Безжалостные Существа (ЛП) - Джессинжер Джей Ти - Страница 69

Дэвид кажется искренним, но этот человек – законченный лжец. Я спала с ним много лет и понятия не имела, что он не тот, за кого себя выдает.

Я жестом прошу его продолжать.

— Только вот из Братвы нет выхода. Ты не можешь подать заявление об отставке и уйти. Мне нужно было составить тщательный план, что я и сделал.

— Значит, это ты сдал Могдоновича правительству.

— Ага. Я дал им все, что им было нужно, чтобы прижать его за достаточное количество преступлений, чтобы посадить его на всю жизнь. Взамен они дали мне новую личность, переселили меня и стерли любое упоминание обо мне. Это были вещи, которые я не мог сделать сам.

Я смотрю на Дэвида, такого скучного и прилежного. Такого непохожего на Кейджа.

Перестань думать о Кейдже!

— А как насчет твоей жены, Дэвид? А как насчет твоих детей?

Выражение его лица становится жестким. На мгновение он больше похож на гангстера, чем на бухгалтера.

— Клаудия ненавидела меня до глубины души. Это был брак по расчету. Она была из одной из итальянских семей, с которой Макс хотел заключить союз. Он всегда принуждал людей к такого рода договоренностям, чтобы доказать их лояльность. Она все время мне изменяла. Вопиюще. Я даже не думаю, что эти дети были от меня. Они выглядели точь-в-точь как ее волосатый телохранитель-сицилиец.

Вспоминаю, как Кейдж рассказывал мне, как он не мог жениться на мне, потому что Макс контролировал всю его жизнь, включая это, и чувствую укол сочувствия к Дэвиду.

Потом я вспоминаю, сколько раз мне хотелось покончить с собой после того, как Дэвид исчез, и приступ сочувствия улетучивается в клубах дыма.

— Ты мог бы сказать мне. Ты мог бы рассказать мне все это.

Его карие глаза светятся от затопляющих его эмоций. Он медленно качает головой.

— Мне следовало бы. Но я слишком сильно любил тебя. Я не хотел рисковать, боясь, что ты бросишь меня, если узнаешь правду.

Он всегда не любил рисковать. Снова чувствуя головокружение, я отвожу взгляд.

— И вместо этого ты бросил меня. Сказал мне, что ты собрался в поход и не вернулся. — Я нахожу в себе силы снова встретиться с ним взглядом и прошептать: — Разбил мое сердце тысячью возможных способов и оставил меня, как зомби. Оставил меня умирать. Можешь себе представить, каково мне было? Не знать, что с тобой случилось? Все это время… не в состоянии двигаться дальше?

Я могу сказать, что он хочет встать с дивана и обнять меня, но Дэвид этого не делает. Вместо этого он смотрит на мое кольцо.

Его голос становится хриплым.

— Разве ты не двигаешься дальше?

Надежда в его голосе заставляет меня хотеть что-нибудь сломать.

— Давай вернемся к той части, где ты объясняешь, почему уехал за день до нашей свадьбы. Давай остановимся на этом немного.

Он наклоняется вперед, упирается локтями в колени и закрывает лицо руками. Его вздох – огромный, тяжелый порыв воздуха.

— Мой куратор в программе защиты свидетелей сказал мне, что они получили достоверную информацию о том, что мое местоположение на озере Тахо было скомпрометировано. Они настояли, чтобы я снова переехал, немедленно. Они не приняли во внимание мои пожелания, когда перемещали меня.

Когда Дэвид поднимает голову и смотрит на меня, его глаза полны боли.

— Они сказали, что я больше никогда не смогу с тобой связаться. Они сказали, что люди Макса будут вечно следить за тобой. Что они используют тебя как приманку, чтобы заманить меня обратно. И если я когда-нибудь совершу ошибку, попав в ловушку, ты им больше не понадобишься. Тебя убьют. С таким же успехом я мог бы сам нажать на курок. Но пока я держался подальше, ты продолжала жить. И я подумал… Я думал, что ты получишь ключ и найдешь письмо, и поймешь, что тебе нужно принять крайние меры предосторожности…

— Это большое предположение о моей способности соединять воедино некоторые точки, расположенные довольно далеко друг от друга.

Дэвид мягко говорит:

— Ты всегда была умнее, чем считала. Я в тебя верил.

Мы пристально смотрим друг на друга. Миллион воспоминаний о нашей совместной жизни переполняют мою голову. Проходит мгновение, прежде чем я, наконец, снова могу говорить.

— А как насчет денег, которые ты украл у Макса? Мы жили как нищие. Ты стащил все до последнего пенни. Ты заставлял меня полоскать и повторно использовать пластиковые пакеты для сэндвичей, помнишь? А теперь ты здесь, живешь как кинозвезда.

— Федералы не знали, что я взял деньги. Но если бы я начал покупать шикарные машины и большие дома, они бы поняли, что я сделал. И поверь мне, когда я говорю тебе, что федеральному правительству больше ничего не нужно, кроме денег. Они бы придумали, как вытащить их из меня, так или иначе. Они, вероятно, отправили бы меня в тюрьму, если бы я не подчинился их приказу. И я бы не исключил, что они посадили бы меня в ту же тюрьму, что и Макса.

Это становится все хуже и хуже.

Теперь моя очередь закрыть лицо руками и тяжело выдохнуть.

Дэвид продолжает.

— Я провел первую неделю после того, как оставил тебя в Джуно, Аляска, живя в однокомнатной квартире, которую федералы сняли для меня под именем Энтони Ковальски. Потом я сбежал. Я знал, что ты будешь искать меня в Панаме, поэтому и приехал сюда. Долгий путь. Автостопом по панамериканскому шоссе, так что не было никаких следов того, куда я поехал. Затем, после того, как я попал сюда, я ликвидировал часть криптовалюты, в которую вложил деньги Макса, и купил это место. Потом я стал ждать.

Дэвид замолкает на мгновение, чтобы сделать медленный вдох.

— С тех пор я жду.

Мне больше нравилось, когда я злилась. Теперь я просто измотана и подавлена.

Когда я ничего не говорю, он мягко спрашивает:

— Кто рассказал тебе обо мне?

Я поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом, зная, что следующая часть будет плохой.

— Казимир Портнов.

Лицо Дэвида мгновенно становится белым как полотно.

— Ага. Так реагируют почти все, когда слышат его имя.

— Он… он…

Дэвид сглатывает, с трудом моргая.

— Он причинил тебе боль?

— Не физически.

— Я не понимаю.

Я пытаюсь придумать, как сказать это вслух, чтобы всё не звучало нелепо. Его нет, поэтому я просто говорю ему правду.

— Он приехал в Тахо в сентябре прошлого года, чтобы пытать меня, чтобы получить информацию о тебе, а затем убить меня.

Дэвид издает тихий, испуганный звук. Я мрачно улыбаюсь.

— Подожди. Дальше все станет только хуже. Вместо того, чтобы быть хорошим убийцей и выстрелить мне в голову, а затем сбросить в озеро, он подумал, что было бы забавно сначала заставить меня влюбиться в него. Что он и сделал, ублюдок. — У Дэвида отвисает челюсть. Он выглядит так, будто его вот-вот вырвет. — Знаю. Я идиотка. По-видимому, у меня очень специфический тип: мафиози, которые врут сквозь зубы, чтобы залезть ко мне в трусы, но не планируют оставаться со мной. Или сохранить мне жизнь. В любом случае перенесемся на пять месяцев вперед, и Могдонович обнаружит, что Кейдж еще не убил меня. Он все еще играется с полной идиоткой, которую должен был убить. Как кошка с мышью. Ну, знаешь, как кошки некоторое время гоняют мышей, наслаждаясь охотой и возможностью нанесения увечий, прежде чем они, наконец, приступят к делу и откусят ей голову? Вот что делал со мной Кейдж. Но я отвлеклась – поэтому Могдонович злится, что я не умерла, и посылает Виктора. — Дэвид издает сдавленный звук. — О, ты знаешь Виктора? Эти голубые глаза старого друга? Такой очаровашка. По крайней мере, он не пытался заставить меня влюбиться в него. Он был весь занят делом. Такая самоотдача. Только судьба над ним пошутила нехило, потому что ему оторвало голову пулей из дробовика. — Дэвид хрипит от ужаса. Я продолжаю говорить. — Кстати, я узнала о деньгах и подсказке в письме благодаря Виктору. Если бы он не появился, я бы до сих пор пребывала в блаженном неведении, что ты жив, а Кейдж играет со мной, как на скрипке.

Я останавливаюсь, чтобы перевести дух, но не могу. Мои легкие замерзли. В этот момент я понимаю, что мое лицо скривилось, а щеки мокрые.