Горчаков. Пенталогия (СИ) - Пылаев Валерий - Страница 54

Всего каких–то четверть часа назад.

Время все больше замедлялось, растягиваясь в вечность. Даже грохот винтовок почему–то показался каким–то гулким, размазанным – будто на замедленно воспроизведенной записи. То ли доигрывающий Ход почему–то начал действовать сильнее… То ли это я уже окончательно выдохся и понемногу терял связь с реальностью.

Если так – лучше успеть удрать до того, как меня окончательно «выключит».

Я скользнул в щель между прутьями и потянул за собой Воронцову. Жалобно застонала в полумраке трескающаяся ткань платья: роскошные формы княгини никак не хотели пролезать там, где без проблем протиснулся худой семнадцатилетний я.

– Пустите! – фыркнула Воронцова. – Мерзавец… Мужлан!

И это мне заместо «спасибо»… А я ведь ей, между прочим, жизнь спасаю. И честь. А вероятнее всего – и то, и другое. Одному Богу известно, что могли бы сделать с женщиной наемники, которых послали по самое не балуй подставить моего деда перед государыней Императрицей и всем дворянским обществом.

– Сюда, княгиня. – Я припустил наискосок через опустевший двор за рестораном, на бегу запихивая в барабан патроны. – И бросьте, наконец, ваши туфли! Уверяю – без них будет куда быстрее.

Воронцова фыркнула, как породистая лошадь, но спорить не стала: через мгновение задорный цокот, выдававший нас с головой даже в темноте, сменился шлепаньем босых ног. Преследователи понемногу отставали – то ли боялись, что я их перестреляю на фоне горящего дома, то ли застряли у решетки…

То ли у них попросту закончилось время. И городовые, и Багратион не зря ели свой хлеб: со стороны набережной выстрелы гремели уже куда чаще, чем во дворе. И не только они. Я чувствовал магические вспышки – заметно посильнее тех, которыми трамбовали дом. Если даже безопасники Империи и не сидели в засаде за углом – они примчались быстро.

И все-таки чуть позже, чем было нужно.

– Прошу вас, княгиня. – Я сцепил руки в замок. – Лучше перебраться здесь.

Лазать через забор Воронцова умела не лучше, чем бегать или протискиваться в узкие щели – мне пришлось изрядно попотеть, забрасывая ее сиятельство наверх. И все же через несколько мгновений мы уже были у машины в Державинском проезде.

Целые и относительно невредимые – если не считать, что я всерьез подумывал рухнуть в водительское кресло и вздремнуть хотя бы полминуты.

– Что… что это такое? – пробормотала Воронцова, указывая на Настасьино творение.

– Ваш экипаж, княгиня. – Я распахнул единственную работающую дверь. – Выглядит не очень, но едет как надо… Пожалуйста, поспешите – другого у меня все равно нет.

Воронцова протяжно вздохнула и уселась внутрь – прямо на порезанное Серпом тракторное кресло с масляными пятнами. Даже ничего не сказала: видимо, сегодняшний день подарил ей столько приключений, что она в принципе утратила способность удивляться. Пролезая через капот на место водителя, я заметил, что княгиню бьет крупная дрожь.

– Что же делать… что делать? – бормотала она. – Куда мы едем, князь?

Действительно. Хороший вопрос.

Просто подальше отсюда? Не вариант – кто знает, сколько еще вокруг наемников.

К Багратиону? Знать бы, куда именно.

Прямо в Зимний, под защиту Императрицы? Уже лучше… но с учетом масштабов бедствия неприятности могут поджидать даже там.

– Ко мне домой, – проговорил я, постаравшись вложить в голос всю уверенность, которая у меня осталась. – Сейчас во всем Петербурге для вас не найдется места безопаснее. Даю слово дворянина – дед не станет вам вредить.

Ведь не станет же? А заодно – если повезет – спишет кое-какие мои прегрешения за такой сочный «улов». Не то, чтобы я всерьез сомневался, что сделал все правильно, но…

– Как пожелаете, князь. – Воронцова махнула рукой. – Я целиком и полностью в вашей власти.

Хм-м-м. А звучит–то как…

Я завел двигатель и неторопливо покатился задним ходом к Первой Измайловской. В проезде было темно – только со стороны набережной мелькали сирены. Я с трудом поборол соблазн поехать прямо к ним.

Но после «крота» в службе безопасности Воронцовых доверяться обычным городовым уж точно не стоило.

– Князь… – дрожащим голосом произнесла княгиня, указывая куда–то назад. – Там ведь…

Где–то метрах в пятидесяти на Первой Измайловской в полумраке вспыхнули фары. Словно глаза затаившихся в ночи хищников, на двух машинах одновременно. Конечно, это вполне могли быть подгулявшие молодые аристократы, не услышавшие буквально за стенкой стрельбу и теперь решившие отправиться куда-нибудь на Невский…

– Пристегнитесь, княгиня, – вздохнул я.

– Но как? – Воронцова зашарила ладонью там, где у нормальных машин обычно растет из стенки ремень безопасности. – Здесь же нет…

– Тогда просто держись! – рявкнул я, вдавливая газ в пол.

Семилитровый мотор взревел, проворачивая по асфальту многострадальные покрышки, и машина рванула вперед. Быстро и громко – но все же не настолько, чтобы я не услышал загремевшие сзади выстрелы. Пули забарабанили по металлу где–то за спиной, и я дернул рулем в сторону.

И вовремя – у преследователей оказалось кое-что покруче пистолетов и винтовок. Стоявший у обочины грузовичок подпрыгнул и сместился по асфальту на несколько метров разом, жалобно застонав мятым железом. Бросили Булаву не слишком–то метко – зато энергии влили столько, что попади она в нас…

Класс седьмой, не меньше. А может, даже пятый.

– Да твою же… – проворчал я, выворачивая руль.

Машина дернулась, уходя от очередного боевого заклятья – и тут же снова заскрежетала шинами по асфальту. Я заложил такой вираж, что несколько мгновений двигался чуть ли не боком. Казалось, что еще немного – и мы ткнемся колесами в поребрик, потеряем ход, а то и вовсе перевернемся, чтобы тут же получить смертельную дозу свинца или убойной магии.

Обошлось. Могучий мотор все-таки справился. Взревел, вытаскивая машину из мертвого заноса – и снова загрохотал, унося меня с Воронцовой к Египетскому мосту. Но оторваться не получалось: на загородной трассе я наверняка удрал бы и от спортивной «Волги», и даже от «Понтиака», но в городе семилитровому прототипу двигателя все-таки оказалось тесновато. У преследователей под капотами тоже были не самые чахлые агрегаты – да и водить наемники умели уж точно не хуже меня.

Я ломился к дедовскому «штабу», закладывал повороты, рыскал по дороге, кое-как уворачиваясь от пуль и заклятий, но черные машины не отставали. И рано или поздно мое везение просто обязано было закончится: весь зад Настасьиного сокровища наверняка уже напоминал решето, а убойная магия ложилась все кучнее. Может, у преследующего нас Одаренного и не было опыта метания Булавы на скорости в сотню с лишним километров в час, но он явно «пристреливался».

И что-нибудь непременно снесет мне голову раньше, чем мы доберемся до деда.

– Водить умеете? – Я тронул Воронцову за голую коленку. – Справитесь?

– Немного… Князь, я не…

– Держи руль! – Я ухватил княгиню за руку и рывком буквально втащил себе на колени. – И постарайся нас не угробить!

Машина на мгновение сбавила ход, но тут же снова рявкнула двигателем: Воронцова отыскала педали. Мелькнувший перед капотом грузовик дернулся – и исчез справа, напоследок чиркнув по двери металлом. Я кое-как приподнял ее сиятельство за неожиданно тонкую для таких форм талию, вывернулся ужом и уже приготовился плюхнуться на сиденье, но вместо этого вдруг улетел куда–то назад, к каким–то инструментам и пропахшим бензином тряпкам.

Водила княгиня так себе.

Но, похоже, хотя бы знала куда ехать – где–то за окном мелькнули знакомые лица сфинксов на Египетском мосту. Я скорчился на полу, подбирая высыпавшиеся из кармана куртки патроны и засовывая их в барабан по одному.

Осталось совсем немного, но на этих, похоже, «висела» какая–то другая магия, пока что мне не знакомая. В салоне было жарко, а обстановка – и того жарче, но латунные цилиндрики гильз все равно казались холодными. Если не сказать ледяными – пальцы даже чуть прилипали к поверхности металла, а ствол и вовсе покрылся инеем.