Позывной "Хоттабыч" 2 (СИ) - lanpirot - Страница 34

— Мой канал эвакуации из Союза больше не существует. СМЕРШевцы уже практически дышат в затылок. И лишь вопрос времени, когда они возьмут нас за жабры…

— Вы не привели за собой «хвост»? — Переполошился доцент, выглядывая в окно, выходящее во внутренний дворик.

— Я не первый год в контрразведке, герр штандартенфюрер! Мы полдня проверялись, прежде, чем заявиться к вам «на огонек»!

— Отлично! — Потер друг об друга сухие ладошки «Хамелеон». — Но простую эвакуацию из Росси мы вам не обещаем…

— Я согласен на предложение вашего командования, озвученное ротмистром! — не дрогнув ни единым мускулом, заявил оснаб. — Ситуация складывается таким образом, что меня либо поставят к стенке, либо отправят в Абакан. Я готов отправиться в Берлин… Но на озвученных ранее условиях! — резко добавил он. — Иначе…

— Нет-нет, ваше сиятельство! — Блеснул хитрыми глазками из-под очков прожженный диверсант. — Условия остаются прежними! И еще: мы готовы предложить вам достойную службу в нашем «ведомстве», Александр Дмитриевич! — Дополнил он. — Специалисты вашего Силового уровня, да еще с таким солидным опытом всегда будут на вес золота!

— Обсудим это позже, герр Майер! — поторопил Вильяма Карловича оснаб. — И лучше всего — уже в Берлине.

— Хорошо, князь. — ПсевдоШилькнехт быстро продиктовал адрес, по которому мы должны были обнаружить ротмистра Вревского, а после добавил:

— Запомните пароль, ваше сиятельство: «У вас продается славянский шкаф?», и отзыв: «Шкаф продам, могу предложить никелированную кровать с тумбочкой» [8].

И тут уже я не смог больше сдерживаться — меня «поломало» в приступе жесточайшего истерического смеха.

[8] Знаменитый пароль и отзыв из фильма «Подвиг разведчика». 1947 г. Режиссер Борис Барнет, сценарий Михаил Блейман.

Глава 17

Пока я корчился в судорогах неудержимого смеха, Майер с недоумением наблюдал за моей «агонией». Оснаб же, как всегда, оставался невозмутимым, он-то уже был свидетелем подобного приступа истерики. Поэтому не удивлялся. А вот Майера, похоже, слегка насторожило подобное поведение.

— Что это с ним? — шепотом поинтересовался он у оснаба.

— Точно сказать не могу, — ответил командир, — но есть предположение, что сознание древнего и очень могучего Существа, поселившееся в этом несовершенном человеческом теле, таким образом пытается адаптироваться к новой для себя реальности. Я уже не раз и не два наблюдал подобные «неадекватные» реакции. Похоже, у нас с ними разная «физика» и, как следствие, наблюдается присутствие некоторых психосоматических [1] проблем, а также общие расстройства психики…

[1] Психосоматика (от др. греч. — душа и тело), психосоматическая медицина — направление в медицинской психологии, изучающее влияние психологических факторов на возникновение, течение, исход соматических (телесных) заболеваний; область исследований, направленных на изучение взаимодействия психики и тела.

— Он совсем «того»? — осторожно «уточнил» Шильдкнехт, покручивая указательным пальцем у виска. — Невменяемый?

— Ну что вы, герр Майер, он вполне себе адекватный, — спокойно возразил оснаб, — если не принимать во внимание нечастые приступы такой вот «истерики» и временами не совсем адекватные реакции. Но, если сказать «в общем», то с ним вполне можно продуктивно «работать»… — Оснаб прервался, потому как на меня вновь напала чудовищная икота, от которой сотрясался весь мой старческий организм.

Я смеялся, икал, и вновь смеялся, держась за сведенный в болезненном спазме живот, а по моим щекам текли слезы. Похоже, меня обуял тот же самый приступ, как тогда в кремлевской амбулатории профессора Виноградова.

— Извините, мне нужно помочь моему «престарелому» другу… — произнес оснаб с виноватой улыбкой, пытаясь поймать мой взгляд.

— Конечно-конечно! — суетливо замахал руками Вильям Карлович. — Я подожду…

— В глаза мне смотри, Хоттабыч! — произнес командир, наконец «поймав» мои глаза в перерывах между икотой.

«Только не сопротивляйся, прошу!» — Ухватил я его мысленную просьбу, не произнесенную вслух.

«Действуй, командир!» — также мысленно ответил я, приоткрывая «Стену отчуждения». Хорошо быть Менталистом! И просто отлично, что мы заранее предусмотрели и проработали эту «схему».

— Спать! — произнес уже вслух командир, погружая меня в гипнотический сон.

И я мгновенно отрубился, осев «пыльным мешком» прямо на стуле, оснаб едва успел поймать мою голову, мотнувшуюся на расслабленной шее.

— Иначе этот приступ не прекратить, — пояснил хозяину кабинета Петров, приваливая меня к стене. — Сейчас отдохнет немного, успокоится, и я его разбужу.

— Александр Дмитриевич, а отчего он такой… старый? — неожиданно спросил Майер. — Когда мы с ним беседовали в «школе», он сказал, что ему сто два года…

— Это «легенда», Людвиг…

— Называйте меня Вильямом Карловичем, князь, — попросил немецкий шпион. — Я уже привык к этому имени за несколько лет. Да и не будем нарушать конспирацию.

— Хорошо, Вильям Карлович, — согласился Петров. — Возраст этого Существа, возрожденного в человеческом теле, не поддается счислению. Возможно, ему сто два века, а, возможно, и сто два тысячелетия — никто не знает. — Оснаб виновато развел руками. — Мне не известны «входные параметры» его Призыва, проведенного специалистами «Аненербе», и я не присутствовал во время этого Ритуала… Поэтому, могу лишь предполагать. Единственное, что могу утверждать с точностью, «донор» в момент «подселения» пребывал в возрасте двадцати трех лет. И его тело постарело до нынешнего состояния.

— Очень интересный субъект! — согласился с Петровым Шильдкнехт. — И ведь он вполне разумен! И я не поверил бы, если бы сам с ним ранее плотно не пообщался. А ведь до этого случая Древние Существа, отозвавшиеся на Призывы наших Магов из «Наследия», оказались, мягко говоря, с большим «приветом». Практически невменяемы…

— Согласен с вами, Вильям Карлович, — произнес Петр Петрович, — мне тоже очень интересен этот случай с профессиональной точки зрения. Меня будоражит вопрос: как произошло слияние сознаний двух таких разных «носителей»? Ведь Хоттабыч, по сути, являясь реципиентом, практически свободно пользуется памятью, моторикой и навыками своего невольного донора.

— Очень… и очень необычный случай! — Заинтересованно заерзал на кресле Шильдкнехт, но оснаб неожиданно прервался:

— Давайте оставим наши «научные» диспуты до лучших времен, герр Майер — время дорого… — Петров пощелкал пальцами возле самого моего носа. — Хоттабыч, подъем!

Я открыл глаза и глубоко вздохнул — смех и икота, наконец-то, оставили меня в покое.

— В порядке? — поинтересовался командир.

— В полном! — ответил я.

— Тогда «по коням»! — распорядился оснаб, поднимаясь на ноги.

Мы душевно распрощались с фашистским агентом и отправились искать ротмистра Вревского по указанному адресу. К тому же, ехать нужно было совсем недалеко. Мы нашли дом, вошли в подъезд и подошли к двери. Звонка на ней не оказалось, поэтому оснаб просто постучал.

— Кого надо? — Дверь резко распахнулась и на пороге объявился могучий, но слегка обрюзгший сорокалетний мужик в растянутой майке-алкоголичке, сплошь заляпанной желтыми жировыми пятнами. На лице, заросшем по самые брови густой недельной щетиной, не присутствовало даже проблеска интеллекта. Руки и доступные моему взору остальные части его тела были сплошь покрыты синью тюремных татуировок. Одна нога у бугая отсутствовала по колено, и он стоял, нетвердо опираясь на костыли. И от мужика явно попахивало вчерашним перегаром и несло отчетливым запахом немытого тела.

— У вас продается славянский шкаф? — поморщившись от тяжелого духа, произнес пароль командир, чем едва не вверг меня в очередную пучину истерического хохота. Но на этот раз я успешно сдержался.