Новая жизнь владыки демонов 2 (СИ) - Соломенный Илья - Страница 3

- Я здесь!

В каморку, на полу которой я всё ещё лежу, врывается худощавый парнишка в толстенных очках. На его шее две камеры – фото и видео, а за спиной – рюкзак, к которому примотан штатив и какая-то хрень для освещения.

- Задерживаешься, - хмурится второй здоровяк, Фёдор Ярославович тебе не за прогулы платит.

- Простите, парни, мне только сообщили, что вы приехали.

- Пошли, - меня рыком поднимают на ноги, - И если не хочешь проблем – делай, что говорят. Магии в тебе ноль, мы знаем. А в рукопашке… - Он ухмыляется, демонстрируя идеальные зубы, - тебе ловить нечего.

- Пошёл ты на@#$, умник, - скалюсь я, - Избивай, я тебе подчиняться не собираюсь смерд… А-А-А-А!!!

Когда тебе ломают руку – это очень больно. А когда её ломают, и держат в изогнутом состоянии, заставляя терпеть боль… Это куда больнее… Я падаю в обморок от болевого шока, но меня снова приводят в чувство. И снова – тот же самый целитель тем же самым вонючим средством.

- Аккуратный ты, Коля, - он с улыбкой качает головой, - Прям как по линейке сломал, срастить никакого труда не составило.

- Так опыт богатый, - усмехается мой мучитель, - Ты погоди пока, не уходи. Ну что, парень, - Это он уже мне, - Будешь делать что велят, или продолжим развлекаться?

- И…

- Что?

- Иди к козе в трещину, - шепчу я ругательство, услышанное у Вити.

- Эх, - здоровяк вздыхает, - Трудный ты какой-то… Мазохист, что ли? Ладно, сам напросился…

Он обходит меня, примеряется и заносит ногу. А следом я слышу противный хруст и чувствую, как ногу простреливает невероятная боль…

Глава 2

Неделя.

Целая неделя ломания костей, вырывания ногтей, кромсания тела, избиений, увечий и других вещей, которые в Преисподней я сам и мои подчинённые практиковали на низших. О-о-о, у нас был богатый опыт вызывать страх через боль... Очевидно, что Радищев передал часть этого опыта своим слугам на Земле.

Судя по мастерству его подчинённых, Фёдор Ярославович легко мог быть одним из моих палачей… Надо бы при случае узнать его имя.

Меня истязают долго и со вкусом, держа наготове двух целителей, залечивающих раны. А всё потом, что я не желаю подчиняться мерзким людишкам! Не желаю видеть самодовольные ухмылки черни, понявшей, что они могут делать с боярином и магом всё, что им только вздумается! Не желаю делать то, что они от меня требуют!

Но артачусь я потому, что хочу как можно скорее поговорить с Радищевым. Мне нечего обсуждать с его шавками, а вот с самим Фёдором побеседовать следует побыстрее...

Впрочем, складывается впечатление, что он дал меня своим слугам поиграться. Чёртовы садисты… Я уж было начал думать, что при всех интригах, тёрках между кланами, извращениях в сети и преступлениях на улицах больших городов, на Земле правит балом цивилизованное общество…

Как же я ошибся... Стоило только оступиться – попал в лапы каких-то уродов, получающих удовольствие от избиений и нанесения увечий. И ведь они обычные люди-низшие! Не демоны, которые в Преисподней получали от таких действий эфир! Обычные люди, которым чужие страдания, боль и страх не давали ничего!

Ну, кроме морального наслаждения, видимо…

Уроды, наркун их забери…

Мой главный мучитель – тот здоровяк с выбритым затылком и мутными глазами, который начал ломать меня в первый день нашего знакомства. Другие называют его Добер и, судя по взглядам, довольно сильно опасаются. Очевидно, парень получил от Радищева карт-бланш на такие действия. Он перестал уговаривать меня быть паинькой ещё в первый день. И в его глазах я видел невероятное удовольствие, когда он в очередной раз ломал и дробил мои кости…

Ну ничего, ничего. Этот ублюдок и представить не мог, какие я в своей жизни выносил страдания! И не догадывался, что простые физические увечья не могут сломить Джерлака Несокрушимого!

Меня пытают и истязают целую неделю. Спускают кожу, отрезают мясо по кусочку, со вкусом выбивают зубы, выдёргивают ногти – но я не собираюсь идти на поводу у смердов. Хотя просят они самую малость – сделать несколько «чистеньких» фотографий, на которых я работаю, сижу якобы в своей комнате, общаюсь с сотрудниками предприятия, обедаю в столовой, выслушиваю инструктаж и далее по кругу…

Они хотят создать видимость, что Радищев поместил меня в приемлемые для раба условия. Но я слышу их разговоры. Слышу, как они обсуждают, зачем я здесь. Куча фотографий и видео в разной одежде – для прессы, если вдруг что-то пойдёт не так и Радищеву придётся оправдываться. А как только нужное количество материала будет отснято – меня отправят в другое место.

И, подозреваю, там-то и начнётся настоящее «веселье»…

В первые дни я стараюсь оттянуть этот момент на как можно более долгий срок, чтобы набраться сил. И отчего-то решаю, что Радищев – идиот, и забыл о моём эфире. Даже притом, что я проиграл валдикту, притом, что я мог разом лишиться огромного количества почитателей – за пару дней невозможно настроить против себя всех, и всех же заставить о себе забыть. Так что эфир в моём теле должен копиться…

Но по какой-то, неизвестной мне причине он набирается очень медленно… Так медленно, что его не хватает на трансляцию самых простейших эмоций, и у меня нет никакой возможности повлиять на своих тюремщиков. А ещё мешает постоянная боль, которая нарушает концентрацию…

Меня держат в какой-то норе. Холодной, сырой и очень неудобной. Настоящая могила. Она расположена под полом заброшенного гаража и представляет собой узкую полоску, в которой я даже вытянуться в полный рост не могу, когда пытаюсь заснуть…

Но спать мне тоже не дают – обливают холодной водой, вытаскивают наружу, подвешивают за запястья на холодных цепях, избивают, хлещут кнутами…

А я продолжаю слать смердов нахер и всё думаю, когда мне ждать визита Радищева, и что сделать, чтобы он не узнал – кто я такой? Наверняка этот вопрос интересует его – иначе Фёдору не было бы никакого смысла оставлять меня в живых.

Неделя… Мне приходится вытерпеть целую неделю жестоких издевательств. Неделю, во время которой я наполняюсь ненавистью к своим тюремщикам и мучителям. В своей голове я прокрутил сотни, тысячи вариантов того, как убиваю их, мучаю в ответ и заставляю страдать…

Но, к сожалению, ярость – это просто ярость. Это не энергия, которую низшие используют для колдовства, и не эфир, всё также медленно заполняющий мою душу… Это всего лишь эмоция, которую я накапливаю, и которой с каждым днём поддаюсь всё сильнее, и сильнее.

Пока, наконец, Радищев всё таки не приезжает …

В этот день меня вытаскивают из этого заброшенного гаража, отмывают холодной водой, хлещущей напором из шланга, переодевают в сухое и отводят в небольшое двухэтажное здание. Оно расположено в восточном углу территории предприятия, скрыто за массивным насаждением тополей и людей здесь вообще никаких.

Как будто специально освободили к приезду хозяина…

Мои руки сковывают наручниками за спиной и усаживают на неудобный стул в небольшом зале на втором этаже. Он почти пуст – тут имеется только сцена, окна во всю стену, завешанные старыми шторами, и ряд старых стульев вдоль стен. В зале пыльно, и в носу начинает мгновенно свербеть.

Эх, наркун паршивый, даже не почесаться!

Впрочем, ждать приходится недолго – за спиной хлопает входная дверь, раздаётся звук шагов, и я слышу голос Радищева:

- Свободен, Добер. Я позову, как будет нужно.

- Конечно, господин.

Снова звук шагов, и хлопок двери. Я чуть поворачиваю голову, чувствую, как шипы рабского ошейника впиваются в кожу, сильнее, чем обычно, и слежу взглядом за Радищевым, который обходит меня.

Он выглядит… Отлично, нельзя этого не признать. Всё та же идеальная причёска, гладко выбритое лицо, как с иголочки, серый костюм в полоску и мерзкая ухмылка, которая меня бесит с первой секунды нашего знакомства…

- Ну здравствуй, Демид… Или скажешь, как тебя зовут на самом деле?

- Предпочитаю земное обращение.