Свет колдовства (СИ) - "Elza Mars" - Страница 10

— Нет! Галия!..

Но она уже кинулась назад в комнату. Коннор выругался.

— Бегите! — крикнул он Нису и Уиллу, которые уже достигли двери кухни, где находился второй выход из дома. — Если сможете, садитесь в тачку! Не ждите нас!

Повернувшись, он ринулся в гостиную. Галия пыталась защитить дедушку Хармана от сгустков энергии. Коннор стиснул зубы, зная, что за первым отрядом ниндзя наверняка явится и второй. Задачей первого было разрушить колдовскую защитную стену, проделать в ней брешь для тех, кто придёт следом. Возможно, со вторым отрядом прибудет и драконша. Но ниндзя не сумели закончить свою работу: защитная стена оставалась практически целой, она была разрушена лишь у окна. Фигуры в тёмном с трудом протискивались через проём. Дом содрогался, будто снаружи кто-то бил по нему большим молотом, пытаясь расширить брешь. Издалека донёсся рёв машинного двигателя. Коннор надеялся что это завёлся лимузин. Галия прикрывала собой дедушку Хармана. Тобиас бился врукопашную с одним из ниндзя. Пробиваясь к ним, Коннор отшвырнул в сторону двух ниндзя. Он не пытался убить их, лишь вывел из строя. Галия была уже очень близко. И тут он услышал рокот. Его могли уловить лишь уши пантеры. В первый раз, когда Коннор услышал его, он был таким низким, что казался и тихим, и пугающе громким. От него содрогалось всё тело. Коннор мигом понял, что происходит.

Похоже, Галия тоже почуяла опасность. Коннор увидел, что она посмотрела в потолок над дверью. И вдруг с криком обернулась к дедушке Харману.

Дальнейшее произошло в считанные секунды. Галия сбила старика с ног и упала сама, прикрывая его. А Коннор в прыжке рухнул на них обоих. Прыгая, он успел изменить облик и, вытянувшись, пытаясь стать более широким и плоским, превратился в подобие ковра. Кирпичная стена рассыпалась с оглушительным грохотом.

“Её разбили с помощью энергии, — подумал Коннор. — Значит, драконша пришла в себя… очень быстро”.

Кирпичи посыпались градом. Один ударил Коннора по ноге, и он гневно забил хвостом. Второй упал ему на спину, причинив резкую боль. Третий угодил в голову, и в глазах потемнело. Он услышал, как Галия что-то крикнула.

Кажется, позвала его по имени. А затем всё стихло.

***

Коннор очнулся, когда ему в лицо брызнули водой.

Он попытался отмахнуться:

— Оставьте меня в покое!

— Шеф, приди в себя! Очнись, уже утро.

Коннор с трудом поднял веки. Наверное, ему снится сон. Или он попал в загробный мир, населённый мальчишками-юнцами. Уилл склонился над ним с мокрым полотенцем в руке, через его плечо озабоченно заглядывал Нис. За ними виднелось встревоженное лицо Ила. Коннор заморгал.

— А я был уверен, что мне конец.

— Ты выжил чудом! — жизнерадостно откликнулся Уилл. — Мы с Тобиасом и дедушкой Харманом выхаживали тебя целую ночь. Боль утихнет ещё не скоро, но, похоже, голова твоя в норме.

Коннор сел и тут же ощутил резкую боль в висках.

— Что случилось? Где Галия?

— Ну и ну, шеф! Вот уж не думал, что тебе…

— Перестань, Уилл! Где эта девушка, от которой зависит, вступят ли оборотни в Круг Рассвета?

Уилл умолк.

Нис спокойно объяснил:

— С ней всё нормально. Мы в доме Ила. Все живы. Мы вытащили вас оттуда…

Коннор нахмурился, его опять охватила тревога:

— Вы? Но почему? Я ведь велел вам увезти мальчишку…

Нис с усмешкой сообщил:

— Но этот мальчишка не захотел уезжать! Он заставил нас остановиться и вернуться за вами.

— За Галией, — поправил Коннор и перевёл взгляд на Ила, который в синей ночной пижаме с длинными рукавами выглядел совсем мальчиком. — Хорошо, что ты подумал о ней, но нужно было действовать по плану.

— Так или иначе, у нас всё получилось, — радостно произнёс Нис. — Похоже, драконша, разрушив дом, прошлась прямо по обломкам и не увидела вас. Она пыталась догнать нас.

— Я надеялся, что драконша не заметит Галию, — отозвался Коннор. — Или не распознает в ней опасную противницу.

— А когда она обнаружила, что мы уже уехали в лимузине, то вместе с остальными ринулась за нами в погоню на тачке, — объяснил Уилл. — Но Нису удалось оторваться. А затем Ил… настоял, чтобы мы вернулись назад. За вами. Галия и Тобиас как раз пытались вытащить тебя из-под обломков. Мы сделали крюк, вернулись, помогли им и привезли тебя сюда.

— А дедушка Харман?

— Он цел и невредим. Он крепче, чем кажется, — восхитился Уилл.

— Вчера вечером он поговорил с папой Ила, — добавил Нис, — и всё уладил, так что мы можем пока побыть тут. Тебя он назвал дальним родственником, а нас — твоими друзьями. Мы из Канады. Школу закончили уже и теперь путешествуем по США на автобусе. Вчера вечером мы случайно встретили Ила — вот почему он опоздал. Всему нашлось убедительное объяснение.

— Это абсурд, — заявил Коннор и перевёл взгляд на Ила. — Пора положить этому конец. Неужели ты ещё ничего не понял? Монстр два раза напал на тебя. Ты хочешь попытать удачу в третий раз?

Он совершил ошибку. Ещё минуту назад лицо Ила было милым и немного встревоженным, но вдруг стало замкнутым. В фиалковых глазах заплясали искры.

— Пока не появились вы, на меня никто не нападал! — выпалил Ил. — До сих пор на меня вообще никогда не нападали. По-моему, они охотятся за вами или за Галией. Ещё раз повторяю: я не тот, за кого вы меня принимаете.

Нужно было бы сдержаться, но Коннор был очень раздражён, чтобы рассуждать здраво.

— Значит, ты ничему не поверил. И до тех пор, пока ты будешь прикидываться тупым…

— Не смей называть меня тупым! — На последнем слове голос Ила взвился, стал пронзительным. Он швырнул что-то в сторону Коннора, но тот успел перехватить неизвестный предмет. — Я не тупой! И не Юнец-ведьмак, или как это у вас называется! Я самый обычный человек, мне нравится, как я живу. И я ничего не желаю менять! — Резко повернувшись, он выбежал из комнаты.

Коннор взглянул на предмет, которым кинул в него Ил. Это была мягкая игрушка — собака с синим ошейником.

Нис скрестил руки перед собой:

— Мириться с ним придётся тебе, шеф.

— Потом, — отмахнулся Коннор и бросил игрушку на подоконник. — Но объясните, как он заставил вас двоих развернуть тачку и вернуться за нами?

Уилл поджал губы:

— Ты ведь слышал, как он добивается своего. Орал во всё горло. Затем завопил… Ты не представляешь, как действует на нервы его ор!

— Вы — агенты Круга Рассвета, а значит, способны вытерпеть любые пытки, — возразил Коннор и сменил тему: — Ну, чего ещё вы ждёте? — Он свесил ноги с кровати и осторожно попытался подняться. — Вам приказано не отходить от него ни на шаг даже в доме. Нечего торчать тут и пялиться на меня.

— Наконец-то ты очнулся! — вздохнул Уилл, подняв глаза к потолку. Уже в дверях он обернулся и добавил: — Знаешь, он заставил нас вернуться совсем не за Галией, а за тобой, Коннор.

Дверь захлопнулась. Коннор ошеломлённо уставился на него.

***

— Идти в универ тебе нельзя, — прошептал Коннор. — Ты меня слышишь? В универ не пойдёшь.

Они сидели за кухонным столом. Отец Ила, миловидный мужчина с тёмными волосами, готовил завтрак. Похоже, неожиданное появление гостей встревожило его, но беспокоился он лишь о том, сумеет ли оказать им радушный приём. Он ни о чём не подозревал. Дедушка Харман сумел околдовать его.

— Мы замечательно отпразднуем Рождество, — уверял отец Ила с улыбкой на лице. — Мы съездим в Уинстон-Сейлем, устроим чай при свечах. Вы когда-нибудь пробовали моравский сладкий пирог? Жаль, что дедушка Эд не смог остаться с нами.

Дедушка Харман уехал. Коннор не знал, радоваться этому или огорчаться.

Несмотря на всё могущество старика, Коннор не переставал тревожиться за него. Но теперь, когда дедушка Харман уехал, не к кому было обратиться за помощью, никто не мог вразумить Ила. Вот и пришлось вполголоса спорить с ним, сидя за столом. На первый взгляд происходящее напоминало обычный завтрак. Мать Ила уже уехала на работу. Отец увлечённо хлопотал около плиты. Младшая сестра Ила, перемазанная овсяными хлопьями, вертелась на высоком стульчике. Но в числе сидящих за столом юнцов были два оборотня, ведьмак и вампир. Галия сидела напротив Коннора. У неё под глазами залегли круги — смог ли вообще кто-то поспать прошлой ночью? — она выглядела подавленной, но держалась непринуждённо. После нападения драконши Коннору ещё не представилось случая поговорить с ней. Впрочем, и сказать ему было нечего.