Несокрушимый Друид Режущей Песни (ЛП) - Аннетт Мари - Страница 9

Его вопросы били по моему телу, как кулаки. С момента, как глаза Зака почернели, и он напал на меня, я думала, как его спасти. Как далеко я была готова зайти? Я пожертвовала бы собой? Я заставлю Рикра идти против Лаллакай, когда ее не победить?

— Не знаю, — честно ответила я, — но я не готова пока сдаться.

Он обдумал это.

Тогда мы сосредоточим наши усилия на разделении Зака и Лаллакай, а не на ее убийстве. Если мы заберем Зака от ее силы и влияния, он может опомниться.

Я кивнула.

— Если она продолжит им владеть, нам придется выдавить ее. Тогда мы сможем забрать Зака и убежать.

И потом мы сможем продумать следующий ход. Рикр все еще думал, что мог убить Лаллакай, устроив «подходящий шанс», и с ее смертью Зак был бы свободен от ее магии навсегда.

Штора на входе сдвинулась, и Аарон прошел в зал, за ним — Кай и агент Моррис. Последний прибыл с несколькими агентами, чтобы проверить ущерб после атаки теневых существ.

— Следов Зака нет, — сообщил Аарон. — Он исчез.

Я не была удивлена.

— Следов Такеши тоже нет, — он повел плечами. Рукава футболки сгорели, и царапины от когтей теневых существ покрыли его руку. — Я просто надеюсь, что Зак и та огромная птица не нашли его.

— Надежды мало, — сказал Моррис, стуча пальцами по бедру беспокойно. — Они за артефактом, да?

— Лаллакай, — исправила я, встав на сцене. — Она у власти. Этот артефакт или сильный, или важный, или все сразу, раз она хочет добыть его, едва стала Королевой Теневого Двора.

Пальцы Морриса барабанили быстрее.

— Я объявлю о розыске Такеши. Так гильдии будут его искать. Если Лаллакай еще не поймала его, он сможет рассказать нам, что это за артефакт, и где его найти.

— Я попробую выяснить на стороне «МираКо», — сказал Кай. — Кем бы ни был покупатель, он в опасности. Учитывая количество денег при продаже, список быстро получится сузить.

Аарон повернулся ко мне.

— Если найдем Такеши или покупателя, какой план?

Вдохнув, я растянула легкие, чтобы не ощущать боль от скрежета, и резко выдохнула.

— Борьба с Лаллакай — тяжело даже для меня и Рикра. Мне нужно забрать Зака подальше от нее, для этого его нужно как-то отключить.

— Оставь это мне. Я поговорю с нашими алхимиками.

Я смотрела на трех мификов, ощущая странную тревогу. Я не привыкла к помощи. Я не привыкла к союзникам, кроме Рикра.

Я открыла рот, но не сразу смогла сказать:

— Спасибо.

Аарон улыбнулся.

— А для чего гильдия?

* * *

Пикап Зака мчал по шоссе. Я щурилась, глаза горели от усталости. Небо из черного посветлело до темно-синего, рассвет был близко.

Мне было нечего делать, и ребята из гильдии настояли, чтобы я вернулась домой, отдохнула, поела и переоделась в свою одежду. Одолженный телефон стоял в подставке для чая. Аарон, Кай или Моррис позвонят, как только что-то узнают, а пока я посплю.

Я потерла пальцами висок, массируя настойчивую и утомительную боль во лбу. Кроме тревоги за Зака и Лаллакай, я не забыла визит Эха вчера. С Лордом Драконов и Летней Королевой наши проблемы не закончатся на спасении Зака.

В приюте я остановила машину у старого Рейнджера Доминики и Греты, выключила двигатель. Рикр сидел на пассажирском сидении, зевнул, как кот, стал соколом и улетел через крышу, шепнув:

Сладких снов, голубка.

Я спрыгнула с места водителя на гравий, и по моим ногам поднялась утешающая энергия — но, пока я разглядывала двор, укол вины притупил мою радость от возвращения домой. Следы незавершенной работы были среди зданий: тачка навоза у двери конюшни, корзины еды, которые не спрятали на ночь, и тюк сена посреди двора, где ему не было места.

Моя вина усилилась. Меня почти не было тут две недели, я пропадала на дни, оставляя Доминику и Грету разбираться с моими обязанностями.

Они проснутся через час, начнут утреннюю рутину, но мне нужно было поспать, чтобы помочь им. Я с неохотой поднялась в свою квартиру. После миски хлопьев, чтобы сбить немного голод, и долгого душа, где я оттёрла кожу до розовой, я упала в кровать и уснула, черные глаза Зака преследовали меня.

Я проснулась от света, льющегося в щель в шторах. Я проверила время на одолженном телефоне — двенадцать часов. Там было только сообщение от Тори с вопросом, была ли я в порядке.

Упав на подушку, я закрыла глаза, но тело не привыкло спать днем. После пары минут я отбросила одеяло. Одевшись для работы, я подогрела тарелку остатков из холодильника, быстро поела и пошла по лестнице во двор.

Небо было не таким ярким, как казалось из комнаты. Снова пасмурно, воздух был прохладнее, чем обычно в июле, и запах дождя приносил ветер. Дверь конюшни была открыта, и, пока я шла туда, изнутри донесся топот копыт. Серый конь выбежал из здания, быстро двигаясь, прижав уши и раздувая ноздри. Веревка тянулась от его уздечки, пока он плясал в центре двора, описал тревожный круг, не зная, что делать дальше.

— Уикер, — позвала я. — Что такое?

Воркуя и напевая, я плавно подошла к нему. Он уперся копытами, вытянул шею, глядя на поля. Он фыркнул, нос усиленно работал.

Я сжала веревку и погладила его шею.

— Что такое? Тебя беспокоят копыта?

— Сейбер? — из конюшни вышла высокая и гибкая Грета. Грязь была на ее джинсах, и она потирала бедро, будто упала. — Ты вернулась.

— Ты в порядке? — спросила я, потянув нежно за веревку Уикера. Он сопротивлялся миг, нюхая ветер, а потом сдался и пошел со мной к конюшне. — Что случилось?

Она покачала головой, словно это было не важно.

— Он сегодня буйный. Как все звери. Может, из-за грядущей грозы.

Я окинула взглядом двор. Козы в загоне нервно толкались, куриц не было видно, они забились в курятник.

— Где Доминика? — спросила я, передав ей веревку Уикера.

— Дома, охлаждает лодыжку. Она несла еду на пастбище и… — она скривилась. — Все звери на взводе.

Не только это. Доминика, наверное, спешила, пыталась делать много и быстро, чтобы закрыть отсутствие еще пары рук.

Я собрала волосы в хвост.

— С чего мне начать?

— Облегчение воевало с сомнениями в глазах Греты.

— У меня все под контролем. Это твой последний выходной. Просто отдохни.

— Последний выходной?

— Разве ты завтра не возвращаешься на работу?

Работа. Моя работа в ветеринарной клинике. Я взяла две недели отпуска после встречи с Дюллаханом. Со всем происходящим я забыла, что должна быть завтра в клинике в семь утра. Мои человеческие обязанности будто принадлежали кому-то другому.

Грета посмотрела на порезы на моей руке, потом на мою шею, где кожа потемнела от ладони Зака. Она прикусила губу, тревога присоединилась к эмоциям на ее лице.

— Все хорошо, Сейбер? — тихо спросила она. — Ты… та машина… это Зака?

— Да.

— Где он?

Я знала, что она боялась, но не могла объяснить ей как-то следы мужских пальцев на своем горле. Желание отмахнуться и сделать вид, что все было в порядке — дать ей версию хорошей Сейбер, которая улыбалась и кивала, ничего не раскрывала — было сильным, но я так не могла.

Я опустила ладонь на ее плечо и посмотрела в ее глаза.

— Пока не все в порядке. Я не в порядке. Но я разбираюсь с этим.

— Мы можем помочь?

— Нет, но я ценю предложение. Теперь скажи, что сделано, что нужно сделать, чтобы я приступила к работе.

Она открыла рот, хотела настоять, чтобы я занялась собой, но смиренно вздохнула и перечислила дела, которые требовали немедленного внимания.

Я взялась за работу, сжигая тревожную энергию и отвлекая разум от настырных мыслей. Одолженный телефон лежал в кармане, зловеще тихий. Рикр проверил меня раз и улетел «обозревать нашу территорию».

Доминика присоединилась ко мне и Грете через час, хромала, но была рада меня видеть. Она не комментировала машину Зака, отсутствие Зака или мои раны. Может, Грета попросила ее не лезть в это.

Пока Доминика занялась делами легче, мы с Гретой навели порядок в приюте. Вечернее солнце бросало золотые полосы на двор, когда Доминика ушла в дом готовить ужин. Мы с Гретой и корзинкой овсяных угощений пошли на пастбище, чтобы проверить зверей напоследок.