Алчные души (СИ) - Ипатов Вячеслав - Страница 11

Неторопливо, обстоятельно, Глэд собрал вещи, а затем навьючил ими коня. Вернее, попытался это сделать. У Саэфа в этот день было особенно хорошее настроение, что выражалось в совершенно невыносимом поведении. Фоморов конь наотрез отказывался подходить к своему хозяину. Бегал от Глэда, державшего седло, по всей поляне, сопровождая действие насмешливым ржанием. Ни уговоры, ни угрозы успокоить паршивца не помогали, лишь подталкивали того к продолжению веселья. А за всей этой беготней с удовольствием наблюдала Мельтия, даже не думавшая помогать сиду. В конце концов терпение у того закончилось. Коротко прошептав заклятье, тот вызвал в правой руке водяную плеть и, быстро взмахнув ей, опутав шею коня. Саэф было дернулся, но взглянув в ласковые, лучащиеся добротой глаза Глэда, благоразумно решил успокоиться. И затем позволил навьючить на себя весь имевшийся в распоряжении путников скарб, подчеркнуто выполняя все команды хозяина. Конь очень хорошо знал границы терпения Глэда и почти никогда их не переходил. Ключевое слово — почти.

Завершив с этим утомительным делом, сид прикопал кострище и скрыл иные следы, свидетельствовавшие о ночлеге. После чего вскочил в седло. На его плече тут же устроилась Мельтия, вновь обратившаяся в черную, с алыми проблесками, птицу.

Напоследок внимательно оглядев поляну и не найдя на ней никаких следов недавнего пребывания фейри, сид отдал приказ и Саэф направился к кромке берега. Конь вошел в линию прибоя, так, что его копыта стала омывать вода, и недовольно всхрапнул. Глэд похлопал его по шее, уже не сердясь за недавнюю выходку, а затем сосредоточился, собирая энергию для заклинания.

— Dar bruth se[7], - тихо прошептал сид, касаясь рукой холки коня.

Под кожей животного будто бы зародился свет. Едва видимый, приглушенный. В то же время новая волна накатила на берег, но не смогла коснуться копыт, обойдя их стороной. Саэф всхрапнул, помотал головой, а затем без предупреждения взвился на дыбы, ударяя по воздуху передними ногами. Глэд сумел удержаться, мысленно понося своенравную скотину, а вот не столь опытная Мельтия оказалась сброшена с плеча. Закрутившись в воздухе, яростно захлопав крыльями, она каким-то чудом сумела выровнять полет у самой земли. Саэф опустился на четыре конечности, напружинился, готовый устремится вскачь и в этот момент его настигло возмездие. С яростным шипением, на коня налетела разъяренная женщина-птица.

Стоило сказать, что, несмотря на внешнюю меланхоличность, Мельтия была очень вспыльчивой особой. С буквально огненным характером. Обиды она могла помнить долго, но более любила наказывать виновных в тот же миг, не откладывая возмездие на будущее. И эту ее особенность Саэф смог ощутить в тот же миг.

— На жаркое пущу! — прошипела Мельтия, и конь невольно попятился под ее напором.

Испугал зверя не только яростный темперамент девушки, но также ее острые когти, клюв и проявившееся пламя на перьях. И все это оказалось на расстоянии менее чем ладони от морды Саэфа.

Когда требовалось, конь демонстрировал удивительную сообразительность. Вот и сейчас он поспешил сделать виноватый вид, опустив морду к земле, едва не упав на колени. К счастью для него, Мельтию такой результат удовлетворил. Она вернулась на плечо Глэду, скосив на того глаз. Сид в ответ изобразил плавный поклон, признавая воспитательные способности девушки.

— Вперед, — обратился чародей уже к Саэфу.

Конь сделал шаг, другой. Волна вновь обтекла его ноги, поднявшись уже на уровень колена. Затем Саэф вышел за пределы берега и ступил на океанскую гладь.

Чары, что наложил Глэд, отталкивали воду от тела. А потому копыта не ушли под морскую пучину, лишь вызвали рябь на поверхности, быстро стихшую под новой волной. Саэф сделал еще один шаг и еще, постепенно ускоряясь, переходя на рысь. И вскоре устремился по водным просторам на восток, навстречу восходящему солнцу. Туда, где скрывался за горизонтом берег Альбиона.

Глава 5

Жители моря

Открывавшийся вид был необыкновенно прекрасен — небосклон на горизонте алел, яркие блики играли на волнах. Непостижимо огромная водная гладь простиралась во все стороны, ярко показывая сколько безграничен мир, и насколько мал в нем один фейри. Глэд, однако, не мог в полной мере насладиться этим видом или предаться размышлениям о смысле жизни. Все его внимание было обращено на поддержание чар, примененных на скакуне. Сид непрерывно направлял энергию в тело Саэфа и следил за тем, чтобы заклятье не распалось от этой подпитки. Отвлекаться более чем на несколько секунд в такой ситуации было почти невозможно. Если, конечно, у мореходов не возникло бы желания искупаться в соленой воде, портя припасы и одежду.

Глэд ничего подобного не хотел, он вовсе не умел плавать, так как всю свою жизнь провел вдали от морей, озер и больших рек. Мельтия являлась натурой огненной и воду также предпочитала избегать. Саэф, не числил в своих родственниках келпи. Так что все они предпочитали оставаться на поверхности, а лучше вовсе не мокнуть. Для чего сиду требовалось сосредоточиться и поддерживать чары на протяжении следующих семи-восьми часов. Не сказать, что это было просто. Скорее напротив — очень сильно выматывало. Радовало лишь то, что в этот день стояла прекрасная погода, море было спокойным, а брызги не могли достичь путников, также отражаемые чарами. А потому ничего не отвлекало Глэда от его работы. До определенного момента.

Перемена воплотилась в виде мощного, стремительного всплеска хаотичной энергии, произошедшего немного впереди, под гладью океана. Точно в том месте, куда мчался Саэф. Сид не успел осмыслить угрозу, понять происходящее. Просто в тот же миг все его инстинкты, рефлексы, чувства взвыли в унисон, вопя об опасности, и он проорал команду:

— Влево!

При всей пакостности характера, в критических моментах Саэф всегда слушался беспрекословно. Четко, быстро исполняя приказы. Вот и в этот раз конь чуть ли не в воздухе изменил направление движения, уходя вперед и в бок, в сторону от опасной точки. А в следующий миг вода справа взорвалась от удара снизу. Брызги полетели в стороны, а из-под волн стремительно поднялась гигантская черная туша.

Гладкая чешуя, толстое, похожее на китовое, тело. Массивные плавники, вспоровшие воздух. Глэд не сумел рассмотреть морду монстра, не узнал его, но понял одно — мгновение назад он и спутники едва успели разминуться со смертью. И в то же время ушли от нее не так далеко.

Острая боль пронзила ногу, получившую удар от проносившейся рядом туши. Саэф едва смог удержаться на копытах, приняв на себя мощный толчок, а само чудище полностью выметнулось из воды и тут же нырнуло назад, с оглушительным плеском скрывшись в глубине. Но не исчезло, а осталось кружить под волнами, выискивая возможность для атаки. Это Глэд мог утверждать с полной уверенностью. Он чувствовал мощь хаотичной энергии, бурлившей в противнике, ощущал, как сила перекатывается под кожей врага. Громадная рыба была никем иным, как созданием Скафа, магическим существом. И в эти воды она проникла лишь с одной целью — полакомиться магами, решившими пересечь морские просторы. Ступившими на чужую территорию, в непривычную среду. И уходить так просто она не собиралась.

Сид в полной мере осознавал сколь плачевным было их положение. Достаточно сказать, что из-за неожиданности, он чуть было не упустил заклятье, державшее коня на воде. И теперь с ужасом представлял сколь короткой была бы его, Мельтии и Саэфа жизнь, если бы они оказались в глубине моря, наедине с монстром. Глэд сумел удержать чары, но даже без того опасность оставалась значительной. Требовалось что-то предпринять, но что? Ускакать? Бесполезно, это стихия монстра, он настигнет беглецов. Подняться в небо? Для долгого применения таких чар не хватало уже способностей сида. Отступить в другой мир, попытаться закрыться стихиями? И снова нет. Враг силен. Он сокрушит любую преграду, а единственная возможность уцелеть для них заключается в том, чтобы нанести противнику серьезную рану. Все же в одном твари Скафа сходятся — они достаточно умны, чтобы отступить от слишком зубастой добычи. И морской монстр не должен был стать исключением.