Связь без брака (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 54

— С вами?

Она долго не шевелилась, но затем кивнула. Было видно, что это признание далось ей с большим трудом.

— Поэтому, когда на нас тогда напали хулиганы, вы так испугались?

Тут уже она кивнула быстрее.

— А рассказать вы не можете, поскольку это разобьёт отцу сердце?

— Четыре сердца Иван, — она подняла лицо, и я увидел, что она плачет, — папа, мама, дядь Серёжа, тётя Света.

«Вы своё ещё забыли посчитать, — промелькнула у меня в голове грустная мысль».

Я, морщась от головокружения, поднялся с дивана, подошёл к ней и сев на пол взял её руки в свои, почувствовав что они холоднее льда.

«М-да, судьба злодейка словно специально бросает меня туда, где творится очередной пиз…ц, — задумчиво подумал я про себя, — хотя тут хотя бы шесть жизней, нецелый интернат».

Мы молча сидели, я держал её руки в своих, чувствуя наконец, что они становятся теплее. Тогда я отпустил их, приложил руку к её лбу, который был чуть покрыт испариной, но вроде температуры не было, и вернулся на кровать. Анна Константиновна внимательно смотрела за мной.

— Слушай, а давай я набью ему морду, — предложил я ей, — легче конечно не станет, но сделаем хоть что-то.

Она недоумённо посмотрела на меня.

— Ты вон уже, воин, попробовал, — снова несмело улыбнулась она, — он три года место удерживает, только искалечит тебя. Так что я против, но за предложение спасибо.

— Я понимаю, что тебе тяжело, но мне, чтобы придумать план, нужны подробности, — я поднял руку, видя, как она вскинулась от возмущения, — так что нытьё в сторону, гений планирования на площадке. Я же не смаковать собрался твоё горе, а подумать, как его больнее прижучить: я так понял он честолюбив, тщеславен, что ещё?

— Тщательно следит за внешностью, — она стала загибать пальцы, — не любит отказов, слаб к женскому вниманию.

— Хм, — в голове промелькнул сразу десяток планов от таких характеристик, — давай, бери себя в руки, и рассказывай, как это произошло, и почему. Сам акт меня не интересует, только причины к этому приведшие и последствия.

— С каких пор, мы уже на ты? — явно чтобы оттянуть время, спросила она.

— С тех самых Аня, когда мы группой лиц по предварительному сговору решили испортить жизнь одного чемпиона Москвы по боксу, между порочим сотрудника КГБ! — хмыкнул я, — и всё это без летальных последствий, поскольку его родители расстроятся, как ты сама говоришь, но думаю я, что карьера и самолюбие, тогда точно должны пострадать.

Она удивлённо на меня посмотрела, и перебралась на диван, забрала мой последний бутерброд, отпив из моего стакана.

— Аня, это уже наглость! — возмутился я.

— Ничего потерпишь, — на меня всего лишь на секунду взглянули две старые льдинки, но почти сразу пропали, и она стала рассказывать, с такими деталями, словно это случилось только вчера. Чем больше она рассказывала, тем отчаяннее я понимал, как долго она в себе это копила. Как долго всё это вынашивала и хранила, если сейчас, когда между нами сломалась плотина недоверия, всё это из неё хлынуло полноводным потоком.

Только когда за окном стали сверкать звёзды, она закончила, и повернула ко мне лицо, на котором давно высохли слёзы.

— Ты уже шестая, — я задумчиво посмотрел на неё, — мда и все молчат, потому что боятся либо его, либо его отца. Он тоже большая шишка в КГБ?

— Очень большая, — кивнула она, — так что я не знаю, почему я тебе всё рассказала, и что сможешь сделать ты, простой парень из деревни.

— Ну, раз уж у нас сегодня вечер признаний, давай и я кое-что тебе поведаю о простом парне, — хмыкнул я, привлекая к себе её пристальное внимание.

— Давай, удиви меня, — широко улыбнулась она.

Я стал рассказывать, конечно без того, что делал сам, и что мы делали совместно с Ирой, просто то, что творилось в интернате, и я чтобы вырваться оттуда, стал спортсменом, чтобы попасть в Москву, к тому следователю что она видела со мной, и к чему привело расследование, которое он устроил по моим показаниям. Предстал в общем перед ней рыцарем в белых доспехах, но с запахом говна на сапогах, полностью открываться ни перед кем я был не намерен, достаточно было того, что Ира могла раскрыть миру пару секретов, которые обо мне знала. Хотя понятное дело, она ничего не видела, и я ничего не рассказывал ей, но, например, такому следователю как Арапов, даже её слов будет достаточно чтобы потянуть за эту ниточку, распутав клубочек. Так что больше я никому не собирался доверять и раскрывать свои прошлые делишки, хватало Дамоклова меча из того, что знала Ира над моей головой, чтобы вешать туда другие.

Но история её впечатлила сильно, она сначала конечно не верила, грозилась, что всё проверит, но видя, что я спокойно это всё воспринимаю, в конце лишь плакала, особенно когда узнала, что КГБ всё засекретило и историю не раздули в газетах.

Внезапно она наклонилась ко мне, и приблизив глаза к глазам тихо сказала.

— Поцелуй меня?

Я чуть поднял голову и легонько притронулся к солоноватым губам, а затем и носу, заставив её поморщиться. Словно не распробовав, она сама уже осторожно прикоснулась к моим губам.

— Я старше тебя на девять лет, — неожиданно произнесла она, — чувствую себя старухой, рядом с тобой.

«Ха, знала бы ты, сколько мне лет фактически, — фыркнул я про себя, — хотя вынужден признать, опыта лечения душ у меня никогда не было, а тут явно бы пригодился профессионал этого дела».

— Больше всего меня печалит, что секса у нас с тобой не будет, — со вздохом признался я ей.

— Почему это? — удивилась она.

— А, так всё-таки будет? — тут же обрадовался я.

— Будет, но как-нибудь потом, — хмыкнула она, ложась рядом и прижимаясь ко мне спиной, — обними меня.

«Где-то я уже это проходил, — с полной отчётливостью, что мне точно ничего не светит, я сделал как просили, решив ещё заодно и проверить стопроцентное ли совпадение ситуации, положив руку на её грудь и ощутив, какая она упругая».

— Ваня!

— Да понял я, понял, — я тут же убрал её.

«Первый раз — случайность, второй — совпадение, третий — закономерность, — грустно думал я, — надеюсь этого третьего раза у меня не будет».

Но в этот раз, судьба видимо всё же была незаконченной стервой, поскольку утром, когда я признался, что от стояка болит всё что ниже пупка, поскольку мы всю ночь так и проспали вместе в обнимку, Аня хмыкнула, покраснела, но сходила за полотенцем, затем сказав мне смотреть в другую сторону, аккуратно прикоснулась к члену и немного его подрочила. Этого оказалось более чем достаточно после моего длительного воздержания. Фонтан был по итогу такой, что она ругалась на меня, проклинала последними словами и говорила, что её доброта, её же и погубит. Когда я всё же повернул голову и посмотрел на последствия финала, то стал ржать, поскольку немецкие порнофильмы в данном случае просто отдыхали.

Ане пришлось принести тазик с водой и ругаясь на меня, все и отовсюду оттирать.

— Доволен? — зло посмотрела она на меня, когда наконец закончила.

Я лишь с улыбкой кивнул.

— Всё, а теперь штанишки надел, ранец за плечи и ножками, ножками отсюда, — пригрозила она.

Я не стал спорить, оделся, и пошёл к двери, сопровождаемый гневным взглядом, но вот саму дверь я не дал ей закрыть, поставив ногу, а пальцем требовательно показал на свои губы. Она подёргала её, и видя, что это бесполезно, на секунду всё же коснулась меня своими.

Убрав кед из проёма и помахал рукой уже захлопнувшейся двери. С отличным настроением и снова показав кулак консьержу, я вышел на улицу, отправившись к себе. Нужно было пока сосредоточиться на беге, до чемпионата СССР, который в этот раз должен был пройти в Москве осталось всего два месяца.

«Ещё сегодня загляну в школу к инструкторам, предупрежу их и всё, Доби свободен».

Глава 30

Пусть на моём стадионе все старательно отводили взгляды от синяка, расплывшегося под глазом, но вот в школе КГБ, куда я заехал попрощаться, меня тут же обступили инструкторы.