Единственная для президента - Стар Дана - Страница 7

– Хватит уже разговоров, – вдруг грубо вмешивается Влад, – уже поздно, а у меня много дел. Ребёнку тоже пора спать.

Мы все замолкаем и уже идем по коридору с бетонными лицами.

Как же хотелось упрекнуть негодяя, что он не смеет распоряжаться режимом дня моей дочери и другими моментами, касающимися Веры. Но я прикусила язык, вспомнив наш недавний разговор.

Смеет. Теперь уже смеет. Я его должница. Он здесь главный. Сдерживаться будет тяжело…

– Хочу, чтобы Вера ночевала в моей комнате.

Охладил меня опасным взглядом.

– Её комната рядом с моей, на втором этаже. Точка.

Сжала с силой пальцы. Надо молчать. Просто молчать. Хотя бы сейчас. Отселил меня от них подальше, как бы намекнул, что я не часть семьи.

Оказываемся в комнате – она небольшая, но уютная в тонах светлой сирени, обставлена комфортной, радующей глаз мебелью.

Влад опускает меня на кровать, его руки соскальзывают с моей талии, оставляя после себя след мурашек, после – пустоту и отчаяние, что он ушёл. В плену его гадких рук было так тепло… а теперь снова стало холодно.

Дурацкое тело нежилось и трепетало от жара крепкой, подтянутой фигуры. Сильной. Надёжной, как сталь. Разумеется, всё это я испытывала поневоле и ненавидела свои неосознанные реакции. Они пробуждали во мне ненавистные чувства. Будоражили и опьяняли. Я никак не могла забыть, каким потрясающим был этот мужчина.

– Смотри, мама, я нарисовала тебе картинки! Вот солнышко… – радостно заявляет Вера, тыча пальчиками в рисунки, развешанные по всей комнате. – Я специально повесила его напротив твоей кровати. Сейчас зима же, на улице холодно, много-много снега, поэтому, чтобы тебе не было грустно, я нарисовала тебе солнышко…

Больше не смогла сдерживаться, по щекам струйки слёз. Господи, это так трогательно… И правда, я заметила, что комната украшена детскими рисунками. Моя малышка нарисовала всё это для меня. Хотела сделать приятно.

Дочь забирается ко мне на кровать, клубочком сворачивается возле моего плеча, пока врач выполняет необходимые процедуры и раскладывает препараты на столе.

– Мама, я сильно-сильно о тебе беспокоилась, – тихо шепчет на ушко, я глажу её по голове.

– У тебя всё хорошо? К тебе хорошо относились? Ты хорошо кушаешь?

– Лучше не бывает, – улыбается во весь рот, вдруг замечаю, что не хватает одного зубика.

– Постой! Да у тебя зубик выпал?

– Да! Я положила его под подушку, как сказал тётя Алёна, а утром фея принесла мне подарок – пазлы с принцессой.

– Ты моё солнышко… – целую в лобик, сильнее обнимая.

– Мне очень нравится тётя Алёна и дядя Влад. Они добрые, хорошие, заботятся обо мне, играют со мной. Тетя Алёна вкусно печёт пироги, а дядя Влад готовит самую лучшую в мире манную кашу!

Глаза дочурки загораются как звёзды, я почти роняю челюсть.

– Что?

Отказываюсь верить в услышанное…

Янтарная радужка вспыхивает озарением, дочь смотрит на меня с серьёзным выражением лица, внезапно произносит:

– Мамочка, а давай ты выйдешь замуж за дядю Влада?

Глава 5

– Мамочка, а давай ты выйдешь замуж за дядю Влада?

Цепенею, услышав это. Даже теряюсь на долю секунды. А потом как удар под дых. Полина с точностью отзеркаливает мою реакцию, выдавая на лице то ли шок, то ли испуг.

– Из вас бы вышла отличная пара.

– Солнышко, я… я… – хватает губами воздух, а затем нервно и даже неловко покусывает губы. – Не могу. Ты ещё маленькая, тебе не понять.

– Я? Маленькая? Мне уже скоро будет шесть! – гордо хмыкает, скрестив ручки на груди.

– Вера, тебе пора спать, – обстановку разрядила Алёна, закрыв абсурдную тему. – И мама устала, сегодня был сложный день…

– У меня всегда найдутся силы на дочь.

– Вера, Алёна права, пора в кровать.

Оборачивается ко мне, хлопнув длинными ресницами.

– Минутку, дядя Влад!

И снова к Полине, чтобы ещё о чём-то интересном поведать.

– Мамуля, а ты видела снеговика во дворе?

– Ну конечно видела, милая. Он очень красивый.

– Мы с дядей Владом его вместе слепили… И даже имя придумали, угадай какое?

– Мм… даже не знаю, – задумчиво в потолок. – Снежок?

Крошка смеётся, хлопнув в ладоши.

– Олаф!

– Олаф… Точно, как это я не догадалась. Твой любимый мультик.

Смотрю на них, вдвоём, душа кипеть начинает. Эмоции куда-то за грань космоса летят. Она и моя дочь… Находятся сейчас прямо передо мной, до сих пор не верится. И как чертовски хорошо они смотрятся друг с другом. Душевная какая-то картина… Заставляет шевелиться лёд внутри. Похожи. Но Вера всё же больше похожа на меня.

– Я подежурю сегодня ночью, завтра пришлю сиделку, – Элеонора Валерьевна дотрагивается до моего локтя, выдёргивая из мыслей. Отвлекаюсь на врача, повернувшись к девочкам спиной.

– Вы же знаете главную проблему – доверять никому нельзя.

– Я найду надёжного человека, жизнью клянусь! Оплошностей больше не будет. Извините, но у меня пациенты, я главврач третьей городской больницы, не могу пренебрегать своими обязанностями.

– Разве не хотели на пенсию? – выгибаю брови.

Элеонора Валерьевна фыркает:

– С удовольствием! Но пациенты меня не отпустят. Да они меня живьём сожрут, вместе с начальством!

– Что по здоровью Полины?

– Нужно наблюдать. Пока прописываю ей постельный режим, отсутствие нагрузок, полный эмоциональный покой. Если всё будет хорошо, можно потихоньку пытаться вставать. Ей понадобится коляска и костыли.

– Сколько длится восстановление обычно?

– Месяц, два, может три. Сложно сказать.

Во всём этом есть плюс, не убежит от меня, если вдруг вздумает.

– Вер, ну всё, пойдём, – Алёна протягивает руку дочке, настойчиво оттягивая её от Полины. – Чистим зубки и спать.

Девочка подбегает ко мне, с озорством дёргает за штанину:

– Дядя Влад, вы почитаете мне сказку на ночь?

– Зайка, я сейчас немного занят…

– Ну пожалуйста! Я уже привыкла засыпать, когда вы рядом.

Смотрю в этот момент на Полину, она с оцепенением сжала пальцами одеяло, глянув на меня, как на заядлого врага. Боится, дочь полюбит меня больше? Что ж, к этому и нужно стремиться. Тогда Вере легче будет её отпустить и это не ранит девочку, если я всё же однажды захочу вышвырнуть изменницу из дома.

Я посмотрел на Полину с таким же видом, коварно усмехнувшись. Присел на корточки, обнял Веру, поднялся вместе с ней, держа её на руках. Она хихикнула и помахала побледневшей Полине:

– Спокойной ночи, мамочка!

Укладываю дочь спать. С упоением читаю ей сказку, отмечая, что я реально испытываю сумасшедшее наслаждение от новой роли – отца. Вот, оказывается, как бывает… Хотя, ещё недавно я был железобетонно против этого, чтобы завести семью и стать родителем. Конечно, если это не договорной брак, который сыграл бы важную роль в становлении моей карьеры.

Дочурка сладко зевает, наконец прикрывает глаза. На неё можно смотреть вечно, как на восьмое чудо света. Даже от камина не так теплом веет, как от любимой малышки, ставшей для меня всего за пару недель роднее, чем всё моё близкое окружение.

Правда. Я не ожидал, что привяжусь к Вере аномально сильно! Она поразительное впечатление на меня произвела и запала глубоко-глубоко в душу. Отныне она – часть моей жизни, я уже не могу представить существование без неё.

Мой яркий лучик солнца во тьме…

Хочу, чтобы дочь всегда была рядом со мной, чтобы дальше согревала меня, но пока это невозможно. Проблему не решить в угоду всем. Здесь нужно сделать выбор: или она или карьера. Но как быть, если я хочу всё и сразу?

Сижу ещё пять минут напротив её кровати – так не хочется ни на что другое отвлекаться и опять возвращаться в удручающий мир проблем, стоит только покинуть уютную детскую комнатку. Так бы и просидел здесь вечность, но дела сами себя не сделают.

Заботливо поправляю одеяло, выхожу в коридор, сознание переключается в другое русло. Разум мгновенно атакуют пагубные мысли, когда я вспоминаю о Полине. Она находится здесь… В одном доме со мной! После стольких лет разлуки. Но внутри меня ведётся противоречивая борьба между ненавижу и… хочу.