Шёпот звёзд (СИ) - Яманов Виктор - Страница 4

— Молодец. Не хватало ещё, чтобы ты умер при первой же вылазке! — он саркастически усмехнулся и ушёл.

Мы подходили всё ближе к огромному торговому судну. Противник явно пытался «удрать» от нас. Это был парусный фрегат, сделанный из обычного дерева. Я насчитал три палубы и пять мачт. Передние несли прямые паруса, а задние — косые, как и у нашего корабля.

Нам удалось нагнать его только через пять часов. «Анн-Мей» приблизилась борт к борту к торговому судну. Наш корабль казался небольшим судёнышком рядом с ним. Только вот наш был вооружён «до краёв»: пушки с ядрами, ружья, пистолеты, топоры, короткие сабли и тесаки. А фрегат, по всему, не имел мощного оружия.

Пираты закинули абордажные крюки на торговое судно и приставили три мостика к борту противника. Дюжина пиратов забралась на чужую палубу. Я слышал много криков, но было не видно, что происходит на другом корабле. Затем вверх забралось ещё пятеро пиратов, а за ними и Эдвор. Поднимаясь, он окинул меня недоброжелательным взглядом, и я понял, что пора бежать в трюм.

Где-то через полчаса матросы стали заносить в трюм добычу. Было много бочек с хмельным напитком, горы еды. Они вносили то разноцветные ткани, приятные на ощупь, то сундуки с разной утварью, то клетки с диковинными зверями. Было ещё много вещей, которые я не успел рассмотреть. Один из пиратов зашёл, держа в руках красивое ожерелье из бирюзового металла с зелёными камнями. Я раньше всего этого не видел и был ошеломлён, поэтому подбежал к одному чернокожему пирату и стал расспрашивать:

— Какая красивая вещь! А что с ней будет? — я показывал пальцем на украшение.

— Когда приплывём в пиратский порт, обменяем на изуриновые монеты. Изурин — это самый драгоценный металл, за него можно купить всё, что угодно, — ответил пират, убирая подальше свой «кусок» награбленного, чтобы я не положил глаз на его вещь.

— Я не знал. В моей деревне мы обменивались вещами. Мы в основном давали людям травы и магические зелья, — рассказывал я, пожимая плечами.

— В большом мире расплачиваются иначе, тебе пора уяснить, — пират смотрел на меня пренебрежительно.

— А что произошло с большим кораблём?

— Мы используем давно проверенный способ. Торговцы вместо пушек берут на борт побольше товаров в надежде, что не встретятся с нами. Жадность губит их. Жадность! А когда приходим мы, они трясутся от страха и готовы отдать всё, лишь бы им сохранили жизни. Сначала поднимается треть нашей команды, мы запугиваем экипаж и собираем всех на палубе в одном месте. Обычно самое долгое — выяснить, кто капитан. Потом даём команду нашему капитану, и он поднимается для переговоров. Мы забираем всё ценное, иногда ещё и капитана прихватим, затем спускаем их паруса, чтобы не могли быстро догнать нас. Оставляем столько провизии, чтобы им хватило добраться до берега. Затем отшвартовываемся и уплываем, — объяснял пират с горящим в глазах безумием.

— А зачем забирать капитана торгового корабля?

— Чтобы убить! — ответил пират с усмешкой.

— Но зачем его убивать? — пробормотал я в смятении.

— Так мы запугиваем всех остальных, чтобы торговцы не хотели сражаться за свои ценности, и у нас не было потерь. Запомни пиратское правило: захватил корабль — убей капитана!

Пират уже собирался сбежать от моих расспросов, но я остановил его и спросил, не скрывая печали:

— Так, получается, что мы злодеи?

— Нет, мы — не злодеи! На островах этих людей много товаров и возможностей, поэтому они богатеют, пока мы едва сводим концы с концами. Мы лишь пытаемся выжить, чтобы наши родные не гнили в нищете! — пират говорил яростно, словно я задел за живое.

В тот же миг меня окрикнул другой пират: «Маркус! Капитан зовёт!». Я медленно пошёл на палубу, не понимая, зачем. За все дни пребывания на судне Эдвор ни разу меня не звал, и, казалось, даже сторонился. Я поднялся на главную палубу, там пираты окружили связанного человека в парадном мундире. Рядом с капитаном ограбленного корабля возвышался Эдвор. Красиво одетый человек с кляпом во рту стоял перед ним на коленях. Эдвор держал в руках пистолет и жестом велел мне подойти к нему. Я повиновался.

Капитан пиратов наклонился ко мне и, протягивая оружие, заявил:

— Сегодня ты станешь мужчиной, мой мальчик. Убей этого человека.

Эдвор был спокоен, а пленник изнемогал от ужаса.

— Но я не могу, я не убийца, — в страхе бормотал я.

— Можешь. Вот, возьми, — он вложил пистолет в мою руку и спокойно продолжал: — А теперь направляй прямо ему в голову. Он — наш враг, понимаешь?

Я почти скулил, пытаясь не заплакать.

— Я… я не могу…

— Можешь!

Эдвор взял мою руку с пистолетом в свою. Положил мой маленький палец на курок и поверх него опустил свой. Он направил мою руку с пистолетом на цель. Я не мог себя заставить. Никак. Уже в тот момент я понимал, что у меня нет права отбирать чью-то жизнь. По моей щеке скатилась слеза. А пленник всё стонал и качал головой, словно умоляя: «Не надо, пожалуйста», пот струился с него ручьями, а глаза закатывались в ужасе от неминуемого конца. Я зажмурился и отвернулся, не в силах противостоять сильной руке Эдвора. И пират нажал своим пальцем на мой. Курок опустился. Прогремел выстрел. Я повернулся и увидел лежащего на палубе мужчину с простреленным лбом, а через пару мгновений матросы выкинули его тело в кроваво-красное море.

Я завопил от ужаса. Эдвор отпустил мою руку, забрал пистолет и грозно сказал:

— В следующий раз ты сделаешь это без моей помощи, — и ушёл в свою каюту.

Я остался стоять на палубе, вытирая слёзы и не понимая, зачем было нужно заставлять меня убить человека. «Я не хочу быть злым! Злых людей боятся и сторонятся, как после моего «фокуса» с лягушкой. А, может, добра и зла вовсе нет, если верить рассказам пиратов?»

Ночью мне не спалось из-за размышлений о произошедшем. Внутри меня таилось предчувствие ужаса. Какие только идеи не приходили мне в голову, чтобы больше никого не убивать. Я словно испытал всю боль убитого! Мне хотелось выпрыгнуть за борт! Так всё во мне противилось убийству.

С каждым днём погода становилась жарче. Потные пираты расхаживали без рубашек и закатывали штаны. Несколько раз «Анн-Мей» останавливалась, чтобы пираты могли вдоволь наплаваться в открытом море. Освежившись, они несколько часов ловили рыбу.

Следующий корабль мы встретили через неделю плавания. Это судно было меньше прошлого. К этому времени пираты рассказали мне, как различать всевозможные корабли. И этот, новый, напоминал трёхмачтовый фрегат с единственной грот-мачтой. На одной только орудийной палубе я насчитал четырнадцать фунтовых пушек, которые заставляли меня тревожиться. Примерно за час до сближения одноногий кок передал мне, что в этот раз я пойду с ними по приказу капитана.

Пушечные выстрелы прогремели раньше, чем «Анн-Мей» приблизилась к фрегату. Большинство ядер утонуло в открытом море, но одно всё же задело нашу заднюю мачту. Пираты ловко бросились снимать сначала паруса, а затем и саму мачту. Она развалилась по всему кораблю, и плотники поспешно хотели её поправить.

Капитан выкрутил манёвр, при котором мы становились вне досягаемости другого корабля. «Анн-Мей» встала боком к корме фрегата. Он пошёл на разворот, как только прогремели наши пушки. Палуба подо мной задрожала. Прошло всего несколько минут, пока мои уши оправились от оглушительного залпа орудий, но прогремели следующие. И так пять раз. Я прятался под палубой, и слышал, как с треском пробивается обшивка кормы. Закрывал уши руками, но это не помогало.

Я вышел из убежища, когда выстрелы пушек затихли и корабль, как мне казалось, совершил разворот. Пираты уже накидывали абордажные крюки на фрегат, на главной мачте которого висел огромный белый флаг.

«Анн-Мей» ударилась о борт чужого корабля, и пираты стали перекидывать мостики. Команда фрегата ожидала их. Люди сдали оружие первому пирату, поднявшемуся на борт. Мы с Эдвором замыкали цепочку. Он взял меня за руку, как родного сына, чему я был искренне не рад.