Горчаков. Пенталогия (СИ) - Пылаев Валерий - Страница 23

Перед столкновением я успел увидеть лицо Андрея Георгиевича. Не сосредоточенное, как обычно, а сердитое. И будто даже немного растерянное. Я так и не понял, чем он собирается бить – то ли Булавой, то ли просто кулаком, но среагировал: не прикрылся Щитом, а согнулся, ныряя под удар, скользнул вбок, подцепил Андрея Георгиевича за колено и дернул. В спине что–то хрустнуло, но сил хватило: огромное тяжелое тело потеряло равновесие и грохнулось не землю. Я поймал его за ворот одной рукой, а вторую отвел назад, складывая пальцы в привычный знак и готовясь одним движением выпустить Серп.

– Все, все, победил! – Андрей Георгиевич откашлялся, все еще прикрывая голову руками. – Побил старика князь.

А я все не мог поверить, что это случилось. Откровенно безумный маневр, которому меня даже не учили, сработал – и вместо того, чтобы стоить мне серьезной травмы, принес победу. Да еще и над противником пятого класса, чуть ли не вчетверо старше и в тысячу раз опытнее.

– До чего шустрый ты стал, Сашка, – проворчал Андрей Георгиевич. – Не успеваю уже за тобой. Два плетения успел?

– Одно, – признался я, облизывая пересохшие губы. – На второе времени…

– Господь с тобой, ты что – без Кольчуги бегаешь? – Андрей Георгиевич побледнел. – А ну покажи!

В горячке дуэли я почувствовал только резкую боль в боку – что–то вроде укола или пореза – но теперь заметил, что рубашка прилипла к телу, а штаны слева пропитались кровью чуть ли до колена. Серп мог бы разрубить меня надвое, но чиркнул по ребрам и только оставил глубокий порез. Не самая серьезная рана – конечно, если вовремя обратить внимание.

– Не дергайся. – Андрей Георгиевич потянулся к моему боку. – Сейчас…

– Сам, – буркнул я, плюхаясь на колени. – Не сломаюсь.

Плетение вышло не сразу, но через несколько секунд кровь остановилась, а потом бок начал невыносимо чесаться: порез закрывался и явно собирался закончить дело за пару минут. Со сломанным ребром пришлось бы возиться подольше, а на серьезную рану у меня и вовсе не хватило бы ни сил, ни умения… И хорошо, если хватило бы у Андрея Георгиевича: он все-таки боевой маг, а не целитель, и срастить рассеченное надвое тело ему не под силу.

– Сашка, ну ты, конечно, дурень. Чего Кольчугу–то не сделал?

– А смысл? – усмехнулся я. – На раз-два и Щита хватит, а на три вы меня все равно пробиваете. А так хоть удрать можно.

– Тоже верно, конечно. – Андрей Георгиевич прищурился, разбирая структуру еще не успевшего рассосаться Хода. – Смотрю, добавил тут кое-чего?.. Сам придумал, или видел где?

– Сам. – Я пожал плечами. – Где я увижу? Везде стандарт.

– Везде, да не везде. Но там, где не стандарт, тебе пока читать не положено. – Андрей Георгиевич поджал губы и выдохнул через нос. – А что придумал – молодец. Обычно такое делают на старших курсах училища… и то не все.

– Главное – работает. – Я осторожно почесал заживающий бок. – В первый раз…

– Зря, Сашка. – Андрей Георгиевич озабоченно покачал головой. – Без защиты лезть нельзя. А если бы я в полную сил бил?

– В полную – все равно насмерть, – отозвался я. – У вам пятый класс, у меня… непонятно какой. В лоб мне вас пробивать нечем, резерв слабее, защита – тоже. Решил сократить дистанцию.

Андрей Георгиевич явно хотел возразить и уже открыл рот – но смолчал. Разложил я все верно: победить его в перекидывании заклятьями и плясках со Щитом я бы все равно не смог. Вообще никак. Поэтому все предыдущие поединки заканчивались одинаково: я или вычерпывал резерв и не мог собрать сил даже на слабенькую Булаву, или получал так, что валился с ног.

– Хорошо… соображаешь. Только рискуешь сильно, – наконец, заговорил Андрей Георгиевич. – У тебя нет задачи победить… то есть, не было! Отработать защиту, закрепить основу. Пощупать мою оборону… А не калечить!

– Ну уж? – улыбнулся я.

– Вот тебе и ну уж. – Андрей Георгиевич потер поясницу и поднялся на ноги. – Ладно, оба живы – и хорошо. Давай разбирать… Почему Серпами мажешь? Булава четко ложится, а Серп – под ноги.

– Я специально, – пояснил я. – Чтобы пыль поднять – она обзор закрывает. И Горынычи тоже. Медленные, но яркие. Отвлекают.

– Ишь какой хитрый. – Андрей Георгиевич усмехнулся, но его лицо вдруг снова стало смертельно серьезным. – Я думал – что мне все это напоминает? Все вспомнить не мог… А теперь вот, кажись, понял.

– В смысле – тренировки?

– В смысле – как ты двигаешься. Как действуешь. – Андрей Георгиевич огляделся по сторонам и продолжил уже тише, хотя мы были чуть ли не в километре от усадьбы. – В свое время мы так же рядовых бойцов, из простых то есть… натаскивали брать Одаренных.

– Дворян? – зачем–то уточнил я. – Обычным оружием?

– Или без него. Все то же самое: уйти с линии, сбить прицел, зайти по солнцу. – Андрей Георгиевич на мгновение смолк, вспоминая что–то. – Или с наименее опасной стороны, с левой руки, к примеру, или где укрытие есть. А потом сократить дистанцию – и… нахлобучить. Прям как ты меня.

– Интересно.

– Еще как. – Андрей Георгиевич прищурился, будто просвечивая меня насквозь. – Не знай тебя – подумал бы, что учился чему такому… Говорят, ты еще и кулаками махать горазд оказался?

– Да всего раз было дело, – буркнул я. – Я тогда толком и Булавы сложить не мог.

– Зато теперь можешь. – Андрей Георгиевич ухмыльнулся и зашагал к дому. – Вообще – дело полезное. Теперь юнкеров больше так, по беготне гоняют, а в мои годы и английскому боксу учили, и на ножах, и на саблях тоже. Одаренному оно, может, и без надобности, но для реакции полезно.

– Чувство дистанции, – кивнул я. – Думаешь быстрее. Проще найти слабости в защите.

– Вот ты у старого и нашел. – Андрей Георгиевич протянул здоровенную ручищу и потрепал меня по плечу. – Тебя будто и учить ничему не надо. Сам все знаешь.

– Да если бы. – Я махнул рукой. – А для ближнего боя заклятья есть? Щит и Кольчуга вроде работают, а остальным неудобно, сбить могут, да и…

– Есть. Цеп, Хлыст, Молот, – начал перечислять Андрей Георгиевич. – Кладенец. Этот тяжелый, сил много надо, и плетение сложнее, чем у Кольчуги раза в четыре. Но зато любой Щит на раз-два вскроет. Я видел, как им чуть ли не сантиметровую сталь резали – вот шуму–то было…

– Ничего себе! – Я ускорил шаг и поймал наставника за руку. – А покажете?.. Андрей Георгич, ну пожа-а-алуйста!

Жалобный тон у меня получился на тройку с минусом, но почему–то сработал. Андрей Георгиевич усмехнулся, шутливо погрозил пальцем, но все-таки сдался. Плетение – действительно сложное – заняло у него секунд пять. То ли сказывалась усталость после тренировки, то ли Кладенец и правда был настолько энергоемким… Причем скорее второе.

Из руки Андрея Георгиевича – прямо из пальцев, выпрямленных и сложенных вместе – с негромким шипением начало расти полупрозрачное лезвие примерно с ладонь шириной.

– Тут главное силу рассчитать, насколько хватит. Можно с метр, а можно хоть с десять отрастить. Говорят, и такое удержать можно, если постараться. Но по мне так лишнее уже. Лучше стабилизировать. Вот так.

Достигнув длины чуть меньше моего роста, Кладенец перестал расти, заострился и засиял равномерным бледно-голубоватым светом. Андрей Георгиевич осторожно отвел руку в сторону – видимо, на тот случай, если мне взбрело бы в голову потрогать.

– Духа уходит – мама не горюй, – пояснил он. – Даже дед бы твой больше пары минут не удержал… Да столько и не надо. Если с таким подойти – сам понимаешь… Страшная штука, в общем, мало какой Щит спасет. Хорошо, что вам, молодым, не по рангу игрушка. Силенки не те еще, да и плетение так сразу не запомнишь.

Андрей Георгиевич опустил руку, и сияющее лезвие с тихим жужжанием растворилось в воздухе, напоследок срезав несколько травинок и оставив чуть дымящиеся стебельки. Наверняка оно с такой же легкостью кромсало бы и дерево, и железо… и человеческую плоть.

Все правильно: опасная игрушка, и хорошо, что у молодняка на такое не хватает сил. У ОБЫЧНОГО молодняка. Потому что кое в чем Андрей Георгиевич все-таки ошибся: плетение я запомнил. И, пожалуй, даже смог бы повторить.