Позывной "Хоттабыч" 2 (СИ) - lanpirot - Страница 26

— Если высшее руководство одобрит, вот тогда и похохочем! — улыбнулся оснаб, бросая взгляд на часы. — Пора нам, Хоттабыч! Товарищ Сталин ждать не любит!

— Японский городовой! — не сдерживаясь, выругался я. — Так мы опять к нему «на ковер»?

— А что, соскучится еще не успел? — усмехнулся оснаб, беря курс на Красную Площадью.

— Соскучишься тут с вами… — привычно проворчал я.

Глава 13

— Нет, нет и нет! — Отчаянно сопротивлялся безумному предложению командира Лаврентий Павлович. — Иосиф Виссарионович! — наконец воззвал он к до сих не проронившему ни слова Сталину.

Вождь невозмутимо покуривал свою любимую трубку, сидя в кресле, подвинутом к раскрытому окну.

— Это настоящее безумие! — Берия, наконец-то, «выдохся» и затих на своем месте, продолжая гипнотизировать Сталина из-под очков.

После нашего сумасшедшего автопробега по ночной Москве, мы прибыли в Кремль, где были незамедлительно допущены «к телу» Вождя. Неожиданностью не явилось и присутствие в кабинете Иосифа Виссарионовича наркома Берии, поскольку, кроме Лаврентия Павловича допуском «к делам нашим скорбным» не обладала не единая живая душа. Правда, в мою тайну были посвящены еще и Мозголомы — Капитонов с Мордовцевым и профессор Виноградов. Но перед ними стояли совсем другие задачи.

Нас быстро и с пристрастием расспросили. Берия даже пришел в неописуемый восторг, что мы с командиром, походя разоблачили доселе неуловимого «Хамелеона», ибо псевдо-Шильдкнехт, а в реалии — опытный диверсант штандартенфюрер СС Людвиг Майер, как никто другой соответствовал этому прозвищу.

В процессе доклада Берия несколько раз порывался «свалить», чтобы отдать распоряжение о немедленном задержании диверсанта или, на худой конец, о его ликвидации. Но, с молчаливого согласия хозяина кабинета, каждый раз был неуклонно остановлен оснабом. Командир буквально на пальцах разъяснил всемогущему наркому внутренних дел, отчего не стоит этого делать сейчас, а еще лучше и в ближайшее время. По крайней мере, до тех пор, пока не будет раскрыта его обширная агентурная сеть.

— Да и вообще, товарищи, — убежденно произнес Петр Петрович, — ну, уберем мы этого Шильдкнехта, так свято место, как известно, пусто не бывает. Не лучше ли с ним «поиграть»? Как кошка с мышкой? Будем осторожно снабжать его уже не актуальной, но важной информацией, а заодно и скармливать ему откровенную дезу…

— А что? — Сталин одобрительно кивнул и разгладил тыльной стороной ладони свои, известные всему миру, усы. — Мне нравится предложение товарища Петрова! Вы как считаете, Лаврентий Павлович?

— Согласен, товарищ Сталин! Просто, когда услышал, что «Хамелеон» обнаружен…

— От радости в зобу дыханье сперло, товарищ нарком? — Словами известной басни слегка поглумился над Берией Вождь.

— Так и есть, Иосиф Виссарионович, — не стал отбрехиваться нарком, — сперло!

— Понимаю, — вновь кивнул Сталин, — убить на его поиски столько времени… Надо же, целый Тератоморф… — Он выдохнул в уличную ночную темноту клуб ароматного дыма. — Я о таких Силовиках даже и не слышал. Уникальный Дар.

— Эх, нам бы такого специалиста! — мечтательно произнес Берия.

— Да, такой Силовик каждому бы пригодился, — согласился с ним Иосиф Виссарионович. — Но, несмотря на его уникальность, немцы не побоялись его задействовать на нашей территории, а то и потерять! Зато сколько пользы он принес им за все это время… Да, товарищи, опасный у нас враг… — он вновь затянулся. — И коварный! Ничего и никого не жалеет…

— Товарищ Сталин, разрешите… — Оснаб понял, что, наконец-то, наступил нужный момент.

— Вы что-то еще хотите предложить, Петр Петрович? — Догадался Вождь.

И тут оснаб брякнул такое, отчего товарища Берию натурально «завернуло» и тот реально «поднялся на дыбки».

— Есть один интересный, но опасный вариант, как внедрить товарища Хоттабыча, ну и меня с ним заодно, в самое сердце врага.

Поначалу в кабине образовалась гробовая тишина, ну а уже после товарищ Берия и «взорвался».

— Что вы можете сказать, Петр Петрович, на возражения Лаврентия Павловича? — поинтересовался Сталин, до сей поры, никак не выражая своей благосклонности ни одной из сторон.

— Пока же, кроме однозначного — «нет», я от товарища наркома никаких возражений и не услышал, — как всегда хладнокровно ответил командир. — От себя хочу добавить, что второго такого случая подобраться так близко к фрицам, нам с вами никогда больше не предоставится! Вы же сами только что говорили, товарищ Сталин, что немцы для достижения своих целей никаких уникальных специалистов не жалеют!

— И почему же вы считаете, что немцы, вот так запросто, вам поверят? — Сталин жестом «приструнил» Лаврентия Павловича, вновь рвущегося в бой. — А не пустят «в расход» по прибытии в Рейх? А товарища Хоттабыча не запрут в какой-нибудь секретной лаборатории «Наследия предков» и будут опыты на нем ставить?

— Ну, Хоттабыча не сильно-то и запрешь, — улыбнулся командир, бросив на меня беглый взгляд, — он им там пол-Берлина по бревнышку раскатает!

Берия недовольно фыркнул, но возражать не стал — южная окраина Москвы до сих пор лежала в руинах.

— Смотрите, товарищи, как на данный момент складываются обстоятельства, — продолжил свою убеждающую речь Петр Петрович, — мой бывший сослуживец, еще по императорской армии — ротмистр Вревский, являясь агентом «Абвера», считает, что я работаю на некую «третью сторону». Он в этом глубоко убежден и никогда не поверит о моем искреннем и добровольном переходе на сторону Советского Союза. Да еще и после нескольких лет, проведенных в Абакане…

После этих слов Берия недовольно дернул щекой, но вновь промолчал, предпочитая дослушать предложение командира до конца.

— За это, товарищ Сталин, могу ручаться головой! — «Нотки», прозвучавшие в недрогнувшем голосе оснаба, многое сказали руководителям Союза о обуревающих его чувствах. — Соответственно, эту же информацию он легко донесет, если уже не донес, и вложит в голову своему начальству, а именно — шефу «Абвера» адмиралу Канарису. Хитрый Лис, конечно, еще тот перестраховщик, но упустить такую возможность… Нет, он тоже клюнет! Вревский уже пытался «перекупить» у меня Хоттабыча, но я отказал.

— Это было верным решением, товарищ Петров, — согласно кивнул Иосиф Виссарионович.

— Да, товарищ Сталин. Я рассудил, что такой вариант был бы слишком примитивен. И в дальнейшем мог бы породить массу сомнений. К тому же, он закрывал мне дальнейшую дорогу в Рейх. Мол, получил свои деньги, отваливай. Ни о каком дальнейшем доверии не может быть и речи!

— Так что же вы предлагаете, Петр Петрович? — Вождь с интересом подался вперед, забыв о своей трубке.

— Я предлагаю слегка «повысить ставки», чтобы доверие ко мне со стороны Вревского достигло своего апогея. Я объявляю ему о полном провале своего канала эвакуации из Советского Союза. К тому же, приманку для этого я уже забросил во время предыдущего разговора. Во время нашей встречи, орлы Лаврентия Павловича возьмут нас «под белы рученьки»…

— Не хотите ли вы сказать, — Сталин даже несколько оторопел от напрашивающегося вывода, — что вновь готовы вернуться в Абакан?

— Так точно, товарищ Сталин! — четко произнес командир.

— Да он сумасшедший! — воскликнул, не выдержав, Лаврентий Павлович. — По собственной воле в Абакан?

— Вот! — не стушевался Петров. — Вревский будет думать именно так же! Какой вменяемый Силовик по собственной воле отправиться в Абакан? Реальность ареста будет невозможно оспорить! Этот факт снимет любые вопросы о моей принадлежности к Силовикам Советского Союза. А из Абакана мы «сбежим» вместе с Вревским…

— Но вы же потянете за собой и товарища Хоттабыча, — напомнил оснабу Вождь. — Без него вы этому предателю собственного Отчества не настолько интересны. А ведь товарищ Хоттабыч — старый человек. Очень старый! К тому же, ничего не знающей об Абакане… — Сталин повернулся и пристально посмотрел мне в глаза.