жалобно попросили всех нас сжалиться.

И именно в тот момент меня осенила идея, показавшаяся мне прекрасной и замечательной. На мой взгляд она позволяла поднять наш авторитет, и одновременно еще более расположить к нам господина де Ларанга.

Движимый секундным порывом я встал, провозгласил, что крайне возмущен порчей мантии нашего любимого ректора, и громогласно вызвал обвиняемых на магический поединок.

Надо признать, от такого заявления опешили все — и члены совета, и все остальные. Но, пожалуй, больше всех был поражен Содер, смотревший на меня в тот момент так, как будто впервые видел.

Кто-то робко попробовал указать на разницу в годах обучения, но присутствовавший на слушаниях магистр Джан де Талин тут же поднялся и выразил свое несогласие с замечанием. Он одобрил поединок и добавил, что приятно изумлен нашим мужеством. На его практике еще не было случаев, когда представители младших курсов вызывали на поединок превосходящее число старшекурсников.

Я сразу встрепенулся, собираясь его поправить. Магистр неправильно меня понял. Я предлагал поочередный вызов! Но де Талин меня опередил, заявив, что после такого уважает нас еще больше. И слова застряли у меня в горле…

В общем, как всегда все получилось плохо. Не так, как я планировал. Совет одобрил поединок и снял вопрос об исключении обвиняемых из Академии. Содер после этого часа два на меня орал… Не затыкаясь…

— Вон, идут, — прошипел Содер, кивнув на другую сторону поля, где также имелись скамейки для участников.

Адосий, Эдамия, Клен и Дораций. Два представителя четвертого курса огненного факультета, один с пятого курса воздушного факультета, и оставшийся — земельник с того же курса. По энергии в аурах пятаки равнялись нам, а Адосий и Эдамия заметно уступали.

Хотя бы этот факт радовал. К сожалению, этого нельзя было сказать о знаниях. Все-таки, четвертый и пятый курс превосходили нас в разы, по какой бы сложной и насыщенной программе мы не учились.

— Что приуныли? — бухнул над нами радостный возглас.

Мы с Содером дернулись от неожиданности.

— Добрый день, господин магистр, — поприветствовал я нашего сатрапа. То есть, многоуважаемого и горячо обожаемого магистра де Талина. — Чем обязаны?

— Пришел помочь советом. Присаживайтесь, — повелительно указал сатрап на скамейку и опустился на нее первым.